Ее улыбка уже исчезла, и вместо нее на лице отразилась страсть, которую Лоис не могла скрыть. Ее груди были обворожительно пышными, в них, казалось, пульсировало желание, готовое прорваться сквозь нежные ярко-розовые соски. Ее дыхание стало взволнованным и неровным, по плечам прошла дрожь, и я видел, как она спустилась ниже по податливой, восхитительной талии и ушла под юбку.

Я не двигался. Я просто смотрел на нее. Это было то, чего она раньше никогда не делала, я это понял. И то, что она делала, превращало ее в женщину, которую она так старательно в себе скрывала. Лоис качнулась в мою сторону, и в следующий момент могла сделать шаг, который привел бы ее в мои объятия. Ее пальцы уже расстегивали «молнию» на юбке.

Я быстро встал, подошел к двери и повернулся.

— Здорово у тебя получилось, Лоис. Когда-нибудь у тебя будет огромный успех.

Она отшатнулась, словно ее ударили. Огонь страсти в ее глазах погас, и вместо него в них появился ужас, а потом что-то еще.

— Лоис... — пробормотала она.

— Мы уже встречались, девочка. И тебе и в тот раз не удалось добиться от меня того, зачем ты приходила.

С высоты птичьего полета аэродром Такка с его взлетно-посадочными полосами и рулежными дорожками напоминал большую букву "К", вот почему он и получил такое название.

Его соорудили во время войны в качестве запасного аэродрома неподалеку от военно-воздушной базы «Мартин». Но тяжелые бомбардировщики «Б-24» и «Б-17» редко приземлялись здесь, поэтому посадочное поле находилось в прекрасном состоянии. Такк воздвигнул тут вышку вместе с комнатой отдыха и рестораном; впоследствии были построены гостиница и несколько специализированных магазинчиков, разместившихся по периметру великолепного плавательного бассейна. Площадка для игры в гольф была оборудована почти на границе с южной частью поля, где также находились теннисные корты, проходила соседняя шоссейная дорога и, вдалеке от аэровокзала, размещались ангары для самолетов. Не совсем удачное расположение аэродрома для использования его в военных целях, однако очень выгодное для воздушных путешествий.

Теперь, ночью, посадочные огни сияли, точно новенький доллар. Гостиничные номера были переполнены. В ангарах круглосуточно велись работы по обслуживанию и ремонту. Над головами раздавалось беспрерывное гудение моторов небольших самолетов, взлетающих и идущих на посадку.

На этой неделе здесь проходил турнир по гольфу. На следующей — должно было бы состояться какое-нибудь другое состязание. Торговая палата «Селада» обязательно позаботилась бы об этом.

Аэропорт, построенный в виде большой буквы "К", получал от всего этого большую прибыль.

В девять часов я попросил парня, управляющего двухколесной тележкой для игры в гольф, подбросить меня к ангарам.

Там, в одном из ангаров, среди моторов и корпусов самолетов — излюбленное место Такка — и располагался его офис.

Сэм Дэвин, адвокат Такка, предпочел бы лучше оставаться у себя в кабинете, но необходимость рассказать о завещании заставила его прийти туда, куда я пригласил его.

Сэм был человеком коренастым, крепким, с короткой стрижкой «ежик». В его волосах уже серебрилась седина. Ему было около шестидесяти, но передвигался он легко и пружинисто, как тридцатилетний. Возраст Сэма выдавали глаза. Они повидали слишком много людских несчастий во время судебных заседаний.

Мы обменялись рукопожатиями, и Сэм сказал:

— Чарли Трауб будет здесь с минуты на минуту. Ты не против, если мы немного подождем?

Я ответил, что нет, взял пиво из холодильника, стоявшего в углу, налил себе стакан и сел в кресло.

Чарли Трауб, похожий на маленького фокстерьера, вошел, представился мне накоротке и остановился у кресла. Он чем-то напомнил мне Сэма. Всем своим видом Трауб походил на летчика старых времен: от рабочего светлого цвета комбинезона в пятнах до шрамов от инструментов на пальцах.

Сэм Дэвин и Чарли Трауб казались ровесниками, и, только посмотрев в их глаза, можно было понять, что они далеко не одногодки.

Но Чарли выглядел человеком, у которого за спиной большой жизненный опыт.

— Я много слышал о тебе, приятель, — сказал он мне.

— В разговорах о войне?

— О чем же еще? Старина Такк и я, бывало, рассказывали друг другу истории целыми днями, если это не мешало работе.

Сэм откинулся на спинку кресла, затем вынул папку с документами и, положив на стол, раскрыл.

— Ну что, готовы?

Мы оба кивнули.

— Хотите, чтобы я зачитал детали или представил вам все в краткой форме?

— Лучше покороче, Сэм, — сказал я.

— Отлично.

Он поднял верхний лист, быстро просмотрел его и положил на место.

— Завещание Такера составлено на двоих наследников. Чарли Трауб получает двадцать тысяч наличными, три аэроплана и пять процентов от прибыли аэродрома «Большая К». Он должен оставаться здесь и работать по своей специальности в течение одного года, прежде чем сможет уволиться.

— И никаких забот, — добавил я, а Чарли усмехнулся. — Не часто приходится встречаться с такими добрыми людьми.

— А Кэту Фэллону отходит в наследство остальная часть владения Такера. У меня не было времени, чтобы оценить все полностью, но хочу сказать, что стоимость его имущества около миллиона. В банке хранятся его деньги, около двухсот тысяч долларов. Конечно же необходимо уладить дела с налогами.

— Ты сможешь всем этим заняться, Сэм?

— С удовольствием.

— Тогда я нанимаю тебя. Что-нибудь еще?

— Всего лишь письмо, адресованное лично вам, мистер Фэллон.

С этими словами он достал конверт и передал его мне. На конверте стояла печать, однако дата написания указана не была. В том, что говорилось в записке, на первый взгляд, ничего особенного или загадочного не было.

"Дорогой Кэт!

Продолжай дело, начатое мной. Таких, как мы, осталось не так уж много. Может быть, несколько, но все же мало. Таких, как Вердо и Кристи. Будь весел. Не подавись бананом".

Что-то заставило меня насторожиться, когда я во второй раз прочитал записку. Кто же эти, черт побери, Вердо и Кристи? Имена вроде знакомы, но я никак не мог вспомнить этих парней.

В прежние времена Такк знал всех, находящихся на базе и живущих в городе. Мне же было просто наплевать на каждого. Даже во время повторного формирования он помнил фамилии и названия мест, тогда как я считал за счастье назвать хотя бы одного соседа по комнате или старого приятеля на вечеринке. Вердо и Кристи. Хорошо, привет им, где бы они ни были. Я сложил листок и сунул его в карман.

Сэм продолжил:

— Теперь — что касается ваших планов, мистер Фэллон...

Я помахал ему рукой:

— Пусть все остается по-прежнему. Чарли знает, как проводить обслуживание и ремонт самолетов. Остальные работники должны находиться на своих местах. Аэродром дает прибыль. Я ознакомлюсь с тем, как Такк вел дела, и подумаю, где сам могу пристроиться. Но черт побери, ведь у меня теперь нет выбора. Как считаете?

— Меня это устраивает, — начал, размышляя, Чарли. — Если ты захочешь что-нибудь узнать, я познакомлю тебя с нужными людьми. Мотель и зона отдыха не доставят много хлопот, а что касается основной работы, то среди диспетчеров есть опытные сотрудники из Ассоциации гражданской авиации, к тому же Такк поощрял за хорошую службу больше, чем кто-либо.

— Насколько мне известно, дело обстоит именно так, — согласился Сэм. — Я закончу работу и представлю все оформленные бумаги через несколько дней. — Он поднялся и начал собирать документы.

— Прежде чем вы уйдете... — проговорил я, — есть еще одна вещь. Между нами.

Оба резко подняли голову.

— Было ли у Такка... достоинство?

Они переглянулись, а затем Чарли украдкой посмотрел на потолок:

— Какое, например, Кэт?

— Давайте начистоту. Был ли он вовлечен в какие-нибудь незаконные дела?

— Почему ты об этом спрашиваешь?