Откровенное, черного цвета белье — это все, что было на ней. Вырез был таким глубоким, что едва прикрывал грудь. Талию подчеркивал туго затянутый пояс.

— Нравится? — спросила она.

— Изящный наряд, но не для большого торжества, — сказал я так равнодушно, как только мог.

Она кивнула, приглашая меня войти, и проводила в комнату. Прекрасно зная, что солнечные лучи, льющиеся в окно, подчеркивают ее силуэт, она подошла к дальней стене. Ее белье просвечивало так, что я испытывал некоторое неудобство.

Есть еще одно ухищрение, чтобы упрочить стабильность любой ситуации. Лоис села, медленно забросив ногу на ногу так, чтобы через разрез белья была видна ее белая гладкая кожа.

Я посмотрел и, оценив это по достоинству, сделал такое выражение лица, которого она от меня и ожидала. Единственная проблема состояла в том, что для меня в этом не было ничего нового. Но женщины, кажется, никогда не принимают это во внимание.

— Ты говорил, что принесешь что-нибудь выпить?

— А ты ведь сказала, что не хочешь попусту тратить время на спиртное?

— Да.

— Ты была права. Здесь очень много работы.

— Что ты имеешь в виду?

— Бананы. Кажется, ты спрашивала о них. Все теперь заинтересовались этими фруктами.

— О?

— Мне продолжать? — Я посмотрел на часы. — Ты как-то обмолвилась об этом и, значит, должна знать кое-что. Ты ведь работаешь корреспондентом, собирая информацию о бизнесе, в основном в сфере политики. Кроме того, ты занимаешься проблемой, связанной с ситуацией на Кубе. Какими бы эти бананы ни были, они уже не являются секретом, и, раз уж я замешан в этом, я бы хотел узнать некоторые подробности, прежде чем подставлять свою шею.

— И как много вы хотите знать, мистер Фэллон?

Я смотрел на нее некоторое время, а затем сказал:

— Все это время, детка, вокруг меня происходят какие-то события. Я пока еще не знаю, как действовать, но все же намереваюсь кое-что разузнать. У меня появилась странная мысль: похоже, без моего участия ничто не может сдвинуться с места...

— Возможно, — вставила она.

— ...или что-то может произойти.

Она потянулась за сигаретой.

— И что ты собираешься предпринять?

— Наверное, сейчас нужно сделать вид, что я ничего не понимаю, потому что, если бы я разбирался в том, что происходит, вероятно, захотел бы пройти тот путь, который не прошел Такк.

Привычным движением она прикурила. Однако я знал, что в этот момент Лоис анализирует мои слова, оценивая и делая выводы.

— Так что же ты намерен делать?

— Я просто хочу удовлетворить свое любопытство, сладкая моя.

— А ты знаешь, что любопытство до добра не доводит?

— Это меня не касается. Я могу позвонить?

Жестом она пригласила к телефону.

— Междугородный?

— Зависит от расстояния.

Она погасила сигарету и встала с кресла.

— Я пока оденусь.

Телефонистка междугородных переговоров ошиблась. Сначала она набрала неправильный номер, но в конце концов соединила меня с Джо Конвеем, который являлся владельцем мастерской по ремонту авиационных двигателей и жил на юге Джерси. Он тоже был летчиком из 252-й эскадрильи истребителей. После войны мне очень редко доводилось встречаться с ним. Во время этих встреч мы с Джо частенько сидели в лондонских барах.

С этим щедрым рыжеволосым парнем было приятно иметь дело. Особенно в полетах, когда ситуация складывалась неблагоприятно: на него всегда можно было положиться. Он, так же как и Стэйси, знал практически всех на авиабазе.

В течение десяти минут Джо с энтузиазмом вспоминал старые дни и только потом понял, что я от него чего-то хочу. Джо знал о смерти Такка из газет и не удивился, услышав, что я унаследовал все его богатство.

Я сказал ему только то, что Такк упомянул два имени и хотел, чтобы я разыскал этих людей... Вердо и Кристи.

Выдержав паузу, Джо воскликнул:

— Боже мой, приятель, эти имена мне знакомы, но, черт побери, никак не вспомню, кто же эти люди. А ты уверен, что они были в нашей эскадрилье?

— Должны были быть. Может, они пришли чуть позже?

— Возможно. Но я тех летчиков тоже почти всех знал. А это очень важно?

— Думаю, что да.

— Вот что я тебе скажу... Я иногда вижусь с Уйти Томпсоном, и у него есть альбом с фотографиями летчиков всей группы. Я попробую посмотреть его альбом, увидим, что из этого выйдет.

— Я ценю твою помощь, Джо.

— Лучше присылай мне побольше клиентов.

— Вас понял.

— Как тебя найти?

— Если я не позвоню, то передай мне весточку на «Большую К».

— Обязательно. Ну, будь повнимательнее.

— Ты же меня знаешь.

Повесив трубку, я сразу набрал номер Джорджа Клинтона, чтобы спросить, выяснил ли он что-нибудь. На этот раз мне повезло.

— Джордж, это Кэт Фэллон. Нашел человека?

После небольшой паузы прозвучал ответ:

— Да, я нашел его.

— Правда?

— Ты знаешь, куда ты лезешь?

— Так расскажи мне.

— О'кей. Твой приятель Такер Стэйси действительно работал с теми, кто против режима Кастро, но я в этом деле не участвую. Такие парни, как Такк, прекрасно знают, что к чему. Стэйси занимался доставкой оружия, но у меня есть сведения, что это только прикрытие, а главное кроется в чем-то другом. По-моему, вопрос касается политики и Такк был замешан в этом.

— Что ты имеешь в виду?

— Он постоянно перевозил важных персон туда и обратно. Теперь слушай... Мои люди берут информацию из самых разных источников. Эта информация надежная, и в своей работе им приходится действовать наверняка. В то же время они не желают быть замешаны во всех этих делах. Они добывают новости покруче, чем агенты ЦРУ. Знаешь, что может произойти, если ты разболтаешь хотя бы что-нибудь и произойдет утечка информации? В этом случае Слим Апгейт даже не попытается прийти тебе на помощь.

— Я слушаю, приятель.

— Ладно. После поражения диктаторского режима на Кубе стало происходить нечто серьезное. Никто, казалось, не знал, что там творится на самом деле, но ситуация была взрывоопасной. Наши агенты работали повсеместно, но натыкались на стену. Как только агент просачивался в ряды сторонников Кастро и узнавал что-нибудь, он не возвращался. Там достаточно хорошо работала контрразведка. Что бы там ни происходило, Стэйси не терял даром времени. Он был умен и прекрасно понимал, что с ним никто не захочет иметь дела, если он ввяжется в политику. Поэтому сферой его деятельности была торговля оружием, боеприпасами, различным оборудованием. Он был бы уязвим с обеих сторон, если бы занялся политикой. Кроме всего, гораздо лучше и выгоднее жить в Майами и получать барыши от продажи оружия, чем играть в политические игры, что может окончиться плачевно.

— А какова роль Андро Марселя?

— Это сторонник Кастро. Он даже и слова не вымолвит о поставках оружия, потому что красные могут поставить все, что готов купить черный рынок. Марсель занимается только политикой. Парни доверяют ему, как доверяют Дертелли и Смитти Боунзу, но не будем об этом.

— Разве Боунз не участвует в этом, сидя у себя в Гаване?

— Конечно, и не жалеет денег, вкладывая их куда угодно, лишь бы добиться своего. Он тоже замешан в политике. Я скажу тебе еще кое-что.

— Что?

— Никто не думает, что смерть Стэйси случайна. Он перевозил людей, когда его самолет упал. Стэйси отлично понимал всю политическую ситуацию и знал, что там происходит.

Когда он закончил, я спросил:

— Это все?

— Все, что я хотел рассказать. Что еще?

— Перелет в Майами. Я хочу выяснить поподробнее об этом случае. И окажи мне содействие в этом.

— Найди Феликса Рэмзи, он работает в компании «Кейбл-Харлей». Адрес есть в справочнике. Феликс обычно действует осторожно. Он окажет тебе помощь, поскольку связан с полицией.

— Понял. Спасибо.

— Тогда удачи тебе. Кто-нибудь нужен из помощников?

— Возможно.

— Я не смогу тебя увидеть, но ты позвони Слиму и передай: я сделал, что в моих силах.