В банде много кричали по этому поводу, но притронуться ко мне после этого побоялись — в полицейском участке сидели далеко не дураки. А потом наступило время, когда и я сам стал дежурным полицейским этого квартала.

— Все по-старому? — Голос Марты вывел меня из задумчивости. Я почувствовал, что лоб мой нахмурен, а глаза сильно прищурены, и проворчал:

— Приблизительно...

— Ты никогда не заходил в этот район?

— Не хотелось, — признался я и добавил, кинув на нее взгляд:

— Я же не знал, что тут живешь ты, Марта.

— Разве это что-нибудь могло изменить?

Я пожал плечами. Но она уже поняла, что наверняка кое-что бы изменилось, и довольно улыбнулась.

А потом мы стояли на перекрестке и ждали, пока не зажжется зеленый свет, потом перешли улицу и зашли в ресторанчик, который все называли «Донованс лайв». Уже издали можно было учуять запахи, доносившиеся оттуда. Но эти запахи свидетельствовали о солидном возрасте заведения. Пахло спертым воздухом и кислым пивом. Боковой вход вел в зал, а главный — непосредственно в бар.

Бар был очень маленьким, но в нем все-таки нашлось бы место, чтобы выпить рюмочку. Парень, увидевший, что Марта ведет меня в бар, хотел преградить нам дорогу, но, получив от меня короткий удар по почкам, лишь вскрикнул и пролил свою выпивку. Ухмыляющиеся рожи мгновенно вытянулись, а я в это время вышвырнул парня из-за стойки к стене, где он попытался обрести равновесие.

Марта мило улыбнулась, и человек, сидевший за стойкой, сразу же уступил ей свое место. Мы заказали две большие кружки пива.

Парень оторвался от стены и направился в нашу сторону. Он был крупный и жирный, во рту его торчала сигара. Кто-то давным-давно сломал ему переносицу, но, видимо, это недешево обошлось его сопернику. Здесь он был важным человеком, а шляпа «дерби» придавала ему вид маленького грязного политикана.

Бармен навострил уши, а толстяк сказал:

— Послушай, легавый!

Я обернулся, он перебросил сигару в уголок рта.

— Если ты хочешь лишиться своего места, то попал как раз по адресу. Ты это знаешь?

Я широко улыбнулся и в тот же миг почувствовал на своей руке руку Марты.

— Нет, я этого не знал.

Толстый указательный палец поднялся в воздух и для большей убедительности ткнул меня в грудь, но именно таких движений я не любил больше всего на свете. И многих уже отучил проделывать их. Поэтому как только палец коснулся моей груди, я схватил его и повернул на несколько градусов: раздался хруст. Но еще до того, как на его ряшке успели выразиться удивление и боль, я нанес ему точный удар в челюсть, так что вся сигара оказалась у него во рту.

— Кто это такой, дорогая? — обратился я к Марте. Но ее опередил бармен:

— Эл Ризе. И это принесет вам много неприятностей. Он тут важная фигура. Это его район.

— Ах вот как! — удивился я и схватил Эла Ризе за воротник. — Вы меня знаете, Эл Ризе?

Он попытался с честью выйти из положения и стряхнуть меня, но я тотчас же наградил его оплеухой. Это бил добротный и сильный удар, звук" его разнесся по всему бару, а у толстяка от этого удара ноги подкосились.

— Я ведь спросил вас кое о чем, Эл Ризе?

На этот раз он кивнул.

— Тогда скажи это громко, ты, мешок с дерьмом! Чтобы это слышали все люди!

— Вы — лейтенант Скаплон!

— Громче!

Он чуть не сорвал голос.

— Так вот... Если у кого-нибудь есть ко мне подобное дело, можете предъявить счет. Я сам из этого района и знаю правила игры. Но если они мне не понравятся, я введу новые. Возможно, кое-кто из вас тут чувствует себя запуганным, а кое-кто слишком решительным. Но все равно, советую вам со мной не связываться.

Я отпустил Ризе, и он медленно побрел прочь, прижав руку к груди. Вокруг нас сразу же стало пусто. А потом я заметил в другом конце бара человека в сером костюме, который смотрел на нас насмешливым и понимающим взглядом. Это был Лоферт, один из гангстеров другого, более богатого района.

Марта пригубила пиво и нервно облизала губы.

— Ты слишком жестоко с ним обошелся, Джо.

— Но ты ведь и раньше знала меня таким.

— Да, но сейчас ты служишь в полиции.

Я что-то буркнул ей в ответ и тоже глотнул пива. Потом все же сказал более внятно:

— Таким людям нужно давать уроки, не боясь им сообщать, кто ты такой. С другой стороны, необходимо дать им возможность сделать первый ход, но сразу же отплатить сторицей. Если эти ублюдки почувствуют, что они сильнее, то тебя не спасут ни имя, ни форма, ни оружие.

— Но...

— Мы живем не в сказочном городе, Марта. И мы видим тут не середнячков этого района.

— Но я здесь живу, Джо. И ты тут жил раньше.

— Конечно, кто же спорит, но не забудь, что у нас задание... Ты — моя напарница, так что не читай мне проповедей.

Какое-то мгновение она казалась рассерженной, но, заметив в зеркале, что я улыбаюсь, тоже улыбнулась.

— Наверное, я слишком долго сидела в отделе борьбы с детской преступностью и не знаю настоящего сброда.

— Вот-вот... Я ведь не имею в виду нормальных граждан. Но тут, среди подонков, дружба завоевывается только силой.

— Да, вероятно, ты прав.

— Ну, допивай это пойло и пошли к тебе. Холодильник наполнила, а?

Я стоял у окна и вспоминал собственную уютную квартиру с видом на Драйв. Здесь солнце бывает недолго, только тогда, когда проскальзывает меж ущелий шахт, отделяющих один дом от другого. Сейчас дома уже стояли в тени.

Марта отложила в сторону последнюю из наших записей и разлила по чашкам свежесваренный кофе. Она молча протянула мне чашку и посмотрела в окно.

— Мрачно в трех измерениях: шумно, грязно и вонюче.

Она пожала плечами и кивнула.

— Но тем не менее это наш родной квартал.

— Я предпочел бы что-нибудь почище.

— Ты уже стареешь, и вкусы у тебя устоявшиеся. — Марта поставила чашку на стол и вышла из комнаты.

Внизу на улице дети устроили из мостовой арену своих игр. Они блокировали дорогу двум машинам, но водители, которые в подобных случаях нажимают на гудок, не спешили проехать мимо и выжидали, когда ребята кончат выяснять между собой отношения. Все было решено довольно быстро. Дети, разбежавшись по сторонам, позволили машинам продолжить путь.

Марта вновь появилась из спальни. Серый костюм уступил место чему-то зеленому, искрящемуся на свету, и я сказал себе, что даже в грязном районе находится место красоте.

— Тебе нравится? — улыбнулась она.

— Нравится... А зачем ты его надела?

— Чтобы украсить твое пребывание здесь.

— Мне и до этого было хорошо, — ухмыльнулся я.

Марта приблизилась ко мне и повернулась так, что платье веером взлетело вверх.

— Так лучше, правда?

— Да, намного лучше. — Я взял ее за руки и притянул к себе так близко, что ощутил запах духов, а ее пальчики впились в мою руку. Ее губки коснулись моих: они были влажные и теплые. Почувствовал я и ее язычок, словно приветствие после долгой-долгой разлуки. И тем не менее это было лишь робкое прикосновение — мы еще оставались чужими, несмотря на давнее знакомство.

Я сделал шаг назад, она улыбнулась.

— Мы с ума сошли, правда?

— Возможно...

— Но поручение мы получили приятное.

— Надо же практически потренироваться.

Марта вновь рассмеялась своим хрипловатым смехом, дотронулась пальчиком до моих губ, а потом взялась за свою сумочку.

— Ты готов?

— Я всегда готов!

Затем я посмотрел на часы: около шести. Самое подходящее время. Я кивнул и добавил:

— Пошли!

Мы решили наведаться в заведение Тони, потому что оно было излюбленным местом Рене Миллса. Ресторан Тони нельзя было назвать первоклассным, но нам важно было другое. Тони наверняка разнесет по всему району, что мы побывали у него.

Старый Тони сразу вспомнил меня, но приветствовал все же сухо и недружелюбно. Облавы, имевшие место во время сухого закона, озлобили его и настроили против полиции. Зато Мэри, его жена, с радостной улыбкой вышла к нам навстречу и похлопала меня по плечу, как делала это еще тогда, когда я был ребенком и она давала мне кусок мягкого, теплого итальянского хлеба, густо намазанного маслом, — в награду за какие-нибудь выполненные мной поручения.