Я приземлился на четвереньки, больно ударившись о землю ладонями и коленками.

И в довершение ко всему плюхнулся лицом в грязь.

У ямы все-таки было дно.

Причем очень жесткое дно.

Я взглянул на сестру. Она уже поднялась на ноги и теперь отряхивала джинсы от грязи и сухих листьев.

– Чего ты там орал? – спросила она. – Я не расслышала.

– Да так, ничего особенного, – промямлил я. – Просто орал.

Я поднял голову. Мы с Мариссой свалились в неглубокий овраг. Фута три-четыре пролетели, не больше.

Так что это была отнюдь не бездонная яма.

Я встал с земли, очень надеясь, что Марисса не заметит, как я покраснел от стыда.

Когда мы выбрались из оврага, там нас уже поджидал Серебряный пес. Он в недоумении уставился на нас. Я уже говорил, но еще раз напомню: глаза у него были разные – один карий, другой голубой. А взгляд очень умный, точь-в-точь как у человека. Пес словно бы укорял нас: «Вы что, ребята, мало каши ели? Почему отстаете? Я и так еле плетусь».

Дождавшись нас, пес развернулся и побежал дальше, помахивая на ходу пушистым хвостом. Через каждые два-три шага он оглядывался – удостовериться, что мы не отстали.

Я еще не совсем пришел в себя после падения. Хоть высота оказалась пустяковой, ударился я тем не менее очень сильно. Коленки все еще болели. К тому же я насмерть перепугался.

Это все папа с его жуткими сказочками-страшилками. И как я вообще до такого додумался? Бездонная яма… полный бред.

Чушь.

Хотя, с другой стороны, то, что сейчас происходит, разве это не бред? Мы с Мариссой пробираемся по дремучему лесу следом за громадным белым псом. Совершенно одни. В незнакомой стране. Посреди ночи.

«Ладно, – сказал я себе. – Зато, когда все закончится, нам с Мариссой будет о чем рассказать друзьям. Это будет наша сказка-страшилка. Под названием «Легенда о двух придурочных».

Хотя кто знает, как все обернется. Может быть, нам повезет и мы найдем серебряный сундучок с рукописью. И станем богатыми и знаменитыми. И папа будет нами гордиться.

Тропинка петляла среди деревьев. Мы с Мариссой старались не отставать от пса. Нам совсем не хотелось опять его потерять. Не знаю, сколько прошло времени. Наконец Серебряный пес завел нас в заросли высокой, густой травы. Она была мокрой от ночной росы. Мы с сестрой остановились, наблюдая за тем, как громадная белая псина несется сквозь траву, высоко поднимая лапы. Впереди что-то белело.

Маленькая избушка, залитая серебристым светом луны.

К ней-то и направлялся Серебряный пес.

Избушка была совсем крошечной. Как будто игрушечной. С узкой дверью и единственным узким окошком под скатом черепичной крыши.

Рядом с избушкой стояла открытая каменная печка. Скорее даже не печка, а барбекю для шашлыков. Тут же лежали дрова: хворост и поленца, сложенные в аккуратную кучку.

В избушке было темно. Свет внутри не горел.

И вообще, впечатление было такое, что здесь давно уже никто не живет.

Серебряный пес подошел к двери, деловито толкнул ее мордой и скрылся внутри. Дверь так и осталась приоткрытой.

Мы с Мариссой в нерешительности застыли поодаль. Ждали, что из дома кто-нибудь выйдет. Но время шло, а никто не выходил.

Нас одолевало любопытство.

– По-моему, пес привел нас в нужное место, – пробормотала Марисса, не сводя глаз с приоткрытой двери. – Он чувствует себя! здесь как дома. Наверное, это и есть его дом. Видел, как он открыл дверь? Как ты думаешь, а его хозяин… ну, тот, кто хотел нам помочь… он сейчас там? Внутри?

– Пойдем посмотрим, – предложил я.

– Занятный домик, – усмехнулась Марисса. – Похож на сказочную избушку. Из папиных книжек. – Она рассмеялась, но смех получился немного нервным. – Может быть, она сделана из конфет и пряников?

– Ага, и из мятной жвачки. – Я закатил глаза.

– Ты помнишь, в той сказке… – начала было Марисса, но я не дал ей договорить.

– Давай обойдемся без сказочек, – перебил я сестру. – Лучше пойдем посмотрим, что там внутри.

Мы подошли к двери.

Теперь, вблизи, стало еще яснее, что домик на самом деле крошечный. Мне показалось, что если я встану на цыпочки и подниму руки вверх, то спокойно достану до крыши.

– Есть здесь кто-нибудь? – позвал я.

Тишина.

– Есть кто дома? – спросил я чуть громче.

Тишина.

Я окликнул еще раз, заорав уже в полный голос:

– Здесь есть кто-нибудь?

Я отворил дверь и шагнул в дом. Марисса вошла следом за мной.

Мы оказались в теплой маленькой кухоньке. На обеденном столе уютно горела свеча. На стенах дрожали тени. На разделочном столике у мойки лежала буханка хлеба с толстой хрустящей корочкой. Рядом – большой нож.

В маленькой печке весело потрескивали дрова. На плите стоял большой черный горшок. В нем кипело какое-то варево, от которого по всей комнате распространялся необычный, но очень приятный запах: сладкий и чуточку пряный.

Больше я ничего не успел разглядеть.

Кто-то вошел в кухоньку из задней комнаты.

Высокая женщина в сером платье до пят.

У нее были ярко-зеленые глаза, которые, как мне показалось, светились в полумраке. Круглые, румяные щеки. Очень светлые волосы. Густая челка и длинные косы до середины спины.

На голове у нее был шлем. Рогатый шлем с заостренным верхом. Как у викингов из исторических фильмов.

Руки у женщины были большие и мускулистые. И по массивному перстню на каждом пальце. А на груди висел круглый медальон, усыпанный сверкающими камнями.

Незнакомка проворно прошмыгнула мимо нас с Мариссой. Ее зеленые глаза недобро сверкнули. И улыбка была нехорошей. Зловещей.

Женщина резко захлопнула дверь и привалилась к ней спиной.

– Вот вы и попались. – Она запрокинула голову и рассмеялась.

Она так хохотала, что даже закашлялась. Пляшущий свет свечи отражался в ее зеленых глазах, и поэтому казалось, что глаза тоже горят.

Женщина глядела на нас с Мариссой, едва ли не облизываясь.

Как будто уже предвкушала, как съест нас на ужин.

– Отпустите нас!

Я хотел крикнуть. Но когда открыл рот, и горла вырвался лишь сдавленный писк.

Марисса опомнилась первой. Рванулась к двери. У меня подгибались колени, но я все же заставил себя шагнуть вслед за сестрой.

– Отпустите нас! – Мне все же удалое выдавить из себя эти слова. – Вы не имеете права!

Женщина вдруг посерьезнела. Все это время она улыбалась, но теперь от улыбки не осталось и следа.

– Ладно, ребята, не бойтесь, – прогрохотала она. У нее был громкий, раскатистый голос, как будто она говорила из бочки. – Я пошутила.

Мы с Мариссой ошарашенно уставились в нее.

– Ничего себе шуточки, – буркнул я.

– Прошу прощения. У меня своеобразное чувство юмора. – Женщина развела руками. – Это, наверное, потому, что я живу в глуши. И шутки у меня странные.

Я все еще не мог взять в толк, что происходит.

– Значит, вы нас не будете тут держать? – уточнил я. Я очень старался говорить спокойно, но голос все равно дрожал. – Если мы захотим уйти, вы нас отпустите? Не станете задерживать?

Она покачала головой. Рога на шлеме тоже качнулись. Она вдруг напомнила мне большого серого быка.

– Не стану. Ведь я хочу вам помочь. Это я послала Серебряного пса, чтобы он вас сюда привел. – Она указала глазами куда-то в сторону печки.

Я обернулся. Серебряный пес безмятежно лежал на полу у печки, прислонившись боком к нагретой стенке. Он увлеченно вылизывал переднюю лапу, однако при этом не сводил взгляда с меня и Мариссы.

Мы с сестрой так и стояли у двери. «Все-таки она странная, эта женщина», – думал я. Честно говоря, я ее опасался. Хоть она и уверяет, что пошутила.

Уж очень она была большая. И, судя по всему, очень сильная. И еще меня пугали ее глаза, в которых плясали бешеные огоньки. И этот рогатый шлем…

«А может, она того? – вдруг подумалось мне. – Малость не в себе? Зачем мы ей здесь понадобились? Говорит, будто хочет помочь. Но можно ли ей доверять?»