— Послушайте, друзья, — сказал он. — Это я к тебе, Боб, и к тебе, Дик. Как думаете, справитесь сами с колесами?

— Конечно, — сказал Дик, но лицо у него при этом приняло несколько озадаченное выражение.

— Дело в том… Хорошо. Дело в том, что Джои еще слишком мал и пользы от него не много, а я устал. Отсюда до Городской библиотеки всего четыре квартала. Джои может пойти со мной. Хочешь, Джои? А Джои в восторге от предложения уже нетерпеливо приплясывал на одном месте. Ну а остальные были рады вернуться к своим покрышкам. По дороге в библиотеку Джои, торопя события, то забегал вперед, то возвращался к отцу и снова убегал вперед. А Иш думал, что с его стороны было нелепо и неоправданно до сей поры не показать Джои библиотеку. Может быть, потому, что сам не ожидал той скорости, с которой развивался интеллектуальный потенциал его младшего сына. Следуя собственному решению оставить Университетскую библиотеку, как великий резервуар человеческих знаний, нетронутой, он сам долгие годы пользовался только городской библиотекой, и ее главный вход уже испытал на себе силу молотка, открывающего двери. И сейчас, просто распахнув тяжелые створки, Иш гордо повел за собой младшего сына. Для начала они молча постояли в гулкой тишине главного читального зала, а потом пошли к стеллажам с книгами. Джои молчал, но Иш видел, как глазами ребенок жадно пожирал названия книг на корешках. Так они и продвигались в тишине, нарушаемой лишь звуками собственных шагов, пока не вышли из хранилища и не застыли в молчании, продолжая смотреть на книги. И тогда Иш понял, что должен прервать тишину.

— Ну что скажешь, Джои?

— И здесь все книги этого мира?

— О нет! Только малая часть их.

— Я могу их читать?

— Конечно, любую, которую захочешь. Только обязательно приноси их назад и ставь на место, иначе они потеряются или порвутся.

— А что в этих книгах?

— О, в них почти все. И когда ты их прочтешь, то станешь очень умным.

— Я прочту их все! Иш почувствовал, как легкая тень тревоги промелькнула на его безмятежно счастливом горизонте.

— Нет, Джои. Ты вряд ли сможешь прочесть их все, и, наверное, сам не захочешь. Некоторые из них скучны, другие глупы, а третьи просто плохие. Но я тебе помогу выбирать по-настоящему хорошие. А сейчас давай пойдем. Он был рад, что вывел Джои на улицу. Неожиданно представшая перед глазами ребенка картина такого громадного количества книг могла пагубно отразиться на еще не окрепшем сознании. Теперь Иш был рад, что не взял его в Университетскую библиотеку. Но придет время, и он обязательно поведет его туда. На обратном пути к гаражу мальчик уже не забегал вперед. Теперь он шел рядом. Он думал. А потом заговорил:

— Папа, как называются те штуки, что висят у нас под потолком, — похожие на блестящие мячики? Однажды ты говорил, что они делали свет.

— Ах это. Они называются электрическими лампочками.

— Если я прочту эти книги, смогу сделать так, чтобы они снова давали свет? Одновременно с чувством пьянительного счастья Иш испытал страх: «Только не так быстро!» — Видишь ли, Джои… Я не знаю, — медленно произнес он, стараясь придать голосу безразличные интонации. — Может быть, сможешь, а может, нет. Вещи такого рода требуют времени и усилий многих работающих вместе людей. Здесь нельзя торопиться. Они замолчали и шли молча. Иш был на вершине счастья, но одновременно с этим не уходил страх. Джои начал развиваться слишком быстро. Интеллект не должен опережать развитие личности. Джои требуются физическая сила и эмоциональное равновесие. Но все же как быстро он движется вперед! Из состояния глубокой задумчивости его вывели натужные, задавленные звуки — это Джои тошнило на кучу мусора. «Это ленч, — чувствуя вину, подумал Иш. — Я позволил ему есть всю эту мешанину. Его и раньше тошнило». А потом решил, что главной причиной стал не ленч, а пережитое возбуждение. Когда Джои стало лучше и они наконец добрались до гаража, то увидели — мальчики уже успели поменять и накачать все колеса. И былая страсть к машинам с новой силой вспыхнула в душе Иша. Он сел в джип и завел двигатель. Постепенно увеличивая обороты, дал ему как следует прогреться. Все пока шло отлично — двигатель работал, и покрышки держали исправно. Но оставались неразрешенными миллионы вопросов о состоянии сцепления, трансмиссии, коробке передач, не говоря уже обо всех этих загадочных, но, наверное, жизненно важных деталях, населявших внутренности машины и которых Иш не знал даже по имени. Он залил воду в радиатор, а если трубки засорились, тогда одно это могло превратить машину в груду бесполезного металлического лома. Господи, это он опять беспокоится о том, что еще не случилось!

— Все отлично, — произнес он вслух. — Поехали! А двигатель благодушно урчал. Иш выжал сцепление, и джип тяжело тронулся с места. Иш зримо представил, как неохотно начинают вращаться подшипники, словно не могут проснуться наполнявшие их хрупкие стальные шарики, и как шины расплющились от долгого бездействия. Но машина двигалась и хотя тяжело, но все же слушалась руля. Он нажал на тормоза, и джип остановился, закончив свое путешествие длиною в четыре метра. Но ведь он двигался, и, что не менее важно, когда потребовалось — остановился. Иш был не просто счастлив, он был готов кричать от переполнявшего его восторга. Это не сон! Если за день работы трое мальчишек и один мужчина смогли вдохнуть жизнь в, казалось, окончательно мертвое железо, что же можно сделать совместными усилиями команды крепких парней! Мальчики отвязали собак от одной тележки и отпустили их добираться до дома. Иш с Джои забрались в джип, мальчики, привязав свободную тележку, забрались каждый в свою, и процессия торжественно и храбро тронулась в обратный путь. Но что это был за путь… Рухнувшие дома завалили улицы. Ветры облепили груды кирпичей опавшей листвой, зимние дожди превратили развалы в подобие естественных, созданных самой природой холмов. И зарастали те холмы зеленой травой, а на невысоком пригорке уже вовсю стремились вверх ветви кустарника. Потея от напряжения, Иш крутил баранку, выбираясь из завалов, объезжая засыпанные кирпичом и обломками досок городские улицы. Родной дом был совсем рядом, когда, не успев переложить руль, он наехал задним колесом на кирпич и услышал за спиной хлопок разорвавшейся покрышки. День закончился тряской ездой на лопнувшей шине, но, проявив мастерство, хладнокровие и выдержку, на черепашьей скорости одолев последние мили, он добрался до цели, при этом совсем немного, но все-таки опередив собачьи упряжки. Несмотря на несколько смазанный финал, Иш продолжал ощущать себя сделавшим все как полагается героем. Остановив машину перед домом, Иш облегченно и вместе с тем горделиво откинулся на спинку сиденья. А потом нажал на черный диск гудка, и после стольких лет молчания гудок послушно отозвался ласкающей слух музыкой: «Ту — а — ту — ту». Он ждал, что сначала дети, а потом и люди постарше, привлеченные столь непривычными звуками, прям-таки посыплются из всех домов. Но молчание хранила улица, не хлопнула ни одна дверь, не растворилось ни одно окно. Разве что понесся со всех дворов злобный собачий лай. И лай этот подхватили ездовые собаки в поднимающихся в гору упряжках, и уже стояли рядом мальчики. И внезапную пустоту в душе ощутил Иш, и медленно вползал в эту пустоту страх. Было уже такое однажды, давно было, когда въехал он в странно пустынный город и дрожащими пальцами жал на черный диск автомобильного гудка. И сейчас, когда вся твоя вселенная состояла из тридцати с небольшим беззащитных человеческих существ, как просто было подумать, что произошло непоправимое. Но лишь мгновение длился страх. Потому что увидел выходящую из дома с ребенком на руках безмятежную Мэри и еще увидел, как она машет ему рукой.

— Они ушли смотреть быков! — крикнула Мэри. И, услышав это, мальчики тут же заволновались. Торопливо отвязав собак, даже не спросив разрешения у Иша, поднимая пыль, бросились они вниз по улице. Да же Джои, окончательно оправившийся от недавней болезни, бросился вдогонку. А Иш неожиданно Понял что он всеми забыт, что он одинок и заброшен, и сладкая гордость от героических усилий по восстановлении транспортного средства приобрела неожиданно горьковатый привкус. Только Мэри пришла смотреть на джип Глаза, нужно отдать ей должное, сделала. Мэри большие но при этом не проронила ни единого звука. Ребенок как и мамочка, тоже смотрел и тоже хранил молчание. А Иш выбрался из машины и потянулся. Его длинные ноги затекли, а в помятой зверем пояснице толчками пульсировала боль от езды по тряской дороге.