Робина тоже подавляло подземелье, и он время от времени как бы невзначай касался рукой прохладного древка лука, висящего у него на груди. Вооруженным он чувствовал себя куда увереннее — хотя как здесь стрелять, в такой темноте?

Чтобы хоть немного рассеять неприятное ощущение беспомощности, Робин нарочито бодрым голосом спросил:

— О каком царе гномов вы говорите, Гэндальф? Разве вы забыли, что эти горы созданы специальными машинами всего несколько лет назад?

Гэндальф обернулся, и на его бледном лице мальчик разглядел странную усмешку.

— Боюсь разочаровать тебя, Робин, но этой пещере много тысяч лет… А теперь следуйте за мной — и не вздумайте отстать от меня больше чем на пять шагов!

Маг поднял над собой посох — и сноп голубого света, словно луч мощного фонаря, осветил противоположную стену пещеры. Мальчик увидел пять одинаковых овальных темных пятен — это были, по-видимому, коридоры, ведущие в туннель. А над ними… Нет, этого не может быть!

В дрожащем луче света на неровной поверхности стены стали выступать золотистые контуры каких-то знаков. Все отчетливее, отчетливее — и наконец даже у Робина пропали последние сомнения: это были высеченные на камне слова!

— Дельрийские письмена, — еле слышно пробормотал Гэндальф, скользя взглядом по золотистым буквам. — Когда-то я знал этот давно омертвевший язык… Кажется, так: «Вернись назад, случайный путник, ибо тебя ожидает больше, чем смерть!» — Больше, чем смерть? — охнул хоббит, невольно присаживаясь на корточки от испуга. — Как это — больше, чем смерть?

— «Но тому, кто отважно идет к цели — желаю отваги и удачи!» — продолжал Гэндальф. — Ну что ж, похоже, что тот, кто сделал в древности эту надпись, знал, о чем говорил. Сегодня удача нам понадобится как никогда!.. Сэмбо, как ты считаешь: какой из этих пяти коридоров ведет в туннель?

— Откуда мне знать? — дрожащим голосом ответил маленький человечек. — Здесь слишком глубоко и страшно… Я совсем потерял свое чутье. А запахи — ты чувствуешь, Гэндальф, какие здесь странные запахи?

Маг шумно вдохнул несколько раз, широко раздувая ноздри, а затем сокрушенно покачал головой:

— Увы, моя обонятельная система вышла из строя — я почему-то ощущаю запах только свежих апельсинов… До чего же плохо быть киборгом! Что ж, Сэмбо, если ты сдаешься, то позволь мне решать самому.

Подойдя к веренице входов, Гэндальф повернул посох другим концом и медленно повел им слева направо. У четырех коридоров посох лишь слегка засветился голубоватым светом, и лишь у крайнего, пятого, на мгновение ослепительно вспыхнул и тут же погас.

— Все ясно: там, далеко впереди, враги, — спокойно сказал старик, опуская посох. — Выходит, наш путь ведет именно в этот коридор. Робин, мальчик, сними-ка на всякий случай лук с плеча…

— А как же я? — возмущенно спросил перепуганный Сэмбо. — Ты забыл, что я-то совершенно безоружен?

Маг покачал головой и, пройдя несколько шагов в сторону, остановился у груды плоских камней, сложенных на небольшом возвышении в виде маленькой пирамиды.

— Под такими наспех сделанными обелисками в древности хоронили славных воинов, — задумчиво сказал он. — И хоронили вместе с боевым оружием… Думаю, дух витязя не будет оскорблен, если его меч вновь послужит доброму делу.

Гэндальф вместе с Робином осторожно сняли несколько камней. В голубом свете посоха путники увидели узкую нишу и в ней — почти полностью истлевшие человеческие кости. Чуть в стороне от них лежал небольшой меч, завернутый в серую тряпку.

Маг достал из ниши древнее оружие, провел рукой по его ледяному клинку и тихо прочел:

— «Аландил»… Мастер, выковавший этот меч, так назвал свое детище. Ну что ж, Сэмбо, Аландил теперь в твоих руках!

Хоббит, затрясшись при виде грозного оружия, хотел было отказаться — ведь он никогда не держал в руках ничего опаснее обеденного ножа. Но вместо этого, сам не ожидая от себя такой смелости, он протянул руки вперед. Ледяной холод пронзил его при соприкосновении со сверкающим клинком. Превозмогая страх, Сэмбо произнес:

— Я не опозорю тебя, древний меч. Да здравствует Аландил!

Гэндальф и Робин тем временем осторожно вновь сложили надгробную пирамиду над безымянным воином, постояли над ней в грустном молчании, а затем быстрым шагом направились в сторону туннеля.