– Я лучше возьму для него горячего вина! – сказала она через стол Цветку Миндаля, стоявшей меж Ханом и судьей.

Она повернулась и подошла к столу братьев Канг. Анемон наполнила чарку Хана из большого кувшина, который туда только что поставил слуга.

Судья Ди поднял свою чарку. Хан тем временем слегка посапывал. Судья подумал о том, что, когда люди напиваются, вечеринка становится не просто скучной, а несколько даже напряженной. Надо постараться уйти пораньше.

Не успел он сделать глоток, как услышал, что Цветок Миндаля шепчет ему в ухо своим мелодичным и очень отчетливым голосом: «Я должна увидеться с вами наедине, Ваша Честь. В городе зреет опасный заговор!»

Судья Ди быстро отставил чарку и повернулся к говорившей. Но девушка уже отвела глаза и, нагнувшись, спряталась за плечом Хана. Тот перестал храпеть. Девушка по имени Анемон снова подходила к столу, держа в руках наполненный до краев кубок. Не глядя на судью, Цветок Миндаля торопливо прошептала: «Я надеюсь, Ваша Честь играет в шахматы, потому что… »

Она замолчала, так как девица Анемон стояла уже перед их столом. Цветок Миндаля наклонилась и через стол взяла кубок из ее рук. Она поднесла его к губам Хана, который поспешно выдул добрую половину содержимого.

– Хо-хо, дерзкая потаскушка! – воскликнул он. – Ты думаешь, я уже не в состоянии сам удержать свою чару? – Он положил руку на ее талию и, притянув ее к себе, продолжил: – Ну а теперь – как насчет того, чтобы побаловать Его Превосходительство своими прекрасными танцами?

Цветок Миндаля улыбнулась и милостиво кивнула. Она искусно высвободилась из объятий Хана, низко поклонилась и исчезла за набранной из стеклянных бус занавеской.

Хан пустился в довольно путаные комментарии по поводу танцев, которые с давних пор исполняются куртизанками Хань-юаня. Судья Ди рассеянно кивал в ответ; его мысли были сосредоточены на том сообщении, которое он только что услышал. Всю его скуку – как рукой сняло.

Итак, предчувствие судьи не обмануло его – что-то недоброе затевалось в подвластном ему городе. После того, как Цветок Миндаля окончит танец, он должен обязательно попытаться побеседовать с нею наедине. Если куртизанка умна, она, наверное, знает многие местные секреты, почерпнутые ею из разговоров гостей на пирушках, куда ее приглашали.

Оркестр заиграл ритмичную мелодию, перемежающуюся ударами барабана. Две танцовщицы заняли исходную позицию в центре комнаты и приступили к исполнению танца с мечами. Каждая из них держала в руках длинный клинок; они быстро размахивали ими в разные стороны, принимая различные фехтовальные позы; скрещиваясь, мечи звенели под аккомпанемент военной мелодии.

Барабанная дробь, знаменующая финал, потонула в бурных аплодисментах. Судья Ди, обратившись к Хану, похвалил этот слаженный танец, но тот пренебрежительно возразил:

– Это была всего лишь демонстрация ловкости, Ваша Честь, не имеющая ничего общего с настоящим искусством! Когда танцует Цветок Миндаля… А вот и она, кстати говоря!

Цветок Миндаля вышла и встала посредине ковра. Она была одета в белый халат из тонкого шелка с широкими свисающими рукавами; талию перехватывал зеленый пояс. Под этой одеждой не было более решительно ничего. На плечи девушки был наброшен длинный розовый шарф, концы которого свисали, до пола. Единственным украшением волос, собранных в высокую прическу, была белая лилия.

Танцовщица взмахнула рукавами и подала знак оркестру. Флейты затянули странную, жутковатую мелодию. Девушка медленно подняла руки над головой, ее ноги не сдвинулись с места, но бедра стали покачиваться в такт музыке. Тонкий халат подчеркивал обольстительную стройность ее юной фигуры; судья про себя отметил, что ему редко приходилось видеть женское тело столь совершенных пропорций.

– Это – «Танец Феи Облаков»! – хрипло шепнул ему в ухо помещик Хан.

Когда защелкали кастаньеты, танцовщица опустила руки на уровень плеч, взяла кончики шарфа в тонкие длинные пальцы и, качая руками, заставила газовый шарф вздыматься вокруг себя легкими волнами; верхняя часть ее тела раскачивалась взад и вперед.

Затем звуки циня и скрипок подхватили пульсирующую мелодию; теперь стали двигаться и колени танцовщицы, волнообразное движение распространилось по всему ее телу, но она все еще не сдвинулась с места ни на пядь.

Судья Ди никогда не видел столь завораживающего танца.

Равнодушное, немного надменное лицо Цветка Миндаля с опущенными глазами являло собой разительный и очень эффектный контраст с чувственными извивами гибкого тела, которые, казалось, олицетворяют пламя нсесжигающей страсти. Халат небрежно скользнул вниз, обнажив ее круглые груди.

Судья ощутил сильное чувственное влечение, которое исходило от этой женщины. Он обратил свой взор на гостей. Старый Канг По совсем не смотрел в сторону танцовщицы – его мысли витали где-то в другом месте. Но глаза его младшего брата были прикованы к девушке. Не отводя взгляда, он прошептал какое-то замечание главе гильдии Вангу. Оба исподтишка улыбнулись.

– Не думаю, что эти двое обсуждают танец! – сухо заметил Хан Юнг-хан. Очевидно, опьянение не притупило его наблюдательности.

Мастера Пенг и Су восторженно смотрели на танцовщицу. Судью Ди поразила странная, несколько напряженная поза Лю Фей-по. Он сидел абсолютно спокойно, его властное лицо застыло, а тонкие губы под блестящими черными усами были крепко сжаты. Но судья увидел в его горящих глазах странное выражение; ему показалось, что он различает угнездившуюся в них сильную ненависть и вместе с тем – глубокое отчаяние.

Музыка сделалась мягче, она превратилась в нежную, почти шепчущую мелодию. Цветок Миндаля шла на цыпочках, описывая широкий круг и одновременно кружась сама, так что длинные рукава и газовый шарф охватывали кольцами ее фигуру.

Ритм ускорялся, танцовщица кружилась все быстрей и быстрей – казалось, что ее легкие ноги не касаются пола, словно она плывет среди двух – розового и белого – облаков, созданных развевающимся шарфом и трепещущими рукавами.

Вдруг раздался оглушительный удар гонга, и музыка резко оборвалась. Танцовщица замерла, стоя на носках, с поднятыми над головой руками, неподвижная, словно изваяние. Только грудь ее тяжело вздымалась. В комнате стояла мертвая тишина.

Потом Цветок Миндаля опустила руки, закинула шарф за плечи и низко поклонилась в сторону Судьи Ди. Когда раздались оглушительные аплодисменты, она быстро пошла к дверям и скрылась за хрустальною занавеской, проводившей ее мелодичным звоном.

– Да, это действительно великолепное выступление! – сказал судья Хану. – Эта девушка достойна выступать и перед Его Величеством!

– Точно так же отозвался однажды и друг Лю Фей-по, – ответил Хан. – Он – большой чиновник из столицы. Однажды он увидел, как она танцевала на одной пирушке в Квартале Ив. Он тут же предложил ее хозяину представить ее управительнице Императорского сераля. Но Цветок Миндаля категорически отказалась уехать из Хань-юаня, и мы, жители города, очень благодарны ей за такое решение.

Судья Ди встал с кресла, поднял кубок и провозгласил здравицу в честь прекрасных куртизанок Хань-юаня. Речь была встречена с большим воодушевлением.

Потом судья подошел к столу Канг По и завел вежливую беседу. Хан Юнг-хан также поднялся из-за стола и направился к музыкантам, дабы похвалить их игру.

Почтенный Канг По явно слишком много выпил; на его худощавом лице выступили красные пятна, лоб его покрылся испариной. Но он ухитрился связно ответить Судье Ди на вопросы о деловой жизни Хань-юаня.

Через некоторое время его младший брат с улыбкой ответил:

– К счастью, мой брат сегодня глядит молодцом. В последние дни он все время беспокоился о надежности заключаемых сделок!