— Значит, погибнешь на боевом посту. Ясь, а тут, сверху, что?

Напряжённо наморщив лоб, художник сравнивал спелёнутого, как кокон, сатирика со своим эскизом.

— Да не маши руками! — рявкнул он на манекен. — Почему руки не связаны? Согласно эскизу они должны быть примотаны к телу, только от локтей свободны. И вот сюда побольше камер намотай.

— Панове, это уж чересчур, — запротестовал редактор. — Зачем ему такая огромная задница? На мой взгляд, как-то несолидно…

— А ты для симметрии прибавь с противоположной стороны.

— Тогда наш пришелец будет выглядеть беременным.

Художник вышел из себя.

— Ну что за люди, никакого воображения! Зачем же прибавлять на животе? Может быть, сбоку. Понимаете, из космического корабля должна появиться этакая бесформенная глыба, ни на что не похожая. А глыба должна быть асимметричной!

— Я попрошу! — неизвестно почему обиделся сатирик. — Только не глыба! Попрошу не забываться!

— Для меня ты сейчас не коллега, а прилетевшая из космоса глыба! — отозвался художник. В творческом раже ему было не до вежливости. — Ну ладно, намотайте ему эту выпуклость под локтем.

— Минуточку, панове, — вмешался озабоченно консультант. — Надо, чтобы тесёмки, которыми мы привяжем наплечники, оказались внизу, под камерами.

— Хватит болтать, принимайся за камеры! — сурово распорядился редактор.

И лично принялся пропихивать между велосипедными камерами длинные тесёмки, которыми к плечам инопланетянина крепились дуршлаги. У этих последних отломали ручки, зато в дырки натыкали расходящиеся во все стороны спицы номер три с половиной. Наконец, когда редактор совсем измаялся, ему удалось один дуршлаг с торчащими спицами закрепить на левом плече сатирика.

— Гениально! — хором вскричали остальные заговорщики.

Работа закипела. Сплетения велосипедных камер дважды выскальзывали из рук фоторепортёра, и процедуру приходилось начинать сначала. Когда они выскользнули и в третий раз, присутствующие пришли к выводу, что придётся их привязать. Но чем?

— Проволока запросто перетрёт резину, — озабоченно чесал в затылке огорчённый художник. — Лучше всего было бы вот такими тесёмками от дуршлагов.

— Нет у нас больше таких тесёмок, — вскинулся редактор. — А от дуршлага не дам!

— Значит, надо пойти и купить, — не унимался художник. — Сколько времени? Холера, галантереи закрыты. Может, центральный универмаг ещё работает? Послушай, Янушек, придётся тебе опять пойти подлизаться к Марысе. Тогда, со спицами, ты очень оперативно провернул дело.

Марыся давно уже была дома, и звонок фоторепортёра доставил ей нежданную радость. Радость несколько поубавилась, когда девушка выслушала просьбу Януша.

— Марысенька, коханая, мне нужна тесёмка, пятьдесят метров, — нежным голосом излагал фоторепортёр необычную просьбу. — Такая узенькая, знаешь… И чтобы не скользкая. Возьми такси, моя радость…

— При чем здесь такси? — перебила собеседника девушка. — Ты что, думаешь, я могу это купить сейчас в магазине?

— Я думал, может, центральный универмаг…

— Уже час как закрылся.

— Холера! Тесёмка срочно нужна. Не посоветуешь, где её можно сейчас достать? Может, есть какая знакомая портниха? Ты почему ничего не говоришь?

— Я думаю.

Януш замолчал, с волнением ожидая результатов раздумий Марыси. А она попыталась вспомнить, сколько тесёмки найдётся в её доме. Мысль о том, что жалко лишаться запасов дефицитного товара, секретарша загнала в самый дальний уголок сознания. Не тот случай, чтобы жадничать!

И она решилась:

— Ну, ладно, у меня найдётся такое количество. Так ты сказал, тесьма должна быть хлопчатобумажной?

— Чтобы не скользкая…

— Значит, хлопок. У меня есть целый моток, так и быть, отдам.

— Нет, ты прелесть! Хватай свою тесьму, хватай такси — я оплачу — и дуй в редакцию. Я так и знал, что на всем свете ты одна можешь меня выручить!

Секретарша подумала — интересно, что понадобится любимому мужчине в следующий раз? Может, он попросит её связать на тех спицах свитерок из вот этой самой тесьмы? Ну да ладно, надо ковать железо, пока горячо. Каждая такая просьба на шаг приближает её к любимому, а в редакции, глядишь, удастся что-нибудь разузнать. Вон опять засиделись допоздна. И тесьма зачем-то понадобилась.

И Марыся послушно выполнила просьбу фоторепортёра. Через полчаса редактор, художник и консультант занялись привезённой ею тесьмой, а фоторепортёр — ею самой.

— Нет, дорогая, не жди меня, — нежно говорил он девушке. — Мы ещё не скоро разойдёмся, у нас срочная работа. А тебе зачем страдать? Отправляйся домой, тем более что такси ждёт.

— Не ждёт, я заплатила и отпустила машину.

— Холера! То есть того, я хотел сказать, — поймаем другую. Не можешь же ты одна возвращаться домой в столь позднее время, я тебя обязательно провожу. А тебе спатеньки пора, надо выспаться, ты так чудесно выглядишь, когда выспишься. Очень я люблю смотреть на тебя, когда ты выспишься. Ни одна женщина не сравнится с тобой. Ты самая чудесная-расчудесная!

Секретарша вдруг подумала, что ещё никогда не слышала столько нежных слов от возлюбленного, и ещё больше убедилась: секретная работа группы редакционных сотрудников льёт воду на её мельницу. Она, девушка неглупая, прекрасно понимала, что фоторепортёр не имеет ни малейшего понятия, как она выглядит по утрам, неважно, выспанная или нет, но ведь появляется реальный шанс обратить его внимание на это обстоятельство! И девушка решила выглядеть наутро и в самом деле как можно лучше.

И ещё одну вещь открыла для себя Марыся. А именно: секретной работой конспираторы занимаются в редакции по вечерам, когда там уже никого нет. И на этот счёт девушка тоже приняла решение…

Обмотанный камерами и перевязанный тесёмками сатирик выглядел ещё лучше. Теперь уже оба его плеча украшали дуршлаги. На левое бедро редактор привязал ему металлический веничек для взбивания пены — так художнику виделась экипировка космического пришельца.

— Кто бы мог подумать, что эти кухонные причиндалы такие авангардные! — с восхищением произнёс редактор, тяжело дыша и любуясь делом своих рук. — Ой, отвалился!

И он, сопя, опять принялся возиться с непослушным веничком.

В этот момент вернулся фоторепортёр.

— Ну как, сплавил Марысю? — поинтересовался консультант.

— Да, она уехала, — задумчиво произнёс фоторепортёр. — А знаете, это чудесная девушка! Очень умна, лишних вопросов не задаёт и вообще прелесть…

В этот момент редактору удалось закрепить веничек в нужном положении. Отступив на шаг, редактор с восторгом уставился на украшенного таким образом сатирика и воскликнул:

— А как выглядит! Красота!

— Чтоб вам лопнуть! — от всего сердца пожелал сатирик.

Фоторепортёр включился в аврал. Представив, сколько великолепных снимков он сможет сделать, молодой человек испытал бурный прилив трудового энтузиазма.

— Ну а теперь приступим к этим, — вскричал он, указав на автомобильные камеры. — Как будем их одевать на него? Через верх или через низ?

— Понятия не имею, — отвечал автор проекта. — Придётся решать на месте, то есть на фигуре. И вообще занимайтесь этим сами, у меня тут идея появилась…

И, присев к письменному столу, художник принялся набрасывать что-то на листке бумаги. Ему не дали поработать спокойно.

— Ясь, а что с хвостом? — отвлёк его консультант.

— В том-то и дело, что насчёт хвоста у меня появилось свежее, оригинальное соображение, — ответил художник, не отрываясь от проекта. — Вот так, хорошо… и вот тут ещё пустить этакую закорючку… неплохо, неплохо. Впечатляет! Так вот, мне вдруг пришло в голову… что, если хвост пришельца заменить третьей ногой? Как думаете?

Оригинальное предложение застало компаньонов врасплох, они озадаченно молчали. Бросив камеру, фоторепортёр глянул через плечо художника на эскиз и в полном восторге воскликнул:

— Ясно, третья нога! Никаких хвостов! И хорошо, если на ней будет гореть огонёк…