— Наше дитя будет мальчиком и станет солдатом, — заявил Карло. — Никогда так рано не начиналась военная карьера.

Он оказался прав. Это был мальчик, и он стал полководцем.

Они продолжали играть в прятки с французскими войсками, когда Летиция поняла, что пришло время рожать. Она, волнуясь, сообщила новость мужу.

— Пожалуйста, Карло, я хочу, чтобы наш сын родился в нашем доме, а не где-то под кустом. Почему бы нам сейчас не вернуться домой?

Карло очень серьезно относился к военным делам. У него на куртке было нашито полдюжины карманов, и в каждом из них находился пистолет. Он начал их перебирать и раздумывать.

— Дорогая малышка Летиция, — шепнул он. — Со мной никто не делился, но мне кажется, что дела обстоят паршиво. Я тут ничего не могу поделать. Если ты хочешь, мы вернемся домой. Даже если французы в Аяччо станут подозрительно на нас поглядывать.

Когда они наконец добрались до города, Летиция понимала, что они прибыли тютелька-в-тютельку.

— Мне нужно сразу отправиться на мессу, — сказала она мужу.

Старый дядюшка Лючано и родственница, жившая вместе с ними, принесли старинное плетеное кресло и в нем Летицию понесли в церковь. Кресло поставили за задним рядом скамей в церкви, и это оказалось правильным, потому что только священник начал читать проповедь, как у Летиции начались схватки. Дядюшка Лючано, ранее служивший в церкви, а теперь ушедший в отставку и сильно страдавший от ревматизма, взялся за кресло с одной стороны, а взволнованный Карло — с другой.

— Не торопись! — с трудом прошептал Лючано.

— Хорошо, но все равно, дядюшка Лючано, нам следует поторапливаться.

Они отправились домой и еле успели вовремя. Когда они дошли до дома, у них не осталось времени, чтобы внести Летицию внутрь и отнести ее в спальню наверху: малыш-мальчишка, будущий солдат родился на диване в нижнем зале.

Это был дохленький человечек с большой головой, но даже сразу после рождения, казалось, что он все замечал. Все запомнили, что младенец не возвестил свое вступление в свет плаксивым, как мяуканье котенка, плачем. Нет, он издал громкий, настойчивый крик. Все, кто слышал этот крик впоследствии вспоминали, что он как бы пытался сказать:

— Вот я наконец появился и хочу, чтобы все поняли — все, что я пожелаю — я получу от жизни.

Младенца назвали Наполеон.

Тем временем армия Паоли потерпела серьезное поражение, и постепенно протест против французской оккупации пошел на спад. Карло решил, что он сделал все, что было в его силах, и отошел от движения. Позже его назначили на пост податного чиновника в суде Аяччо с жалованием шестьдесят фунтов в год. Ему эта сумма показалась настолько высокой, что он сразу начал строить столовую в старом каменном доме, а к ней чудесную террасу, где семейство собиралось по вечерам.

Но его годового жалования было недостаточно для огромного семейства. К тому же глава дома обладал экстравагантным вкусом, поэтому Карло приходилось немного заниматься юридическими делами. Он появлялся на работе в бархатном сюртуке с отделкой из кружев и поджидал клиентов. Но дети прибывали на белый свет с большей регулярностью, чем клиенты; семейству по временам приходилось достаточно туго.

Теперь следует представить всех детей семейства: Жозеф, Наполеон, Люсьен, Элиза, Луи, Полина, Каролина и Жером.

Дети были красивыми и умными, некоторые из них были очень похожи на храбрую матушку Летицию. Другие же обладали чертами характера, заимствованными от их легкомысленного отца.

Даже в то время, когда был жив папаша Карло, семейство жило весьма скромно. Карло был достаточно умен и умел заводить высокопоставленных друзей, но ему никогда не удавалось заработать достаточно денег, чтобы прилично содержать семейство. Эта проблема почти целиком лежала на плечах его жены — прекрасной Летиции, которой удалось сохранить остатки красоты до конца дней. В женщине было заложено глубочайшее чувство ответственности по отношению к семье и детям, и она обладала здравым смыслом. Каким-то образом ей удавалось кормить семью, и она ни минуты не сидела без дела. Она шила платья для своих дочерей и постоянно перераспределяла старые костюмчики среди своих мальчишек.

Жозеф был старшим среди оставшихся в живых детей и должен был заняться юриспруденцией. Хотя ему лучше подошло бы банковское дело. Даже будучи мальчиком, он где-то доставал деньги и умел удержать их в руках. Часто, когда его отец ничего не добавлял в тощий семейный кошелек, Наполеону приходилось слышать отрывки разговора между матерью и старшим братом.

— Маман, маман, я не могу это сделать! Я не кую деньги!

— Жозеф, у тебя всегда есть деньги. Мне это прекрасно известно, сынок. Я тобой горжусь, хотя мне непонятно, где мальчишка может достать столько денег. Пожалуйста, поделись деньгами всего один разочек.

— Маман, так нечестно. Почему бы нашему отцу…

— Достаточно! — Летиция никогда не позволяла критиковать удивительного человека, которому она отдала свою любовь.

— Банкиры, на которых ты работаешь, тебе помогут. Ты что хочешь, чтобы твои братья и прелестные сестрицы ходили голодными?

Жозеф всегда сдавался перед материнским натиском, и на столе появлялась дешевая рыба, а то и нога чудесного корсиканского барана. После того как Карло умер во французской больнице от рака, вся ответственность за денежные дела семьи легла на широкие плечи Жозефа. Его к тому времени избрали членом муниципального совета Аяччо. Именно поэтому Наполеон больше всех любил старшего брата и одаривал его коронами.

На самом деле совсем не обязательно было страдать от нужды храброй Летиции и ее многочисленному выводку. На свете существовал дядюшка Лючано. Он занимал в церкви пост архидиакона. В старости он стал жить вместе с ними. У него была сутулая фигура, горбатый крупный нос, и он сильно страдал от ревматизма. У него была холодная комната на третьем этаже, которую он редко покидал.

Ему перепоручили заботу о семейных финансах и той малости, что осталось от приданого Летиции. Старик считал, что деньги не стоит тратить. Их следует отдавать в рост под проценты, и тогда с течением времени их станет больше. Ни при каких обстоятельствах не следовало тратить деньги. Его не волновало, если шумные детишки страдали от голода. Старый мешок с костями подобные проблемы не волновали. Их все равно кто-то накормит. Женщина, жившая внизу, которую он уважал за ее трудолюбие и храбрость, что-нибудь да придумает. Ей всегда удавалось это сделать.

Когда к нему являлась взволнованная Летиция и молила дать ей денег, он только качал головой и тихо бормотал, что в данный момент у него на руках нет свободных денег.

— Но нужно что-то сделать! — кричала мать. — Дядюшка Лючано, я вне себя от отчаяния. Мы должны деньги мяснику и булочнику, они мне не дают в долг.

Дядюшка Лючано смотрел на нее из-под густых бровей и недовольно хмурился.

— Женщина, вы слишком вольно обращаетесь с деньгами. Так происходит все время, иначе вы бы не просили так часто, чтобы я вызвал кровь из камней. — Он продолжал хмуриться и что-то бормотать. — Хорошо, — наконец говорил он. — Я сейчас все посчитаю. Возможно, мне удастся дать вам кое-что. Приходите попозже.

Все думали, что жадина дядюшка держал деньги в спальне, но никто не догадывался, где же он их прятал. Малышке Полине удалось открыть его секрет.

Она была любимицей семейства — тоненькая девочка, настолько прекрасная, что Наполеон всегда считал ее самой прелестной женщиной в мире. Но это случилось гораздо позже, когда она выросла и проводила большую часть времени на кушетке (сначала это была та самая кушетка, на котором родился Наполеон, а затем она возлежала на более дорогих и красивых диванах и кушетках). Вокруг нее собирались воздыхатели и болтали не переставая о разных пустяках. А пока что у малышки была хрупкая фигурка и она постоянно нарушала все домашние правила.

— Мари-Полина, — временами ее мать была вне себя. — Почему я позволяю вам столько вольностей? Почему я вас не наказываю за все шалости?