— Да, я. — Уверенно ответил мужчина. — Или ты имеешь что-то против моей кандидатуры?

— Нет, напротив! — Быстро взяв себя в руки, мотнул головой Патрик. — Прекрасная идея…

— Только я займусь этим завтра. Сегодня я слишком устал, да и подготовиться было бы не плохо.

— Конечно, как скажешь!

Мне послышались нотки уважения в голосе моего несостоявшегося палача, а такие личности могут уважать только тех, кого боятся… И это пугало.

— Тогда сегодня она поработает со всеми, а завтра поступит в твоё полное распоряжение.

— Отлично.

Меня прошиб холодный пот.

— Ладно, с этой решили. — Как ни в чём не бывало повернулся к нам Патрик, остановив свой взгляд на одной из девушек. — Я беру эту, остальных можете разбирать. Кто останется — отправьте вместе с нашей гордячкой вниз, пусть вкусят новой жизни по полной.

И, приобняв свою дрожащую, но не сопротивляющуюся избранницу за талию и ниже, Патрик покинул барак. Оставшиеся браконьеры быстро выбрали себе по новой игрушке, один предпочел Нариадну, ещё двое — других, подобных ей. Из новеньких осталось всего семь человек просто потому, что на них не хватило мужчин.

— Так, а ну-ка все быстро разделились на пять равных групп! — Приказал один из дежурных надсмотрщиков.

Опытные рабыни споро перемешались и выстроились в пять небольших колонн, а мы остались стоять в стороне. Охранники прошлись по рядам, спешно уменьшив одну колонну, чем немало расстроили оставшихся в ней пленниц, и заодно отобрав несколько наиболее ухоженных и привлекательных женщин на свой вкус. У меня не было ни малейших сомнений, чьими последователями были избранные и чем они будут заниматься в этот день. Пожалуй, я даже немного пожалела о своём выборе, но недолго.

— Прекрасно! — Вернувшись на исходную позицию, воскликнул охранник. — Первый ярус, второй, третий, четвертый и пятый. — Вразнобой присвоил он номера колоннам. — На выход!

Все рабыни, исключая отобранных, синхронно повернулись к дверям спиной и под строгим контролем надзирателей с лазерами практически строевым шагом направились к противоположной стене барака. Лишь одна из пленниц слегка замешкалась, за что тут же получила в спину несколько коротких голубых лучей, мгновенно охвативших несчастную целиком. По помещению разнеслись её дикие крики, девушка упала на пол и задёргалась. Остальные не обратили на неё никакого внимания, а если и покосились в ту сторону, то очень быстро и даже не сбившись с шага.

Вскоре первые пленницы достигли пункта назначения и по одной начали исчезать в нескольких очень низких и ничем не прикрытых лазах. Охранники остались снаружи, подталкивая женщин в спины и отпуская скабрёзные шуточки в их адрес. Вот у кого настроение явно было на высоте.

— Новые встают в хвост пятому! Живо!

Повторного приглашения не потребовалось, мы, напуганные увиденным, едва ли не бегом настигли нужную колонну и выстроились в ряд. Наш путь лежал как раз мимо наказанной девушки, которая давно прекратила светиться, но продолжала лежать на боку, свернувшись калачиком и тихонько постанывая. Всё её тело вмиг лишилось верхнего слоя ороговевшей кожи, обнажив розовую молодую кожицу. Не смертельно, но ужасно болезненно.

— Вставай! — Грубо поднял бедняжку за остатки волос подошедший надсмотрщик, вырвав половину с корнем. — Живо догоняй своих!

Со слезами и всхлипами, пленница прихрамывая побежала к соседнему лазу. А я тут же припомнила нескольких рабынь в частично обгоревшей одежде без волос и ещё больше — с короткими неровными стрижками. Накатила жалость. Как бы мне ни было противно видеть подобное послушание, возможное наказание было значительно хуже. Уж лучше смерть…

Тем временем настала и моя очередь спускаться в неизвестность. Незнакомая рабыня передо мной быстро нагнулась, прихватив один свёрток из бездонного ящика рядом с лазом, и ловко скользнула в отверстие, избежав помощи мужчины. Я попыталась последовать её примеру, но не сумела справиться так же быстро, получила вполне ощутимый шлепок по филейной части и провалилась в темноту, слегка разбавленную яркими лучами в отдалении.

Останавливаться было нельзя, поэтому свою добычу мне пришлось разворачивать на ходу. Как оказалось, внутри мешочка непонятного происхождения пряталась многофункциональная маска с практически забитым фильтром, защитные очки с динамо-фонариком, заряжающимся от дыхания, и небольшой питательный брикет — аналог знакомого мне безвкусного пайка военных с неограниченным сроком годности.

Мигом проглотив свой скудный, но сытный завтрак, я напялила выданное снаряжение, подняла глаза и обомлела. Коридор впереди резко уходил вниз, откуда поднимались клубы розовой пыли, похожей на райский туман… Открывшаяся картина ошеломляла своей нереальностью, я будто в одно мгновение перенеслась на какой-то необычный курорт… Однако громкие крики, истеричный смех и редкие удары, доносившиеся оттуда же, а так же разбросанные повсюду инструменты, быстро вернули меня на землю. Я сразу вспомнила, что эта мелкая взвесь — не что иное, как тот самый наркотик, добыча которого отныне является моей работой, и очень скоро мне придётся окунуться в неё с головой, в полной мере прочувствовав на себе все последствия её воздействия. И, что самое ужасное, никакой фильтр не был способен спасти меня от этой отравы — в таких количествах даже неочищенный полириний с лёгкостью проникнет в кровь через поры, не спросив моего согласия… В данной ситуации защитить от яда смог бы только автономный скафандр, но его поблизости не наблюдалось.

День обещал быть весёлым.

Едва я спустилась в шахту, меня сразу же настигла агрессия, но не внутренняя, а внешняя — некоторые рабы мужского пола, которые оказались там несколько раньше, уже успели хорошенько надышаться этой розовой гадостью и встретили нас готовые если не слиться воедино, так тогда хотя бы просто развлечься. Однако мы не хотели ни того, ни другого. Наша сила была в сплочённости, и я была рада, что среди моих товарок по несчастью не оказалось ни одной последовательницы Нариадны. С ними наш план по защите вполне мог бы провалиться.

Не без труда мы пробили себе путь к одной небольшой тупиковой ветви, очистили её от мужчин и приступили к обязательной работе, оставив сменное дежурство в конце коридорчика.

Вскоре, как я и ожидала, полириний достал и нас. Некоторое подобие удовольствия и вправду присутствовало, но на фоне зудящей изнутри злобы оно практически не ощущалось. Я чувствовала яркие приступы жара, желание крушить и ломать, хотела слышать крики, причинять боль… Мужчины становились всё настойчивее, и мы давали им отпор со всё большим наслаждением, в перерывах целиком отдаваясь добыче наркотика, чем лишь усиливали свои страдания. После каждого выплеска накопленного раздражения накатывало приятное блаженство, в итоге представляя ужасное испытание для моего разума, буквально разрывающее его на части.

На смену каждой эйфории приходила апатия, вместе с которой в конце концов накатила смертельная усталость, а там и кончился наш рабочий день. Вряд ли это можно считать совпадением, скорее чётко выверенной схемой, но тогда мне было совсем не до размышлений.

Стоило признать, что в моём плане был один огромный изъян — думать под воздействием полириния оказалось практически невозможно. Собственно, как и после него.

Бросив свой молот там же, где меня застал протяжный гудок, абсолютно никакая я выползла наверх, кое-как запихнула в себя очередную питательную плитку и плашмя рухнула на лежанку. В голове было совершенно пусто.

— Что, совсем плохо? — Сочувствующе поинтересовалась Шариала.

— Ужасно… — Натужно выдавила я, не способная ни на что большее.

— Да, на пятом ярусе приходится труднее всего. — Понимающе кивнула моя соседка. — Но завтра тебе будет ещё сложнее, так что отдыхай.

— А что будет завтра? — Не желая напрягать свой разжиженный мозг, спросила я.