Отец Софроний говорил, что искусители, духи тьмы на любом пути, каким бы ты ни пошел, возвышенным или низменным, не преминут искусить тебя, искушения не избежать. А я хотел произнести стих: «Кто есть человек, боящийся Господа? Ему укажет Он путь, который избрать» (Пс.24:12). То есть Господь положит человеку на выбранном им пути Закон. Что значит закон? Это указатель, узкий путь проб, что ведет к спасению. И в любых жизненных условиях, даже самых грешных, Господь всё равно общается с тобой и положит закон на твоём пути. Как положил на пути блудного сына, когда привел его обратно к Отцовской любви. Я думаю, что в нашей жизни Господь направляет нас, - повернуть налево или направо. Слова Господа апостолу Петру: «Истинно, истинно говорю тебе: когда ты был молод, то препоясывался сам и ходил, куда хотел» (Иоан.21:18) - это начало нашей жизни, когда Господь позволяет взращивать то, что мы хотим. «А когда состаришься, то прострешь руки твои, и другой препояшет тебя, и поведет, куда не хочешь» (Иоан.21:18) - то есть прострешь руки твои в молитве. Это начало совершенствования человека. Чем быстрее мы поймем, что человек по своему достоинству - это тот, кто простирает руки ко Господу и позволяет Ему вести себя, тем скорее мы достигнем той культуры, началом которой, а не концом является могила.

Начну с того, чем закончил сейчас: «Ему укажет Он путь, который избрать» Пс. 24:12, т.е. даст путь спасения. И в добродетели свободы Господь оставляет человеку свободу. Скажу ещё: научитесь неформализировать мышление. Да, Евдокимов прав, что это две вершины, но это относительная правда. Всё-таки спасение будет иметь столько вершин, сколько людей в мире. Существует множество путей: монашество, брак, целибат вне монашества, но я бы не сводил эти формы к одной форме спасения. Я вижу сходство между семейной и монашеской жизнью. Так в семейной жизни первичным является физическое самоотречение, принесение себя в дар, труд, приведение новых душ в этот мир, забота о них, об их крове, одежде еде. Затем дети вырастают, покидают семью, женятся. Что происходит с родителями? Они становятся дедушкой и бабушкой, не способными уже работать физически, но обладают богатством опыта прожитой жизни, которого нет еще у молодых. Вклад стариков - это мудрость, даруемая детям и внукам, которые родятся. А для самих стариков - это уже подготовка к переходу в вечность. В этот второй период жизни старики приближаются к монашескому призванию.

Монах с самого начала, в принципе, ищет конца, отрекается от мира, более или менее, по мере своих сил и веры. Но начало монашеской жизни - это тоже принесение себя в дар физически. Молодой монах с головой посвящает себя нуждам монастыря - физический труд, многочасовые послушания, благоустройство обители. Старые монахи более замкнуты, они уже физически слабы, но сильнее в деле молитвы. Но хочу сказать, даже если было бы столько вершин, сколько было сотворено людей, спасение одно, т.к. человеческая природа тоже одна. Отец Софроний говорил: «Господь не дал Заповеди и Евангелие для женатых, для монахов, для святых и грешников, но те же Заповеди и Евангелие для всех, начиная с Божией Матери и до самого последнего грешника».

Спасение одно, спасение - это существование, когда находишь смысл своей жизни, хоть временный, но зависимый от вечного. Истинное спасение, истинная культура - это развивать в себе всё, что предлагает Церковь, Филокалия, в любых жизненных условиях. Не следует замыкаться в формах. Нужно понимать, каков был помысел Господа, когда Он сотворил человека, и каков Его помысел обо мне сейчас? И в этом спасение. В конце концов, столько путей спасения, сколько изберут себе сами люди, если лишь останемся с Господом. На любом пути не забывайте о Господе. Когда думаешь о Господе абстрактно, ты далек от него. Когда говоришь «Господи», и думаешь о том же, ты уже молишься. Обращайтесь и думайте о Господе во втором лице - возможно, это ответ на многие вопросы.

Очень важный вопрос, и следовало с него начать нашу встречу. Поговорим о любви. Первая мысль, которая мне приходит в связи с этим, мы живем в заблуждении, потому что не понимаем Божьего замысла. Первая заповедь - это любовь, чтобы человек любил Бога. Вторая заповедь - любовь. Когда Господа спросили, какая заповедь наибольшая, он ответил: «Люби ближнего твоего, как самого себя» (Матф. 19:19). Любовь как заповедь является Божьим откровением человеку, именно в этом, в исполнении заповедей природа человека. Почему? Потому что сказано, что Бог есть Любовь. И ты, человек, как образ неизреченной славы просто не можешь игнорировать это. Даже в грехе человек ищет любовь. Ищет ее в любой форме. В последний вечер на земле Господь сказал своим ученикам: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга». (Иоанн., 13:34) И от себя добавлю: поймете, как возлюбил вас, когда увидите меня на кресте. Вот она какова должна быть, любовь.

Следует понимать, братья, что есть любовь. А что - грех. Все, что является грехом, что осуждает Церковь, или на что указывает нам Господь через Церковь как на грех, является грехом. Непонимание любви есть амартия, астахия - непопадание в цель. Отсюда заблуждение помыслов.

Возьмем слово «секс». Насчет этого слова мы все заблуждаемся. Обычно это слово привлекает наши мысли к определенным органам и к удовольствию, получаемому от них. В правильном понимании слово «секс» связано с генетикой, зачатием. Вот как слово влияет на помысел человека и несет в себе энергию того духа, от которого исходит. Надо быть внимательным к своему лексикону, он является порождением помысла. Итак, вернемся к понятию «секс». Очевидно, что тот, кто будет в сексе зачат по образу и подобию Божию, зачат как образ неизреченной славы, должен быть зачат в любви. Следовательно, плотские желания, человеческая сексуальность на телесном уровне отражают что-то, что называется любовью.

Господь творит образ и подобие свое, нас, людей, в любви, по любви и для любви. Даже и после падения наша генетика, сексуальность отражает в себе что-то от истинной любви - нежное слово, ласки, поцелуи, объятия, познание любимого. Ни удовольствие, ни плотские желания сами по себе не являются грехом. Грехом же становится тогда, когда все изъято из контекста, использовано ошибочно. Грех в той тьме, когда мы несерьезно подходим ко всему процессу творения, забываем о величии, красоте Цели - о зачатии. И не имея целостности видения, нисходим лишь к удовольствию, а ведь и его сотворил Господь. Вся наша жизнь отмечена этим редукционизмом, развитым до предела сегодня. Мы любовь понимаем в другом духе, не так, как замыслил Господь, когда решил создать человека своим образом и подобием, мужчину и женщину. Войти снова в замысел Божий - значит выйти из греха. Это не значит, что таким образом сексуальность обесценивается, наоборот, познается её истинная ценность, и она будет служить нам, а не мы ей. Это будет путь добродетели.

Я сказал, что удовольствие как часть любви не может быть грехом. Но может стать грехом из-за нашего неверного духовного развития. Потому что грех имеет множество лиц. Для ребенка игра в кубики не грех. Но если взрослый человек продолжает играть в кубики, его госпитализируют. Так и грех. На каком-то уровне нашего духовного развития грех не является грехом. Совокупление не грех, если Господь создал его. Но оно становится грехом, когда человек переходит в другое, более содержательное состояние, называемое любовью. Вырванное из контекста любви совокупление есть грех. В супружестве зачатие должно происходить не просто в любви, но в истинной любви, которая не закончится разводом через две недели или через десять лет, но соединит любящих до смерти. Любовь выражается, отражается в телесных желаниях и движениях. Поэтому последнее должно восприниматься всерьез, на должном уровне и в определенных рамках. И тогда мы начнем выходить из состояния греха.