— Ни за что на свете я не стал бы вас обманывать!

— Сэр?

— Все абсолютно честно, — продолжал потусторонний голос. — Никакого обмана. Все то, что я собираюсь вам представить, имеет простейшее объяснение.

— Сэр!

— Господи! — воскликнул молодой человек, проведя рукой по лбу. — Прошу прощения! Я говорил сам с собой. Я не имел в виду…

Он явно не находил нужных слов. Пошарив в кармане, молодой человек достал полкроны и протянул Майку, затем с призрачной улыбкой, осветившей его возбужденное лицо блеском белых зубов, взбежал по ступенькам, как будто преследуя девушку.

Роман?

Свидание?

Майк не сомневался, что эти двое назначили здесь встречу. Он хорошо знал симптомы. Полкроны отдавали в качестве подкупа, и это не действовало на Майка Парсонса, когда тот пребывал в дурном настроении. Он тоже поднялся по короткой лестнице.

Было без пяти два, и свет под стеклянным полом еще не зажегся. Майк обратил внимание, что девушка свернула налево, а молодой человек — направо. Если они обойдут вокруг квадратного центрального блока с застекленными контейнерами, поднимавшегося почти до потолка, то встретятся где-то в задней части зала.

В полутемном помещении Майк прошел мимо яркой коралловой змеи (Micrururs fulvius), мимо знаменитой черной мамбы (Dendraspis angusticeps), которая в действительности была оливково-зеленой, мимо мокасиновой змеи (Agkistrodon piscivoris) в булькающем баке, мимо огромного паука-птицееда, ошибочно называемого тарантулом, который наблюдал сквозь стекло множеством злобных блестящих глаз, пока не добрался до королевской кобры, помещавшейся в витрине на задней стенке зала.

Молодой человек стоял перед застекленным отделением спиной к Майку, уставясь внутрь. За освещенной панелью справа находился ядозуб (Heloderma suspectrum),[1] походивший на порождение ночного кошмара, а слева — тропическая американская ящерица (Ameiva ameiva), чьи чешуйчатые глаза и раздутое тело в желтую полоску выглядели еще ужаснее.

Но главным экспонатом была королевская кобра — черно-белая, лоснящаяся масса, спящая среди искусственных камней. Майка Парсонса удивило, что молодой человек смотрит на нее как завороженный.

Неужели он интересуется змеями?

Открыв портфель, молодой человек вынул блокнот и карандаш. Майк следил за тем, как карандаш быстро двигался секунд двадцать. Но молодой человек не казался удовлетворенным. Покачав головой и что-то пробормотав себе под нос, он бросил блокнот и карандаш назад в портфель.

Слева от него шевельнулась тень.

Девушка в голубой шерстяной рубашке и вельветовых слаксах прошла мимо отделения с ядозубом. Майк четко ее видел. Теперь она, похоже, вышла из транса. Расширенные серо-зеленые глаза не отрывались от молодого человека. Она дышала быстро и неровно, со сдержанной всепоглощающей яростью.

«Ссора влюбленных? — подумал Майк. — Небось птичка залетела, и петушок ищет предлог, чтобы слинять!»

Какой-то миг казалось, что девушка больше не может сдерживаться. Майк почти ожидал, что она вцепится молодому человеку в горло. Но наивное достоинство или какая-то другая эмоция останавливает ее. Тем не менее было очевидно, что она готова произнести уничтожающие слова. Скользнув вперед, девушка оказалась в поле зрения молодого человека и медленно осведомилась;

— Ну, мистер Кери Квинт?

Молодой человек круто повернулся.

— Господи! — воскликнул он, сорвав с головы поношенную шляпу и уставясь на нее. — Смотрите-ка, кто здесь! Вы Мэдж Пэллизер, не так ли?

Девушка вскинула голову:

— Как будто вы не знаете!

— Но я действительно не знаю! — запротестовал мистер Кери Квинт. — В конце концов, я видел только ваши фотографии и должен сказать, они не делают вам чести. Ха-ха-ха!

Мисс Мэдж Пэллизер закрыла глаза.

Следует отметить, что восклицание «ха-ха-ха!» не содержало никакого скрытого смысла, а было всего лишь результатом нервозности, сорвавшимся с языка за неимением более подходящих слов. Но женщина — особенно пребывающая в настроении мисс Пэллизер — обычно слышит не то, что сказано на самом деле, а то, что ожидает услышать.

— Вам известно, мистер Кери Квинт, — осведомилась она, — что вы не брились последние две недели? Что ваша одежда нуждается в глажке? Что ваш галстук обтрепался по краям? Короче говоря, что вы выглядите точь-в-точь вот так?

Девушка указала дрожащим пальцем на тропическую ящерицу (Ameiva ameiva), которая подмигнула в ответ чешуйчатым глазом, что-то при этом жуя. Сравнение было явно несправедливым, и мистер Кери Квинт с полным основанием возмутился.

— Не лучше ли оставить в покое мою внешность? — предложил он.

— А как насчет моей?

— Черт возьми, я ничего не говорил о вашей внешности!

Мисс Пэллизер подняла брови:

— Правда? А мне показалось, что вы четко произнесли «ха-ха-ха!».

— Я произнес это совсем в другом смысле!

— Не то чтобы это представляло интерес, но можно узнать, в каком именно?

Мистер Квинт развел руками.

— Я имел в виду, что ваша внешность оказалась приятным сюрпризом. Конечно, я видел ваши фотографии, но думал, что они подретушированы с рекламными целями, и ожидал, что вы окажетесь жуткой уродиной.

Девушка стукнула себя кулаком по лбу и с трагическим видом вскинула руку.

— Боже мой, какой же вы гадкий! — воскликнула она со страстной искренностью.

— Слушайте… — Молодой человек судорожно глотнул.

Словно решив быть разумным, он огляделся в поисках источников вдохновения, но не нашел ни одного. Его взгляду представились лишь королевская кобра, ядозуб и тропическая американская ящерица (Ameiva ameiva). Табличка на стекле извещала, что последнюю именуют «пустынным бегуном» за умение передвигаться с невероятной скоростью. Мистер Квинт аккуратно поставил портфель на пол.

— Прежде чем мы скажем слова, о которых впоследствии пожалеем, — снова заговорил он, — я хотел бы сделать одно предложение, если вы не против.

— Я против. А какое предложение?

— Почему бы нам не забыть эту нелепую вражду?

— Нелепую, вот как?

— Уже целых три поколения наших семей, — продолжал молодой человек, — вцепляются друг другу в глотку. А почему?

— Потому что семья Квинт, начиная с вашего прадеда…

— Подождите! — взмолился молодой человек. — Не говорите так! Это неверный подход!

— Очень сожалею. Может, вы скажете мне, какой подход верный?

Для пущей убедительности молодой человек стукнул кулаком по стеклу, за которым находилась королевская кобра.

— Эта вражда переросла в публичный скандал и посмешище. Мы поливали друг друга грязью в газетах, устраивали ссоры на улицах, даже затевали судебные тяжбы. А по какой причине? Просто потому, что ваш прадедушка поругался с моим в 1873 году.

— В 1874-м, — поправила мисс Пэллизер, бросив на него испепеляющий взгляд.

— Хорошо, пускай в 1874-м. Но какое это имеет значение?

— Если семейная и профессиональная честь значит для вас так же мало, как для остальных Квинтов… — начала девушка.

Молодой человек снова стукнул кулаком по стеклу. Королевская кобра выглядела слегка обеспокоенной. Ее лоснящиеся черно-белые кольца слегка вздрогнули.

Майк Парсонс был в ярости.

Но молодой человек ни на что не обращал внимания.

— Семейная честь! — воскликнул он. — Держу пари, что ни один из представителей обеих сторон не сможет даже сказать, из-за чего произошла первоначальная ссора!

— Я могу это сказать, мистер Кери Квинт. Ваш прадед…

— Лучше промолчите! — Последовал еще один удар по стеклу.

— Я буду говорить, что хочу, — отозвалась мисс Пэллизер. — Ваш прадед обвинил моего прадеда в воровстве.

— Допустим. Ну и что?

— Полагаю, вы скажете, мистер Квинт, что мой прадед действительно был вором? Что он использовал Фатиму раньше вашего?

— Если хотите знать мое мнение…

— Могу его себе представить, но говорите.