Вова сразу же полез открывать форточку. Хома закрыл ее вчера перед сном, чтобы ни комары, ни черные джинны не мешали спать.

— С новосельем, брат! — сказал Сева. — А мы только узнали, что ты переселился.

— Что же ты ничего не сказал нам. Друзья для того и нужны, чтобы приходить на новоселье! — добавил Вова.

— И еще друзья нужны, чтобы поддержать в трудную минуту! — сказал Сева.

— Вы о чем, ребята? Какая трудная минута? — не понял Хома.

— Мы Инну встретили, так она сказала, что у тебя какие-то проблемы.

— Инну? Да у нее у самой проблемы! Нашли, кому верить, — взбесился Хома. — Мы с ней расстались.

— И об этом уже знаем! Не переживай, старик! Если девчонка ушла, то это еще не трагедия!

— Да кто вам сказал, что это для меня трагедия? — спросил Хома.

— Инна. Сказала, что ты пьешь, не просыхая. Страдаешь, сохнешь по ней, но она не хочет к тебе вернуться.

— Сказала, что ты приходил к ней, умолял вернуться, начать все сначала.

— Сказала, что ты ей проходу не даешь!

— Вот гадина! Она же сама ко мне приходила, предложила помириться. Ладно! Не будем о ней. Пошли кофе пить.

— А мы тут кое-что принесли. Думали, может, у тебя похмельный синдром, — промямлил Вова.

— Пиво? Можете оставить, — позволил Хома. — Мы с Халимар выпьем за ужином.

Халимар все слышала. И про Инну, и про то, что Хома сохнет от любви и не просыхает от пьянства одновременно. Она быстро наколдовала себе кружевной халатик, добавила к своим и без того выразительным чертам немного макияжа. Потягиваясь и зевая, пришла на кухню.

— Хома! — капризно сказала она. — Почему ты ушел? Давай еще поспим.

Друзья во все четыре глаза таращились на девушку. Такой красавицы они еще никогда не видели в своей жизни! Вот так Хома! А Инна говорит, что он страдает. Можно и страдать в объятиях такой королевы!

— Ой, простите! Я не одета. Хома, у нас гости? Мы не ждали гостей, но мы вам рады! Я сейчас приготовлю угощение.

Халимар открыла холодильник и стала доставать оттуда тарелки с нарезанными колбасой, ветчиной, сыром, салатницы, доверху наполненные салатами. Закрыла холодильник. Снова открыла и достала оттуда большой торт, посыпанный сверху крошкой. Хома хорошо помнил, что вчера в холодильнике было пусто.

«Колдует! — догадался. — Развлекается! Хочет друзей моих удивить. Пусть развлекается!»

Хома сидел с каменным лицом, в то время, как его друзья с открытыми ртами глазели то на девушку, то на угощение.

— Простите! — кротко сказала Халимар. — Мы с Хомой не ждали гостей, не приготовились. Чем богаты, тем и рады! Угощайтесь, дорогие гости!

Халимар сняла крышку с большой сковороды, в которой Хома иногда жарил себе картошку. Стала из сковородки блинчики доставать, свернутые трубочками, маленькие аппетитные котлетки, хорошо прожаренные до румяной корочки, золотистые куриные крылышки. Все из одной сковородки. Изумленные гости на такую деталь даже внимания не обратили. А Халимар резвилась! Открыла духовку, достала оттуда утку с яблоками. Открыла кухонный шкаф, достала оттуда четыре вазочки с печеньем различной формы.

— Ешьте! Домашнее! Сама пекла, — предлагала радушная хозяйка.

Хома равнодушно за всем этим наблюдал, а друзья просто млели от восторга.

— Хома, мы не знали, что ты женился, — сказал Вова.

— Она вовсе не жена мне, — тускло сказал Хома.

— Да, парни, я ему пока не жена, — согласилась Халимар. — Но не все жены так много делают для своих мужей, как я для Хомы! А он на мне жениться не хочет!

После этих слов Халимар разрыдалась.

— Халимар! К чему весь этот спектакль? — разозлился Хома. — И вообще: не ходи в халате перед посторонними! Пойди переоденься!

— Слушаю и повинуюсь, повелитель мой! — очень серьезно, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, сказала она и вышла из кухни. Затем вернулась. Слез на лице у нее уже не было, личико довольно сияло.

— Хома, осталось двадцать два!

— Сгинь! — крикнул Хома.

Халимар снова вернулась, чтобы сказать:

— Двадцать два минус один…

Халимар ушла в комнату, а гости так и сидели с открытыми ртами.

— Что рты открыли? Угощайтесь, раз пришли! — предложил Хома.

Долго уговаривать друзей не пришлось. Все было таким потрясающе вкусным, что даже Хома, хоть и был сердит на Халимар за эти ее фокусы, тоже стал есть.

Наконец явилась Халимар. На ней было облегающее платье кровавого цвета и точно такого же цвета губная помада. Из нежной и заботливой хозяйки она превратилась в воплощение роковой страсти и сладостного греха.

— Хома! Я хочу прогуляться! Мне надоело сидеть взаперти. Ведь я тебе пока еще не жена, а ты держишь меня целыми днями у плиты. Друзья, хоть вы скажите ему, что нельзя так обращаться с любимой девушкой.

— Да, Хома! Так нехорошо! Надо беречь свою невесту! Зачем ты заставляешь ее так много работать? — сказал Сева.

— Да кто вам такое сказал? С чего вы взяли, что я заставляю ее много работать? — с досадой спросил Хома. — Вы ей верите?

— А как не верить? Мы столько всего сейчас съели! Это же надо было все приготовить! Да еще так вкусно, — сказал Вова.

— Да для нее это секундное дело, — сказал Хома.

— Тем более, надо ценить, что тебе досталась такая великолепная хозяйка, — сказал Сева. — Сейчас девчонки или совсем готовить не умеют, или такие страшные, что только через желудок хотят к сердцу добраться.

— Да, Хома, не привередничай! Твоя невеста — настоящий клад! — сказал Вова.

— Да, — скромно согласилась Халимар. — Я клад. И кладезь мудрости одновременно.

— Пойдем уже, кладезь! Куда тебя вести? — не очень вежливо сказал Хома.

— Хома, ты грубиян! — сказал Сева. — Ты не боишься, что твоя девушка найдет себе другого, если будешь плохо к ней относиться?

— Не найдет! — уверенно сказал Хома. — Я ей не позволю.

Друзья только молча переглянулись друг с другом.

Халимар решила во что бы то ни стало сразить наповал друзей Хомы, то есть окончательно их добить. И подразнить Хому.

— Куда пойдем? По магазинам? — спросил Вова.

— А может, в парк аттракционов? — предложил Сева.

— А нельзя ли пойти на футбол? — робко попросила Халимар. — Я так люблю футбол, а Хома никогда меня не берет с собой.

— На футбол?! Ты увлекаешься футболом?! — восторженно воскликнули дуэтом Вова и Сева.

— Хома! Тебе досталась идеальная невеста! Цени! — посоветовал Вова.

На стадионе Халимар вела себя так, как будто была фанаткой футбола. Иными словами, вела себя безобразно: визжала, подпрыгивала, хлопала в ладоши, свистела, размахивала в воздухе какой-то вещичкой, удивительно напоминающей женское нижнее белье. Кричала: «Черноморец» — лучше всех, ждет тебя всегда успех», «Судью на мыло!»

«Во дает, — думал Хома. — Как вошла в роль. Ей бы актрисой быть, а не джинном».

— Хома, я совершенно искренне люблю футбол. Вспомни о Шотландии! Там обожают гольф и футбол. А я обожаю Шотландию, — шепнула ему на ушко Халимар.

— А на счет актрисы я подумаю, — громко сказала она. — Засиделась я у тебя в домработницах. Пора мне карьеру делать.

— Сиди уже, карьеристка!

После игры Халимар заторопилась домой.

— Хома, если хочешь, можешь еще прогуляться с друзьями, пива выпить. А мне домой пора. Мне еще борщ варить, холодец, вареники, пельмени, зразы, мититеи, бефстроганов, рагу. Чем я тебя кормить буду, когда ты домой придешь голодный? И еще мне белье стирать, крахмалить, гладить.

— Да, — согласился Хома. — И не забудь картинку «Ангелы поют рождественские псалмы» крестиком вышить.

— Хорошо, что напомнил. Я из-за штопанья твоих носок не успеваю заняться изящным рукодельем.

Халимар сердечно попрощалась с друзьями и отправилась к остановке троллейбуса.

Друзья атаковали Хому.

— Ну, Хома, колись! Где девчонку такую нашел? — спросил Вова.

— Может, у нее подруга есть или сестра? — предположил Сева.

— Да, есть у нее четыре сестры, — признался Хома.