— Вы отлично знали, что не сплю, — отозвалась женщина. Она говорила резким тоном, как будто перед ней были враги, из-за которых она попала в неловкое положение и которых она хотела заставить чувствовать себя так же неловко. Карие глаза поблескивали из-под длинных ресниц. — Полагаю, с вами прибыл врач? Пожалуйста, пришлите его сюда. Здесь человек, который, может быть, серьезно ранен.

— Лючия! — воскликнула миссис Стеффинс. Обернувшись и приподняв бровь, она бросила торжествующий взгляд на Элинор.

Лючия Хэндрет также посмотрела на Элинор.

— Прошу прощения, — спокойно сказала она. — Я бы скрыла это, но он ранен. К тому же они все равно его бы обнаружили. Это Доналд.

— О боже! — ахнула миссис Стеффинс. — Значит, теперь вы принимаете у себя Доналда, дорогая моя?

Она издала булькающий смешок, с триумфом потирая руки. Элинор смертельно побледнела. А Лючия тяжело дышала.

— Кажется, он упал и ударился головой, — добавила она, — и я не могу привести его в чувство. Я услышала, как он стонет на заднем дворе, и притащила его сюда. Естественно, я не хотела никого будить… Может кто-нибудь хоть что-то сделать?

— Это важно, Хэдли, — пробормотал доктор Фелл. — Немедленно приведите Уотсона. Остальное может подождать. Вы позволите нам войти, мисс Хэндрет?

Повинуясь его нетерпеливому жесту, Хэдли кивнул и поспешил к лестнице. Включив свет, Лючия Хэндрет проводила их через маленькую гостиную в находящуюся позади нее спальню. Возле кровати ярко светила лампа без абажура. На желтом шелковом одеяле лицом вниз лежал человек, его тело слегка подергивалось. Вокруг головы было обмотано мокрое полотенце с красными полосами, из-под которого виднелась придерживаемая липким пластырем повязка. На стуле у кровати находились еще несколько полотенец, пузырек с йодом и миска с водой, слегка окрашенной кровью.

Элинор Карвер подбежала к человеку на кровати и попыталась приподнять его. Он что-то пробормотал и внезапно начал отбиваться.

— Спокойно, — сказал доктор Фелл, положив руку на плечо девушки. — Сейчас придет Уотсон и займется им.

— У него сильно шла кровь из носу, — объяснила запыхавшаяся Лючия Хэндрет. — Я не знала, что делать…

Человек на кровати перестал сопротивляться. Если бы не слабый скрип пружин и не шорох одежды о желтый шелк, нарушающий тишину в ярко освещенной комнате, можно было бы подумать, что жизнь покинула его. Грязная одежда соскользнула с плеча незнакомца, на запястье виднелись алые ссадины. Потом даже скрип прекратился, и стало слышно тиканье часов. Элинор Карвер вскрикнула, а миссис Стеффинс шлепнула ее ладонью по губам.

Неожиданно человек на кровати заговорил.

— Это выглянуло из-за угла трубы, — четко сказал он. Слова напугали присутствующих, как если бы их произнес мертвец. — На руках у него была позолота.

В этих лишенных эмоций фразах таился ужас, который подействовал даже на говорившего. Одна из его ног выпрямилась, толкнув стул. Миска упала на пол и разбилась, а вода пролилась, окрасив пол, словно кровь.

Когда Элинор резко повернулась к миссис Стеффинс, в дверях послышался вполне трезвый и очень сердитый голос.

— Ну ладно, — проскрипел доктор Уотсон. — Все убирайтесь отсюда. Конечно, это не мое дело, но раз уж вы меня позвали… Хм. Мне нужна теплая вода.

Мелсон вышел в прохладу холла. Разумеется, полицейский врач не смог избавиться от женщин. Элинор и миссис Стеффинс поспешили в ванную Лючии Хэндрет за теплой водой, толкая друг друга. При этом миссис Стеффинс улыбалась через плечо доктору Уотсону, не обращавшему на нее внимания. Лючия Хэндрет начала спокойно подбирать осколки и вытирать полотенцем воду. В холле доктор Фелл, захлопнув за собой дверь, оказался лицом к лицу с раздраженным Хэдли.

— Не возражаете объяснить, — осведомился последний, — что означает весь этот шум?

Доктор Фелл достал яркий шейный платок и вытер им лоб.

— Итак, — проворчал он, — вы находите, что напряжение усиливается, а? Ну, могу вас кое-чем порадовать. Не знаю, как фамилия этого Доналда, мой мальчик, но подозреваю, что он станет нашим главным свидетелем. Пункт первый: Доналд, по всей вероятности, caius Элинор Карвер…

— Говорите осмысленно, — сердито прервал Хэдли. — Не знаю почему, но один вид убийства, похоже, пробуждает ваши худшие ученые тенденции. Что, черт побери, значит caius?

— Я предпочитаю использовать это слово вместо тошнотворного современного термина «бойфренд», — объяснил доктор Фелл. — В любом случае я уверен, что он не ее жених, так как она, очевидно, вынуждена встречаться с ним на крыше среди ночи…

— Чушь, — отрезал Хэдли. — Никто не встречается на крыше. Кто такая Элинор? Блондинка?

— Да. А вы недооцениваете либо чей-то романтический дух, либо чью-то практичность. Я еще не уверен, но… Ага! Ну, Пирс?

Констебль, человек в высшей степени добросовестный, казался нервным и виноватым в присутствии Хэдли, которому он отсалютовал. Его стимулировал успех с ботинками и разбитым окном, но он был грязен и выглядел весьма неопрятно. Хэдли окинул его недоверчивым взглядом.

— Чем вы, черт возьми, занимались? — осведомился он. — Лазили на деревья?

— Да, сэр, — ответил констебль. — По приказу доктора Фелла. Наверху никого не оказалось. Но кто-то побывал там несколько раз, сэр. По крыше разбросаны окурки сигарет — особенно на плоском участке между трубами. Там имеется люк, который ведет в дом, неподалеку от окна в потолке комнаты мистера Боскома.

Хэдли с любопытством посмотрел на доктора Фелла.

— Естественно, — заметил он, — вам никогда не приходило в голову послать его на крышу через люк вместо того, чтобы заставлять его лезть на дерево.

— Ну, мне казалось, что, если кто-то был на крыше, это дало бы ему отличный шанс улизнуть. Очевидно, Доналд оступился, упал и его притащили в дом раньше… Хм… Кроме того, Хэдли, дверь на крышу заперта, и я подозреваю, что нам понадобится много времени для поисков ключа.

— Почему?

— Извините, джентльмены… — внезапно послышался голос, и даже солидный Хэдли, у которого на душе тяжким грузом лежала смерть Эймса, вздрогнул и с проклятием повернулся. Мистер Иоханнус Карвер казался ошеломленным. Он надел брюки поверх пижамных штанов и теребил подтяжки.

— Нет-нет, я не подслушивал, — продолжал он. — Но я слышал, как вы просили у миссис Стеффинс комнату. Позвольте мне предоставить в ваше распоряжение нашу гостиную. Она вон там… — Он колебался. Под глазами у него темнели тени от нависающих бровей. — Я плохо разбираюсь в таких вещах, но могу я спросить, достигли вы какого-нибудь прогресса?

— Еще какого! — ответил доктор Фелл. — Мистер Карвер, кто такой Доналд?

— Господи! — Карвер слегка вздрогнул. — Он опять здесь? Прикажите ему уйти, дорогой сэр! Немедленно! Иначе миссис Стеффинс…

Хэдли смерил его взглядом. Он не казался особо впечатленным.

— Мы воспользуемся этой комнатой, благодарю вас, — сказал он. — И вскоре я намерен опросить всех в доме, если вы их соберете… Что касается Доналда, то я не думаю, что он быстро сможет уйти. По общему мнению, он свалился с дерева.

— Значит… — начал Карвер и тут же умолк. Казалось, он хотел сказать, что мальчишки всегда останутся мальчишками и будут иногда падать с деревьев, но только кашлянул.

— Ну? — резко осведомился Хэдли. — Было у него в привычке проводить вечера на крыше?

У Мелсона внезапно возникло чувство, что этот загадочный старый часовщик морочит им голову. Он мог бы поклясться, что видит усмешку в глазах под густыми бровями. Иоханнус огляделся вокруг, убеждаясь, что их не подслушивают.

— По правде говоря, думаю, что да, — с сомнением отозвался он. — Но пока они не беспокоили соседей и не шумели, меня это не заботило.

— Черт возьми! — проворчал Хэдли. — И это все объяснения, которые вы можете предложить?

— У миссис Стеффинс имеются свои резоны, — промолвил Карвер. — Доналд приятный молодой человек, питающий интерес к моей профессии, но, откровенно говоря, у него ни гроша за душой. Так говорит миссис Стеффинс, а поскольку он изучает право, у меня нет оснований в этом сомневаться. Однако я взял за правило никогда не вмешиваться в споры между женщинами. Какую бы сторону вы ни заняли, каждая из них будет считать, что вы не правы. Я предпочитаю спокойную жизнь… Но какое это имеет отношение к… злосчастной кончине?