Возле трона, сняв кивер, он взял его в согнутую правую руку и наклонил голову. Пристукнул каблуками.

   - Ваше императорское величество, имею честь, поручик Ржевский!

   - Елизавета Алексеевна, - просипел царь. "А у моей жены губа не дура, - вдруг подумалось ему. - Хорош гусар, как с картинки!"

   - Не обращайте внимания на мой голос, поручик. Он у меня подсел после родов. Когда я рожала, то кричала так, что мудрено было не надорваться.

   Поручик сочувственно вскинул брови.

   - Вы удивлены? - сказал царь. - Напрасно. Случается, и царицы рожают. Мы такие же женщины, как и все.

   - Позвольте поздравить ваше величество с рождением...

   - Дочери, - подсказал царь.

   - Дочери, ваше величество.

   - Спасибо. Знаете ли, поручик, если сравнивать любовь с цветком, ну, скажем, с розой, то вам, мужчинам, достаются пахучие лепестки, а нам, женщинам, одни колючки. И мы в кровь раним свои нежные пальчики. Признайтесь откровенно, вас смутило это известие?

   - Какое известие, ваше величество?

   - Рождение ребенка. Ведь вы от меня такого не ожидали?

   - Не буду скрывать, ваше величество, вся Россия ждет наследника.

   "Увертлив, сукин сын, - с досадой подумал царь. - Не хочет признаваться, что это его ребенок".

   "Какого черта она мне плетет про свою дочку? - недоумевал Ржевский. - И почему на ней черная вуаль? Запрыщавила что ли? Или... - Его вдруг осенило. - Черт побери! Неужто царь помер?"

   - Позвольте узнать, ваше величество, как здоровье государя? - спросил поручик.

   - А что ему? Он ведь не рожал.

   - Виноват, ваше величество, но ваша вуаль наводит на некоторые размышления...

   - Далась вам моя вуаль! - фыркнул царь. - Может быть, меня смущают ваши пылкие взгляды. А может быть, у меня рожа.

   - Но у меня тоже, ваше величество...

   - Что у вас?

   - Рожа. У всех людей есть рожа.

   - Я говорю не о роже в смысле морды, а о роже, которая бывает на лице. Понятно?

   - Так точно, ваше величество! Рожа на лице - это вроде когда капрал на баронессе...

   - Нет, всё не то, не то, - замахал руками царь. - Я говорю о роже, которая... а впрочем, думайте что хотите, но я спрятала свою рожу от ваших нескромных взоров.

   У Ржевского вытянулось лицо.

   Возникла неловкая пауза.

   - Что же вы замолчали, поручик? Вы же видите, как мне трудно говорить. - Царь закашлялся. - Скажите чего-нибудь.

   - Жду ваших распоряжений, ваше величество.

   "Он хочет, чтобы царица первой возобновила прежнюю интимность отношений, - мелькнуло у Александра. - Каков хитрец! Теперь я понимаю, чем он купил мою жену - своими изысканными манерами и вежливостью обращения. Господи, как же эти проклятые немки падки на военных!"

   - Не желаете выпить? - спросил он. - У меня тут припасена целая батарея отменных напитков.

   - Грех отказаться, ваше величество. Гусар без водки, что женщина без жоп... - Ржевский запнулся.

   - Без чего, пардон?

   - Без жо... без жжж... А! - нашелся Ржевский. - Без жеребца!

   - Я смотрю, поручик, вы питаете слабость к поэтическим образам.

   - И не только к ним, ваше величество...

   - А к чему еще? - с томным придыханием спросил царь.

   - Да хотя бы к лошадям.

   Поручик заглянул за трон. Там стоял столик со всевозможными бутылками.

   - Что будем пить, ваше величество?

   - На ваш вкус.

   - Я предпочитаю водку.

   - А мне чего-нибудь полегче.

   - Шампанского?

   - Да, пожалуй. Открывайте.

   - Но я не вижу бокалов.

   - Какие пустяки. Будемте пить по-гусарски - из горла. ("И без закуски, пока ты не упьешься и язык у тебя не развяжется", - подумал царь.) Не стесняйтесь. Это так пикантно.

   - Как вам будет угодно, ваше величество.

   Ржевский откупорил обе бутылки. Передав царю шампанское, качнул в воздухе бутылкой водки:

   - Ваше здоровье, государыня!

   "Уже теплее, - подумал Александр, приникнув к горлышку. - Не "ваше величество", а "государыня"! Что-то будет дальше?"

   "Хорошая она баба, наша императрица, - расчувствовался Ржевский. - Задаром водкой угощает. За что только не понятно".

   Царь пригляделся, сколько выпил поручик. Сквозь темную вуаль было плохо видно, но Александр все же разобрал, что полбутылки как не бывало. Царь ехидно усмехнулся.

   - Скажите, поручик, а почему вы спросили меня о здоровье Саши?

   - Саши?

   - Его величества. Я уверена, что моя вуаль тут не при чем. Какой вам интерес до здоровья моего супруга? Скажу вам по секрету, вы должны это знать, мы с ним по-прежнему не живем.

   Ржевский стоял и хлопал глазами.

   - Вас это не радует? - спросил царь. - Вы все еще ревнуете?

   - Ну-у...

   - Я вижу, что ревнуете. Да он же не мужчина. Вы понимаете, о чем я говорю?

   - Временами, ваше величество.

   "Она, должно быть, с коня свалилась, - подумал Ржевский. - Как раз перед родами. Такой бред несет, что даже мне неловко, а я от баб всякого наслушался. Как бы ее отвлечь от похабных мыслей? Может, завести речь о погоде?"

   "Надо его соблазнить, - размышлял царь, - а то он все увиливает. Мужчины часто охладевают к своим любовницам, стоит им только забеременеть. А тут и до родов дошло. Охладел он к царице, подлец. Но как же она его обычно завлекала? Надо показать ему ножку".

   Приподняв край платья, царь выставил вперед ногу.

   - Я смотрю, вы в сапогах, ваше величество, - не растерялся Ржевский. - Говорят, к вечеру дождь будет.

   - В Питере дожди обычное дело, - буркнул Александр, досадуя, что забыл заменить сапоги на Елизаветины туфли.

   Поручик отхлебнул из бутылки.

   - Сапоги у вас, кажется, военные, государыня?

   - Да. Мужнина прихоть. Солдафон он у меня.

   - Ну, до Петра III ему далеко.

   - В каком смысле? - напрягся Александр. Он любил сравнивать себя со своими предшественниками.

   - Тот сам все в прусском мундире ходил и всю нашу армию хотел опруссачить. Из русских богатырей тараканов чуть не сделал!

   - Дурак он был, - легко согласился царь, прихлебывая шампанское. - Не государственный человек.

   - А его величество Александр Павлович, ваш супруг, новое обмундирование для армии устроил, - сказал Ржевский. - Весьма удобное.