— Пригнись! — Я скорчился на дне вместе с Джилл-Бет.

Луч миновал нас, затем остановился, вернулся и опять зашарил дальше. Сейчас звук мотора напоминал бормотание — шел поиск. По первому заходу Мульдер упустил нас, но он вернется.

Джилл-Бет указала на мокрые брюки, которые я повесил на планшир, и сказала:

— Военный трюк?

— Как это?

— Ты же был ранен не в автокатастрофе, ведь так?

— Наверное, ты наслушалась сплетен.

— Сплетен? — Она засмеялась, но как-то мягко, а ее лицо было совсем близко, и я чувствовал ее дыхание на своей щеке. — Ты капитан Николас Сендмен, имеющий боевую награду. Твоя последняя характеристика перед Фолклендами была весьма неопределенной. В ней говорилось, что капитан Николас Сендмен хороший офицер, отлично зарекомендовал себя в Северной Ирландии, но не очень охотно исполняет свои повседневные обязанности. Резюме — не амбициозен. Проводит слишком много времени на своей яхте. Солдаты тебя любили, но это ведь не основание для направления в штабное училище. Вообще-то они хотели, чтобы ты покинул полк, тогда они назначили бы на твое место кого-нибудь помоложе. Считалось, что у тебя не было стремления выделиться, но, встретившись с настоящим врагом, ты доказал, что это не так.

Какое-то время я молчал. Вода, побулькивая, текла вдоль нашей шлюпки. Я отодвинулся от Джилл-Бет, чтобы получше рассмотреть ее смуглое лицо, на котором играли тени.

— Кто ты?

— Джилл-Бет Киров, как театр. — Она усмехнулась, и ее зубы блеснули белизной на фоне темной кожи. Я поднял голову и увидел, что «Уайлдтрек-2» ведет поиски у дальнего берега. Я различил силуэт Мульдера на ярком свете, освещавшем густую листву.

— Кто ты? — повторил я.

— Я работаю на Яссира Кассули. Слышал о таком?

— Тесть Беннистера?

— Бывший тесть, — уточнила она и вся напряглась, потому что в этот момент луч прожектора направился к нам, и казалось, что он светит прямо на нас двоих. Он пробрался в ветви, и листья ивы над нашими головами вспыхнули ярким серебристо-зеленым огнем и тут же погасли — луч пошел дальше. — О Боже! — прошептала Джилл.

— Все нормально. — Я положил руку ей на плечо, чтобы она не поднимала головы. Луч уклонился в сторону и освещал уже другое подозрительное место, но моя рука осталась там, где была. Девушка не двигалась. — А что делаешь для Кассули? — спросил я шепотом, словно Мульдер мог услышать меня сквозь рев работающего вхолостую мотора.

— Расследую.

— Частный детектив? — поразился я. Я всегда считал, что частные детективы существуют только в фильмах, но как еще она могла узнать подробности моего личного дела?

— Страховой агент, — поправила она. — Я работаю в морском отделе страховой компании, принадлежащей Кассули.

— А что ты расследуешь?

— Черт побери, — пожала она плечами, — что надо. Например, когда парень заявляет, что серийная яхта стоимостью в миллион превратилась в подводную лодку, нам становится любопытно.

Я попытался представить себе, как Джилл-Бет обращается с проходимцами, но не смог.

— Ты не похожа на следователя.

— А ты ожидал кого-нибудь типа розовой пантеры? Глупости, Ник. Конечно, я не выгляжу как полицейский. Увидев цыпленка в бикини, никто не побежит к адвокату, это понятно. Мне предложат выпить и постепенно выложат то, чего никогда бы не рассказали человеку с магнитофоном. — Джилл-Бет взглянула на реку, но Мульдер был далеко.

— А что ты расследуешь здесь? — спросил я.

— Жизнь Надежны Беннистер была застрахована компанией ее отца на миллион долларов. Угадай, кто получатель?

— Энтони Беннистер?

— Так точно, солдат. — Она усмехнулась. — Но если Надежну убили, нам не надо платить страховку.

Оттого, с каким спокойствием и доверительностью эта девушка говорила об убийстве, мне стало неуютно, и я убрал руку.

— Ее убили?

— Именно это я и пытаюсь доказать. — Мрачный тон, с которым она произнесла эти слова, ясно говорил, что пока все ее усилия безуспешны.

— А еще чем ты занимаешься?

Очевидно, Джилл-Бет уловила в моем голосе подозрение, потому что ответила очень осторожно:

— Больше ничем.

— Испортила мачту на «Уайлдтреке»? — предположил я. — Обрезала швартовы?

— Господи! — ее передернуло. — Ты думаешь, я такая дурочка? За кого ты меня принимаешь?

Но если это не она, то кто же? Тем не менее я поверил ее энергичному протесту, потому что мне хотелось, чтобы Джилл-Бет была прямой и честной.

— Извини, — сокрушенно произнес я.

— К черту, Ник. Мне самой очень хотелось бы знать, кто следит за Беннистером, но уж точно не я. Ш-ш... — Она приложила палец к моим губам, потому что «Уайлдтрек-2» развернулся, ускорил свой бег, и яркий сноп света опять устремился в нашу сторону. Мульдер еще раз закрыл дроссели. Осторожно высунув голову, я увидел, как огромный мощный катер бесшумно, словно призрак, движется к нашему западному берегу. По беспорядочным скачкам прожектора я понял, что Мульдер в замешательстве, но у него еще оставался шанс обнаружить нас.

Джилл-Бет устроилась на дне лодки даже с каким-то комфортом.

— Долго еще эта скотина будет продолжать поиски?

— Кто его знает!

— Мне нужно на «Мистику». Я оставила там все свои бумаги.

— Нам необходимо переждать. — Я помолчал. — Значит, вот почему ты весь вечер была с Мульдером? Ты надеялась, что он обронит что-нибудь компрометирующее?

— Что-то в этом роде, — усмехнулась она. — А ты решил, что я потаскушка. У меня был прекрасный шанс разговорить его, но этот тип переиграл меня. Он догадался, зачем я здесь.

— Каким образом?

— Надул меня. — Джилл-Бет подняла голову, взглянула на прожектор и снова легла на дно лодки. — А почему эта девица набросилась на тебя?

— Беннистер хотел, чтобы я был его штурманом на гонках в Сен-Пьере, а я отказался. Вот она и расстроилась.

Девушка пристально посмотрела на меня, словно озадаченная тем, что я отверг такое предложение, затем пожала плечами.

— Прости, что я втянула тебя в эту историю, Ник.

— Не извиняйся. Я не против быть втянутым.

Ее глаза были темными как ночь. Она молчала, да и я не собирался ничего говорить. Я просто наклонился и поцеловал ее в губы.

Она ответила на поцелуй и доверчиво положила голову мне на плечо. Наступила тишина. Я не представлял себе точно, во что она меня втягивает, но знал наверняка, что хочу в этом участвовать. Я почувствовал, как девушка расслабилась.

Потом мы разговорились. Мульдер искал нас, а мы, скорчившись на дне шлюпки, разговаривали. Она рассказала, что родом из Род-Айленда, а теперь живет в Кейп-Коде. Отец ее служил на флоте. А я поведал, что мой отец сидит в тюрьме и что нынешний дом Беннистера был когда-то моим родным домом.

Я услышал, что «Мистика» очень неуклюжа в море, но ей не хотелось плыть сюда на собственной яхте из Массачусетса, так как это отняло бы слишком много бесценного времени. Я спросил, большая ли у нее яхта, и она ответила, что да. Затем прелестно сморщила нос и призналась, что она достаточно богата. А я сказал, что я достаточно беден.

Джилл-Бет похвалила «Сикоракс», и я согласился с ней. Судьба была добра ко мне, послав сюда, на мою реку, эту веселую и так хорошо умеющую слушать девушку. Мы говорили о плавании под парусами, и она поведала мне об одной ужасной ночи, когда оказалась одна на западной стороне Бермудов. Я знал эти рифы и посочувствовал ей. Она была капитаном-наблюдателем на одном из катеров, угодивших в шторм в 1979 году, и я с завистью слушал ее описания.

За разговором мы совершенно забыли о неумелых поисках Мульдера, но вдруг прожектор погас и мощные двигатели замерли. Наступила зловещая тишина. Изогнувшись, мы поглядели на реку. Все было спокойно, и на воде таяла кильватерная струя от уходящего катера.

— Он сдался, — выдохнула Джилл-Бет.

— Нет, — ответил я.

— Он ушел, — настаивала она.

— Он хочет, чтобы мы подумали, что он ушел. — Я перелез через банку и, добравшись до кормы, резко дернул стартер. «Сигалл» ожил, и его отчетливое урчание разнеслось по всей реке. Я гонял мотор минут пять, а когда заглушил его, темноту прорезал невесть откуда взявшийся прожектор. Это была засада. Мульдер прятался в тени, но он совершенно неверно определил место, откуда шел звук. Я хмыкнул от удовольствия, что провел его.