Сон был бы для нее сейчас лучшим лекарством, хотя у нее было не слишком много шансов самостоятельно добраться до своей квартиры…

Когда она проснулась, было темно. Очень темно. И очень тихо. Но было слышно, как кто-то дышит.

Тайлер задержала дыхание.

Звуки не прекратились.

Где же она?

Точнее, кто это дышит рядом с ней?

Она села, вздрогнув и застонав, так как почувствовала стреляющую боль в голове.

— Вам лучше?

Возле себя Тайлер ощутила какое-то шевеление, а потом быстро закрыла глаза, когда зажегся свет. Он был таким ярким, что боль в голове стала сильнее. Но голос она сразу узнала!

— Тайлер, как вы себя чувствуете? — с беспокойством повторил Зак.

Что она делает в кровати рядом с Заком Принсом? Как она попала сюда? Она помнила, что ей было ужасно плохо, потом она решила, что надо бы поспать, а затем… ничего.

— Тайлер, откройте глаза и поговорите со мной, — приказал Зак Принс, схватив ее за руки и встряхнув.

— Если вы не прекратите трясти, то у меня отвалится голова!

Зак немедленно перестал трясти ее, и она мягко опустила голову на подушку.

— Сдается мне, что у вас похмелье. — Казалось, он удивлен. — Вы вчера не пили до того, как встретились со мной?

Ее глаза распахнулись, и, несмотря на боль в голове, она с негодованием впилась в него взглядом.

— Я сказала вам, что у меня аллергия на алкоголь! Один глоток — и я ужасно больна.

— Это точно! — усмехнулся он, приподнявшись на локте, чтобы посмотреть на нее. — Я никогда никого не видел в таком плохом состоянии. А потом вы потеряли сознание, — добавил он.

— Я заснула, — объяснила она и вздрогнула от собственного голоса, показавшегося ей страшно громким. — Я заснула, — хрипло повторила она, внезапно осознав, где и с кем находится. — Который час?

Она немного повернула голову, с трудом пытаясь сосредоточиться на светящихся цифрах часов, стоящих на ночном столике.

Ночной столик! Она действительно лежит с Заком на кровати, на огромной двуспальной кровати! Заметив, что они оба полностью одеты, она почувствовала облегчение.

Зак посмотрел на часы.

— Начало двенадцатого, — сообщил он.

— О, не так уж и плохо! — Она вздохнула с облегчением. — Я спала всего около часа…

— Начало двенадцатого утра, — улыбнулся Зак.

— Не может быть! — возразила она, изо всех сил пытаясь сесть, но затем упала, когда поняла, как близко к ней находится Зак. — Если сейчас утро, то почему так темно?

Он пожал плечами.

— Я всегда останавливаюсь в этом номере. Когда я работаю, то никогда не знаю, когда доберусь до кровати. А здесь занавески такие плотные, что совершенно не пропускают дневного света.

Тайлер смотрела на него широко раскрытыми от ужаса глазами. Она была в шоке. Одиннадцать часов утра! Значит, она провела здесь всю ночь!

Зак рассмеялся.

— Ну, это не обычная реакция, которую я вижу у женщины после того, как провожу с ней ночь в постели!

Тайлер почувствовала, что ее лицо побледнело еще больше, а губы онемели.

— Мы… мы не провели ночь в постели, — наконец пробормотала она, заикаясь.

— Разве нет?

Он многозначительно огляделся.

Нельзя было отрицать ни того, что они находятся в спальне, ни того, что лежат на кровати, но они, конечно, не… они не…

Она изучала лицо Зака, пытаясь уловить какие-нибудь признаки того, что произошло здесь вчера вечером, но не видела в его лице ничего, кроме насмешки.

— Вы знаете, Тайлер… — Зак протянул руку и убрал короткую прядь волос с ее брови. Его пальцы оставляли огненный след там, где касались ее кожи. — Я считаю чрезвычайно оскорбительным, что вы вообразили, будто я мог бы воспользоваться тем, что женщина больна! Но двенадцать часов спустя… — он скрипнул зубами, наклонил голову и припал к ее губам.

Тайлер таяла. Просто таяла. Ее губы раскрылись, она ответила на его поцелуй, и ее руки опустились на его шелковистые волосы.

Рот Зака стал нежным. Он пробовал на вкус и нежно покусывал ее губы, которые начало покалывать. А потом сладостная истома разлилась по всему ее телу, и она почувствовала, будто ее охватило пламя, когда он внезапно углубил поцелуй.

Она выгнулась, чтобы прижаться грудью к его твердой мускулистой груди. Просунув руки под его футболку, она начала нежно ласкать его кожу, а затем слегка провела по ней ногтями…

— Обслуживание номеров! — громкий стук в дверь сопровождал зычный голос.

Зак, чьи пальцы только что начали ласкать щедрые обнаженные груди Тайлер под ее топом, отпрянул от нее, как ужаленный.

— Проклятье, проклятье, проклятье! — пробормотал он. — Я забыл повесить табличку «Не беспокоить»!

Он нахмурился, опустил длинные ноги с кровати и встал, чтобы подойти к двери. Тайлер пребывала в шоке. Зак Принс, звезда экрана, только что по-настоящему поцеловал ее! Только сейчас Тайлер узнала, что чувствует женщина, когда мужчина целует ее по-настоящему!

Это был не лучший поступок в его жизни, думал Зак, выпроваживая горничную. Прежде всего, Тайлер была репортером, а у репортеров, по его опыту, в жизни только одна цель — найти повод для сплетни.

И вот у нее есть повод, да еще какой!

А ему надо сделать шаг назад… нет, лучше несколько шагов. Он застонал про себя, вспомнив упругую грудь Тайлер. Эта женщина пленительна — у нее такая бархатная кожа, такие мягкие и отзывчивые губы…

Ну, так они и должны быть отзывчивыми, подумал он, испытывая отвращение к себе. Теперь она сможет опубликовать историю того, как он соблазнил ее во время интервью, — да ничего лучшего ей и желать нельзя!

— Если вы сейчас надеетесь на второй дубль, боюсь, вы будете разочарованы! — Он стиснул зубы и подошел к Тайлер, все еще раскинувшейся на кровати. — Примерно через час я должен быть на завтраке с режиссером, о котором уже говорил вам, — добавил он, посмотрев на часы. — Но, возможно, мы можем продолжить этопозже?

Ему пришлось применить все свое актерское мастерство, чтобы эти слова прозвучали оскорбительно.

Краска залила щеки Тайлер. Она села и отвернулась, чтобы он этого не заметил.

— Где моя обувь? — спросила она, озираясь по сторонам.

— Ваши сапоги в другой комнате, — сказал Зак.

Он не мог забыть своего изумления, когда хотел снять с нее туфли и обнаружил, что на ней желтые армейские сапоги, предназначенные для пустыни. — Скажите, Тайлер, вы носите военную одежду, чтобы скрыть маленький рост и другие недостатки вашей фигуры?

Она резко встала и нахмурилась.

— А что, актеров специально учат грубости или у вас это получается естественно?

— Я никогда не думал об этом. — Грубость не была чертой его характера, но почему-то проявлялась в отношении Тайлер Вуд. — Хм… возможно, вам надо принять душ, прежде чем вы уйдете.

— Нет, спасибо, — твердо ответила она, садясь на пол, чтобы натянуть сапоги, и сморщила нос, потому что вчера вечером он не смог как следует отчистить ковер.

— Не волнуйтесь, — заверил Зак. — Я позову уборщицу и попрошу ее вымыть ковер, пока меня не будет.

Ну зачем он напоминает ей о том, что случилось накануне вечером!

— Знаете, если бы в вас было хоть что-то от джентльмена, вы бы не стали спать со мной в одной кровати!

— А здесь только одна кровать и есть, — возразил Зак, прислонившись к двери и скрестив руки на груди.

— Тогда вам следовало лечь на диване в гостиной!

— Так уж случилось, что это моякровать. — Да, но… для меня было бы гораздо лучше, если бы вы оставили меня на диване.

— О, вот этого мне никак нельзя было сделать, — с насмешкой проговорил он. — Что, если бы вас снова стошнило? И вы задохнулись бы в своей…

— Пожалуйста, не говорите больше об этом! — завопила Тайлер, собирая со стола вещи, которые Зак вынул вечером из ее карманов.

— Я настоятельно советую вам воспользоваться ванной комнатой, Тайлер, — повторил Зак, оглядев ее.

— Не нужна мне ваша ванная… о, нет! — застонала она, увидев в зеркале, что похожа на разъяренного дикобраза. — Вы могли бы сказать мне! — прорычала она, когда проходила мимо него в ванную.