— А в вашем случае, — добавил к сказанному Тар. — Всё это произойдёт в считанные недели. Ещё и характеры поменяются. Кто-то станет мягче, кто-то жёстче. Равновесие — залог того, что союз будет крепким и не распадётся как в случае с теми, кто сходится на время, в ожидании своей пары.

— А любовь? — от всех их глубокомысленных выражений хотелось побиться головой о какое-нибудь дерево. — Как можно жить с кем-то без любви? Только потому, что соединились эти ваши узы?

— Лариса, — задумчиво протянул Тарналиэль. — А представь, что Владыка отправит Дора на границу на несколько лет, а ты останешься здесь. Что думаешь?

Смерила подозрительным взглядом погрузившихся в молчание эльфов. Дорханиэль не сводил с меня своего синего взгляда. По лицам Фарадира и Тарналиэля расползались улыбки.

И в чём подвох? Он же будет где-то, а я за это время с древесным духом научусь общаться.

Вот только в мыслях передо мной раскрывались синие занавеси и знакомая до мелочей обстановка в его доме с коллекцией шишек, до которых так и не добрались мои руки. Спальня со смятыми от моей прошедшей истерики простынями, ужин из перепелиных яиц в уютной гостиной и Дор сидит напротив, пряча улыбку за кружкой отвара.

— Могу поспорить, — вырвал из рассеянных воспоминаний Фарадир. — Что про твоего иномирного друга ты сейчас даже и не вспомнила.

Глупая улыбка, что растянула мои губы, сошла на нет. Вот же, заноза!

— И, если бы не твоя верность тому, кого ты считаешь другом, — продолжил светловолосый экзекутор, будто не заметив моей реакции. — Тебя бы здесь не было.

К моему стыду, я почувствовала, что эльф, поставивший себе задачу сделать из меня разведчика, был прав. То безумное стремление, что толкало меня вперёд угасало. На месте привязанности, что протянулась через всю мою жизнь, оставались лишь уважение и желание помочь.

— Иди отдыхай, — опустилась на плечо рука Тарналиэля. — А мы пока решим кто будет дежурить. Ты уж прости, из тебя дозорный неважный.

Спорить, отстаивая своё право ещё немного посидеть наслаждаясь потрескиванием веток в костре, не хотелось и, получив поцелуй в кончик носа от Дорханиэля, я отправилась спать. В этот раз мы остановились на ночёвку значительно раньше, эльфы объяснили, что дальше таких безопасных укрытий не будет и спать придётся урывками на голой земле. Поэтому, прижав ставшие послушными крылья как можно ближе к телу, я протиснулась в достаточно широкий медвежий лаз. Внутри берлога оказалась довольно большой и судя по отсутствию каких бы то ни было запахов, кроме земляного, покинута хозяином много времени назад.

Слова Фарадира и Тарналиэля не выходили из головы. Если я правильно поняла, то такого слова как "любовь" в их речи не было. Были пары, узы, связи, но под всеми этими словами понималось то самое чувство, что соединяло двоих навсегда, или на время.

К тому же, для меня окончательно достучалась та мысль, что посетила ещё перед уходом из его дома — я действительно влюбилась! И всё то, что произошло, лишь итог того чувства, что заставляло подсознательно тянуться к нему в поисках тепла и заботы.

С этими мыслями я и уснула, не почувствовав ни возвращения эльфов, ни того как сапфировоглазый притянул меня к себе, устраиваясь рядом на ночлег.

Дорханиэль

Тарналиэль разбудил когда уже занимался рассвет, сегодня пришлось выходить раньше, чтобы до темна найти хоть минимальное укрытие. Впереди предстояли долгие часы пути под последними лучами тёплого осеннего солнца на открытой ладони лугов. Завтра должны быть на месте.

Лариса поднялась сразу, не выпрашивая ещё пару минут как в предыдущие дни. Тихая и молчаливая, лишь бросала в мою сторону задумчивые взгляды, из которых исчезла прежняя настороженность и пугливость. Скорее любопытство и робкая нежность поглядывали на меня из зелёных глаз.

Крылья девушке пришлось сложить, чтобы не привлекать к себе ненужное внимание и двигаться по земле, на ходу приноравливаясь к тому, чтобы бежать как можно тише. Западный Лес остался далеко позади и Тихие равнины раскинулись перед нами, выставляя на всеобщее обозрение наш крошечный отряд.

Двигаясь к Тёмному Оплоту, мы взяли южнее, чтобы выйти к нему под защитой скал. Каждый час-полтора приходилось делать остановки, непривычная к подобным забегам Лариса нуждалась в кратковременном отдыхе. И хоть она и не просила о нём, но спотыкаясь и падая от усталости, скорости отряду не прибавляла. С крыльями было проще и быстрее, но не в этих условиях.

Местом ночлега выбрали небольшую ложбину между трёх холмов, а утром снова двинулись в путь, уже через четыре часа достигнув подножия Кряжа, одной из возвышенностей, что образовывала Горы Иватара.

Несмотря на всю осторожность, с которой мы передвигались, страх не давал расслабиться. Что если сейчас я сам веду Ларису к тому, от кого надо держать её как можно дальше? Что если нас давно засекли и ждут там?

Судя по нахмуренным лицам друзей, не одного меня посещали эти мысли. Но, вопреки всем опасениям, вскоре перед нами предстал Тёмный Оплот во всей его мрачной красоте. Чёрная башня, окруженная стенами скал, казалось, вырастала из горы. На поле перед ней рассыпались хижины троллей, увешанные высушенными черепами убитых ими эльфов, гномов, людей и дриад. Ощерившийся копьями частокол окружал дома тёмных прислужников, а между деревней и башней клубилась непроглядная чёрная завеса не то дыма, не то тумана. А на самом верху одной из стен по направлению к башне хищной походкой двигался затянутый в чёрный плащ темноволосый мужчина с резкими чертами лица.

— Это… — договорить Лариса не успела, я прижал её к себе и закрыл ладонью рот. Слишком близко.

— Отступаем, — отдал едва слышную команду Тарналиэль и мы двинулись в обратном направлении.

Только бы успеть подобраться к тем холмам, где мы ночевали, до темноты и молиться, что неосторожный вскрик крылатой девушки остался незамеченным.

Лариса

Габриэль! Это был он! Я не верила своим глазам и воспоминаниям.

Эльфы неслись прочь во всю мощь своих ног и я еле-еле за ними поспевала. Скорость, с которой мы улепётывали, не давала возможности всё хорошо обдумать. А раздавшийся через несколько минут позади топот и выкрики лишь подхлестывали внутренний ужас и неверие в реальность происходящего.

— Улетай! — раздался крик бегущего перед нами Тарналиэля и не надо было гадать к кому он обращался. — Во все крылья к лесу и жди там, мы найдём.

Дорханиэль отчётливо скрипнул зубами, но через мгновение отпустил мою ладонь.

— Лети, — губы чуть дрогнули в нежной улыбке и, оттолкнувшись от земли, я устремилась прочь.

Сильные белоснежные крылья рассекали воздух. Моя тень неслась по раскинувшейся внизу траве, дразня и предлагая её обогнать. Противное чувство, что сейчас я опять брошу друзей, смутно зашевелилось в душе. Ох, лучше бы я не оборачивалась!

Далеко позади трое эльфов вступили в бой с парой десятков человекоподобных существ с выбеленной от долгой подземной жизни кожей. Пара окровавленных тел уже лежали на земле, а тонкие длинные мечи пели свою звенящую песню встречаясь с грубыми металлическими клинками. Остроухие воины казались неразличимыми, зеленоватыми из-за одежды, пятнами, что молниеносно двигались среди медлительных врагов, но тролли брали в кольцо и пытались наносить подлые удары в спины.

Не думая, что творю, я бросилась назад, вытаскивая из ножен свой маленький кинжал. Не позволю! Не брошу!

Сложив крылья, я спикировала вниз и, зависнув в воздухе, ударила кинжалом врага, что заносил свой клинок над Фарадиром. Эльф был отвлечён сразу тремя противниками, вынуждавшими светловолосого отступить от друзей. Раньше я думала, что описание того, как кинжал входит в тело будто в масло — это просто эпитет. Ну как может сталь прорезать мышцы и вонзиться в кость? Но сейчас острие в моей руке скользнуло в плоть тролля, погружаясь в неё по рукоять и так же легко вышло обратно. А странное существо, повернувшись вполоборота ко мне, недоумённо моргнуло и с хрипом осело мешком на землю. Из раны, где шея переходит в плечо, хлестала чёрная как смола кровь.