— Что сл… — голос не подчиняется и скрипит будто старое ржавое колесо.

— Главное, что мы успели, — Дорханиэль натянуто улыбается, а в глазах застыли непролитые слёзы. — Ты будешь жить. Мы будем…

— Расск…

Злость, охватившая мужа, уступает место тихому вздоху и сапфировые глаза наполняются нежностью, окутывающей меня заботой и лаской.

— Они всё спланировали, — сдавшись и осознав, что я уже не усну, пока не узнаю, Дор начал рассказ. — Если бы я знал, что всё будет так, то не дал бы своего согласия и они это понимали.

По словам сапфировоглазого эльфа, когда я появилась в этом мире, Владыка Варнайлиэль решил использовать меня, чтобы навсегда уничтожить исходящую от Тёмного мага угрозу. А найденные Вирданом записи гласили о том, что направленное Владыкой Инайриэлем заклинание, вырвало из Габриэля не только магию, но и душу. Тело Тёмного мага покоилось в глубине тролльих пещер и охранялось шаманом до возвращения повелителя. В тот день, когда Габриэль осуществил перенос, оно растворилось в воздухе и возникло на той поляне, где нашли меня, вот только случилось это на несколько минут позже. Уже после того как эльфы вместе со мной покинули место нашего появления. Так тролли поняли, что время пришло и Тёмный возродился. Понял это и Варнайлиэль.

Владыка Западного леса отыскал избравшего жизнь отшельника Инайриэля и выяснил у того все подробности наложенного заклинания, а затем подговорил Фарадира, сделать всё возможное, чтобы избранница Дорханиэля сыграла отведённую ей роль и выжила. Я должна была стать наживкой, но требовалось моё согласие, иначе изменённое заклинание не сработало бы как необходимо.

В тот миг, когда меня должны были принести в жертву на алтаре, освобождалась сила Габриэля, которая странным образом приняла форму ангельских крыльев в моём мире. А когда произошёл перенос в этот мир, не захотела покидать своего носителя, то есть меня, и крылья оказались продолжением моего тела. Ритуальный клинок шамана отсёк их от моего тела и те, обратившись чистой энергией, слились с телом хозяина, ставшего в этот миг беспомощным.

Слабый предводитель на глазах у всего тролльего рода? Конец был предсказуем. Десятки копий пронзили тело того, кого я с рождения считала своим ангелом- хранителем. А вместе с его гибелью, спало и наваждение, что держало троллей возле Тёмного Оплота. Дорханиэлю с друзьями позволили уйти и забрать меня.

— Твои раны, — муж запнулся, а на глаза снова навернулись слёзы. — Я боялся, что потерял тебя навсегда. Крылья, созданные этой силой, они сливались с твоим телом так крепко, что когда шаман их отрезал, ты потеряла много крови и умерла. Я думал, что сойду с ума, но отец призвал твою душу назад, отдав часть своей силы Творцам, а знахари исцелили тело. Правда, ты теперь выглядишь немного иначе.

Мои брови удивлённо поползли вверх, хотя куда уже дальше-то, после рассказанного мужем?

— Зерк… Дай…

Объятья разжались и лёгкая прохлада созданного эдаибом ветерка охладила кожу, а через минуту перед глазами появилось небольшое зеркало, протянутое Дорханиэлем. Из него на меня смотрела измождённая девушка с большими зелёными глазами, заострившимися после болезни чертами лица и белыми как снег волосами, что ореолом рассыпались по подушке.

— Вирдан сказал, что со временем они могут вернуть прежний цвет, но это маловероятно.

— Дор, — хриплый кашляющий смешок вырвался из моего горла.

Главное, что ты рядом и я жива, чтобы это чувствовать! Раз речь мне пока не доступна, я постаралась вложить в свои ощущения всю нежность, что переполняла душу от его близости. А волосы… Ну и что? Я всегда мечтала стать блондинкой!

Дорханиэль

Лариса поправлялась достаточно быстро и уже через неделю самостоятельно сползла с кровати, заново привыкая двигаться без помощи крыльев. Фарадир ещё долго вился вокруг, принося из леса всё новые порции поздних осенних ягод, что как раз поспели на тенистых лужайках. И хотя я ещё долго злился на друга, скрывшего от меня планы Владыки, Лариса простила его уже после третьей миски до краёв наполненной налившейся соком брусники. Жена со смехом требовала продолжения банкета и посылала Фара за очередной порцией.

Тарналиэль прятал хитрую улыбку за кружкой травяного напитка и незаметно утаскивал горстки ягод, подначивая Ларису застать его за преступлением.

— Нет, это совершенно не годится! — возмущённо фыркнул Вирдан, протягивая руку за своей кружкой. — Как можно заваривать листья, чтобы они просто освежали и не давали насыщения? Я понимаю, когда это успокоительный отвар! Но, вот это что? Лариса, я тебя спрашиваю!

— Это чай, — улыбнулась жена, хитро щуря лукавый взгляд. — Вы попробуйте, он из листьев дикой малины и ягод шиповника.

— Ерунда, ну как можно это пить? — старый книжник подозрительно принюхался к идущему из кружки аромату. — Но, вынужден признать, запах очень приятный. Как ты говоришь его готовят?

Вернувшийся с миской чёрной ежевики Фарадир, устроился рядом с Вирданом и протянул ягоды Ларисе.

— Последние в этом сезоне, — откинулся на спинку сидения друг. — Потом ещё диких яблок наберу, они после первых заморозков становятся сочными.

Наверное, в этом и заключается счастье. Когда рядом все те, кого ты любишь, кто тебе дорог. Нежное и податливое тело жены прижалось к моему боку, напрашиваясь на объятья. Искрящиеся весельем глаза топили в себе все мои огорчения и заботы.

Стук в окно прервал тихий уютный вечер и из-за занавеси выглянула макушка Каленора.

— Дор, тебя к себе Владыка просит, он на Площади Совета.

Привычная с детства злость тихо покоилась на дне души. Каким-то странным образом моя, теперь уже бескрылая, жена стала тем связующим звеном, что проложила хрупкую тропу между мной и Варнайлиэлем. Назову ли я его отцом, как когда-то давно? Несмотря на всё то зло, что он причинил, сейчас мне стало казаться, что тщательно воздвигнутые с обеих сторон стены дали трещины, но поручиться за будущее я бы не смог.

— Я подойду через несколько минут, — кивнул в ответ Каленору и, поцеловав жену в щеку, покинул дом, оставив её под надёжной защитой друзей.

Молодая женщина с белоснежными волосами, что спускались до поясницы, осторожно прислонилась к древесному стволу, с улыбкой разглядывая устроившихся по центру раскинувшейся впереди поляны мужчин.

— Вот уж не думал, что доживу до этого, — раздавшийся голос заставил Ларису вздрогнуть от неожиданности, но, узнав рыжеволосого слепого эльфа, она улыбнулась и снова расслабилась.

— А уж я-то думала, что не доживу, а посмотри-ка.

Рыжий Тарналиэль весело хмыкнул и уселся на травяной холмик неподалёку от девушки.

— Да, кто бы мог подумать, что вмешательство Владыки будет иметь такой исход?

Лариса по-девичьи хихикнула и вспомнила все те моменты замешательства, что окутывали её последние сто двадцать лет. С каким волнением она искала первые следы морщин и старения, но кожа будто светилась изнутри и не думала меняться. Отданная Варнайлиэлем сила, что вернула её в мир живых, подарила и жизнь неизвестной пока ещё длины. Даже старый Вирдан не брался предсказать сколько лет безграничного счастья лежали впереди.

— Они там надолго вообще? — лениво протянул Тар, срывая травинку и очищая её от нижних листков. — У Фарадира и Наэли всё уже готово, ждут только нас.

— Я бы не рисковала их прерывать, — улыбнулась собеседнику беловолосая девушка. — Ты же помнишь как они возмущались в последний раз?

Рыжий тяжко вздохнул и, опёршись локтями о колени, закусил травинку.

— Когда они уже угомонятся?

Высокий эльф с волосами цвета пшеницы сейчас меньше всего напоминал Владыку Западного Леса, размахивая руками и заливисто смеясь, Варнайлиэль рассказывал сыну о последней попытке человеческого поселения сделать посадки малинников и наладить торговлю с соседями, а заодно выведать у эльфов секрет приготовления травяных смесей для исцеляющего бальзама. Расположившийся напротив него Дорханиэль утирал выступившие от смеха слёзы, а темноволосый совсем ещё маленький внук с пронзительными зелёными глазами уселся рядом с сапфировоглазым отцом и деловито возил по изумрудной весенней траве вырезанной дедом из дерева лошадкой с крошечными колёсиками.