Олоне вышел в море — пройдя вдоль побережья Гондураса, он двинулся на юг и обогнул мыс Грасьяс-а-Диос. Его корабль уже проходил мимо мыса Перлас, когда попал на рифы островов Корн (Маис) и разбился. Флибустьеры сумели спастись и несколько месяцев прожили на пустынном берегу, огородничали, выращивали бобы и ловили рыбу. Но сидеть на безлюдном островке длительное время было невозможно — пираты разобрали разбитое судно и построили небольшой барк, на котором решили отправиться до устья реки Сан-Хуан и вернуться на Тортугу. Их снова подстерегала неудача — испанцы с местными индейцами напали на отряд Олоне и заставили разбойников спасаться в море. Несколько недель барк Олоне бесцельно ходил вдоль берегов Панамы. У пиратов не было ни продовольствия, ни пресной воды, и они были вынуждены держаться поближе к берегу, чтобы пополнять запасы. Когда же, находясь южнее Картахены, Олоне сделал очередную вылазку на берег, местные индейцы-каннибалы напали на его отряд и убили флибустьеров. Сам Олоне попал в плен и был съеден.

Огромный остров Мадагаскар, раскинувшийся к востоку от Африканского континента, поражает воображение. Его гигантские размеры не вписываются в рамки расхожих представлений о пиратском острове как о небольшом участке суши, затерявшемся в морских пространствах. Такие традиционно-маленькие опорные разбойные точки во множестве разбросаны вокруг Мадагаскара, они окружают этого исполина, как свита своего монарха. Историю острова-гиганта и его «свиты» украшают бесчисленные Легенды и тайны. Преданиями овеяны песчаные пляжи крохотных островков, затаившихся в глубине безмолвных заливов побережья, гранитные скальные вершины в долинах и необъятные тропические болота, раскинувшиеся в непроходимых чашах девственного леса. Где-то в глубине тропических джунглей деревья-людоеды стерегут несметные богатства, спрятанные пиратами подальше от человеческих глаз. Они пожирают любопытных, подбирающихся к тайнам, скрытым под их корнями, и сохраняют секреты, доверенные им сотни лет назад. Остовы разбойничьих судов и шлюпок закопались глубоко в песок, и их сгнившая деревянная обшивка напоминает о людях, которые когда-то высаживались в этих бухтах. Могилы пиратов затерялись среди пальмовых и эвкалиптовых рощ. Они заросли густым кустарником, и только ядовитые змеи и скорпионы охраняют покой разрушенных надгробий с выбитыми на них черепами и костями. Остров-легенда продолжает скрывать свои тайны.

Мадагаскар знаменит как один из крупнейших островов в мире. Только Гренландия, Новая Гвинея и Борнео превосходят его по размерам. Удивительно разнообразна география многоликого острова. Саванны, тропические леса, долины и горные хребты уживаются вместе на его нескончаемых просторах. Европейцы ступили на берега Мадагаскара в 1500 году. Первыми были португальцы, пробивавшие дорогу в Индию. В день Св. Лаврентия, 10 августа, капитан Диогу Диаш из экспедиции Педру Альвариша Кабрала высадился на побережье и дал название открытой им земле в честь этого святого. Через несколько лет, в 1506 году, другой португалец — капитан Руй Перейра Кутиньо из отряда Триштана де Кунья — сделал остановку у западного побережья. Началась медленная колонизация острова. По следам португальских каравелл в Индийское море просачивались голландцы, англичане и французы. В течение XVII в. на побережье возникали очаги будущих поселений — торговые фактории. Их представители завязывали контакты с многочисленными туземными племенами мальгашей, жившими на острове. Впрочем, торговая активность агентов, как правило, ограничивалась точками на побережье, так как в глубь острова колонистам проникнуть не удавалось.

«Мадагаскар делится на различные провинции и владения, отделенные большей частью реками, — описывал увиденное здесь голландский путешественник Ян Стрейс. — Это очень плодородный остров, где много риса, ячменя, разных бобов, бананов, ананасов, дынь и всяких других плодов. Там произрастают также сладкие и кислые гранаты, померанцы, лимоны, миндаль, финики, груши и т. д.

Помимо этих плодов, также много там разных съедобных кореньев. Там собирают прекрасный мед, каучук, целебные коренья и травы; помимо того, по всему острову много минералов и металлов, главным образом железа. Золото, которое находят там, гораздо хуже, чем в Перу… Также встречаются там различные породы драгоценных камней: топазы, аметисты, смарагды, сапфиры, гиацинты, яшма, агат и другие, также много красного железняка. Животные водятся там в изобилии: коровы, дикие и домашние, козлы и козы, которые четыре раза в год дают приплод. Овцы весьма жирны, их хвосты весят до 25 фунтов и больше; также дикие и домашние свиньи, у которых превосходное и вкусное мясо и сало, не такое противное, как в Европе. Также водятся там кабаны… весьма нежные на вкус, мясо у них мягкое и волокнистое… Собаки большей частью малы, с короткими мордами и ушами. Стадами по 50, 60, даже по 100, бегают здесь дикие обезьяны или мартышки… Здесь тысячи белок, ласок, вивер и других неизвестных зверей; но здесь нет лошадей, слонов, тигров, медведей, львов и других четвероногих хищников. Птиц и насекомых — несчетное множество. Скорпионы, ядовитые пауки, сороконожки и другие гады во множестве приносят вред человеку…»

Европейцев на Мадагаскаре называли «вазах» (букв, «белый», «иностранец»). Примечательно, что это слово произошло от старомалайского «баджах» — «пират», «морской разбойник». Даже некоторые европейцы считали, что у туземцев были все основания для подобных ассоциаций. Вот, например, к каким выводам пришел англичанин Друри, наблюдая за поведением европейцев на острове:

«Действительно не приходится говорить о доброте европейцев по отношению к туземцам, ибо везде, где европейцы были сильнее… они обращали туземцев в рабство и разоряли страну. В большинстве случаев те, кто подобным образом навязывал свою власть, были грубыми моряками, безнравственными и некультурными. Они нарушали обычаи, не делая разницы между отдельными лицами, смешивая все сословия и обращаясь со всеми туземцами, как с животными… По их мнению, убить негра было все равно, что убить животное. Впрочем, я бросаю здесь упрек не только французам, хотя они и совершили много чудовищных деяний, даже если верить только половине того, что рассказывают мальгаши. Подобный же упрек можно сделать моим соотечественникам, ибо поведение англичан-пиратов и других, посещавших Мадагаскар, было исключительно варварским».

Впрочем, и сами представители колониальных властей с тревогой относились к напряженности во взаимоотношениях с местным населением. Вот какой рассказ поместил в книге по истории Мадагаскара один из лидеров французской колониальной политики на острове, Этьенн де Флакур[39]: Речь в нем идет о событиях, произошедших во французском поселении на юго-востоке острова, Форт-Дофине, в 1646 году, когда представитель Ост-Индской компании Прони [40] продал голландскому губернатору острова Маврикий 73 малагасийца, пришедших в поселение для торговли.

«После того как негры и негритянки вернулись с работы, господин Прони велел им сказать, чтобы они шли на бойню за мясом. Там он запер около сорока человек, велел связать их попарно и отправить на корабль. Остальные бросились бежать. Прони дослал за ними погоню и велел выслеживать на дорогах мужчин я женщин и захватывать их, пока голландцы не скажут, что им больше не нужно. Это было причиной того, что с тех пор ни один негр не оставался дома, лишь только какой-либо корабль бросал якорь; жившие здесь негры возненавидели французов… Андриашраматр (в то время король Ануси [41]) уже не раз с тех пор упрекал меня за это и угрожал, что ни мне, ни французам это не пройдет даром. Он говорил, что среди увезенных в рабство было шестнадцать сыновей люхавухитров (грандов, знатных людей страны) и что так гнусно продать людей, дать увезти их в море, далеко от своей страны, без надежды когда-либо возвратиться, — чудовищное вероломство по отношению к бедным людям, служившим господину Прони. Большинство этих бедных негров и негритянок умерли, не доехав до Маврикия».