— Нет, — решительно сказала Граси, — я не могу позволить тебе допустить такую страшную ошибку. Естественно, что теперь он не посмеет даже взглянуть на меня, но ты… ты не можешь не видеть, что…

— Хватит! — вскрикнула Пилар, руками прикрывая уши. — Остановись! Я не понимаю и не хочу понимать, о чем ты говоришь. Мне все равно, что произошло между вами. Пойми, это ровным счетом ничего не значит!

— Ты, наверное, любишь его до безумия, раз готова все ему простить.

Пилар некоторое время молча смотрела на Граси, потом, всхлипывая, произнесла:

— Граси, мне очень важна эта свадьба. Ты даже не можешь себе представить насколько. Заклинаю тебя, не пытайся расстроить ее.

— Не могу поверить, что ты можешь быть такой наивной!

— Хватит! — взмолилась Пилар. — Я больше не могу говорить об этом!

Граси ласково обняла рыдающую мачеху, с разочарованием поняв, что сейчас любые увещевания будут сколь неуместны, столь и бессмысленны. Маноло хорошо удалось сымитировать благородство, сознавшись во всем и честно предложив расстаться… Он заведомо знал, что ослепленная чувствами Пилар не захочет и слышать об этом, и теперь полностью мог рассчитывать на победу.

В этой ситуации последней надеждой для Граси было невозможное: только убедив Альберто Морадильо отговорить сына от бессмысленного самопожертвования, она сможет помешать этой идиотской затее. Встреча с Альберто. Это казалось абсолютно невыполнимым, но было единственным средством, с помощью которого еще можно было попытаться что-либо изменить.

Чувство обреченности навалилось на Граси. Нет, ей ни за что не удастся спасти мачеху из коварных лап мстительного Маноло. И даже если однажды Пилар осознает свою ошибку, то изменить что-то будет слишком поздно.

— Успокойся, — ласково увещевала Граси мачеху, — ты обязательно все поймешь, просто ради твоего же блага я не могу сейчас рассказать тебе обо всем. Боюсь, мне придется покинуть тебя и какое-то время пожить в другом месте, — добавила Граси, представив, что каждый день ей придется смотреть на Маноло, ликующего и наслаждающегося ее унижением и собственной победой.

Пилар неожиданно успокоилась и с каким-то, как показалось Граси, облегчением подтвердила:

— В здании клиники как раз есть свободная квартира. Не такая уж большая, но вполне комфортабельная…

— Вот и хорошо, — устало отозвалась Граси, — мне вполне подойдет. Все же будь поосторожнее. Береги себя. И не давай ему слишком…

— Не волнуйся, — поспешно перебила ее Пилар, — будь уверена, я знаю, что делаю.

В последнем Граси довольно сильно сомневалась, но сейчас не оставалось ничего другого, как согласиться.

— Ладно, — она вздохнула, — как знаешь. Я пришлю кого-нибудь за вещами. Надеюсь, скоро увидимся.

— Нет. Если ты не возражаешь, мне бы хотелось… Понимаешь?

От неожиданности Граси вздрогнула, но, быстро сообразив, что, возможно, это и есть наказание за предательство, лишь еще раз попыталась загладить свою вину:

— Пилар, дорогая, прости меня! Ты всегда хорошо ко мне относилась, и я в любую минуту буду готова прийти к тебе на помощь. Конечно, если ты захочешь меня видеть. — Ее голос дрогнул. — Я прекрасно понимаю, почему тебе нужно остаться сейчас одной. Но прошу тебя, не забывай о тех, кто заботится о тебе и желает тебе блага.

Пилар явно смутилась, и прошло несколько мгновений, прежде чем она нашла нужные слова:

— Я просто думаю, что будет лучше, если мы на какое-то время расстанемся с тобой.

Женщины обнялись.

— Пока, — пробормотала Граси, виновато глядя в заплаканные глаза мачехи. — Надеюсь, ты дашь мне знать, когда…

— Ступай, — с трудом вымолвила Пилар и тут же отвернулась.

* * *

Разместившись в маленькой, но довольно уютной квартире на последнем этаже клиники, Граси отправилась на экскурсию и несказанно обрадовалась, когда ей навстречу из дверей одного из многочисленных кабинетов выплыла фигура Чарли Реймера — главного менеджера клиники.

— Граси, вот так сюрприз! — радостно воскликнул он и тут же досадливо поморщился, услышав из кабинета звонок телефона. — Черт побери, ни минуты покоя! Подожди меня здесь.

Минуту спустя до Граси долетели обрывки разговора, из которого следовало, что клиника нуждается в опытном персонале. Наконец Чарли вышел из кабинета, на ходу поправляя зачесанные назад волосы.

— Какие-то проблемы? — поинтересовалась Граси, улыбаясь.

— О, чего-чего, а проблем — сколько угодно. Сейчас, например, нам нужны опытные ночные сиделки. Прямо не знаю что делать!

— Я могла бы работать сиделкой, — выпалила Граси, неожиданно для себя осознавая, что, снова занявшись любимым делом, смогла бы чувствовать себя более уверенно, а именно этого ей сейчас не хватало больше всего. — Правда, Чарли, у меня есть опыт. Я люблю свою работу, к тому же я не из тех, кто любит сидеть без дела.

— Можешь приступать хоть с завтрашнего дня. Проблема в том, что мы временно испытываем финансовые затруднения и я не могу предложить тебе слишком большого заработка…

— Чарли, — Граси счастливо улыбнулась, — деньгами я пока обеспечена.

— Вот и прекрасно.

* * *

Шли дни, и Граси все больше и больше предавалась работе, вкладывая в дело всю душу и умение. Однако, несмотря на загруженный рабочий день, она ни на минуту не забывала о Пилар, по-прежнему ломая голову над тем, что заставляло мачеху терпеть холодность и неверность жениха… а может быть, теперь мужа? Граси не имела никаких известий от Пилар и мысленно возвращалась к событиям того ужасного утра, испытывала все те же чувства ненависти, стыда, растерянности…

И вот однажды утром она увидела Маноло, Пилар и Чарли у клиники. Было довольно рано, и Граси удивилась, зная привычку мачехи не показываться из спальни раньше десяти. Но еще больше поразило ее то, что, похоже, они ссорились. Пилар выглядела бледной и осунувшейся, словно после тяжелой болезни, а Маноло кричал на Чарли и интенсивно жестикулировал. Граси, видимо, застала самый конец сцены, так как вскоре Маноло и Пилар сели в машину и уехали.

Едва приблизившись к Чарли, Граси набросилась на него с вопросом:

— Что тут произошло?!

Он в замешательстве отвел глаза и не сразу нашелся с ответом.

— Мы… Пойми, Граси, я не могу ничего тебе сказать. Мы просто обсуждали кое-какие вещи… Они часто ссорятся из-за того, что Пилар относится ко мне как к хорошему другу, а Маноло видит в этом измену и злится. В этот раз он был просто взбешен.

— Я видела… — пробормотала Граси. — Чарли, я действительно беспокоюсь за Пилар и…

— Не трать понапрасну сил. Нам все равно не удастся ничего изменить.

— Но ты же не можешь оставаться безучастным! Ты ведь тоже заботишься о ней…

Чарли горько усмехнулся.

— Забочусь? Я люблю ее, очень люблю. Настоящая любовь никогда не бывает простой, вот и мой путь усеян препятствиями…

А мой, подумала Граси, так просто завален ими. Внезапно она почувствовала, что просто не вынесет, если Маноло удастся воплотить в жизнь свой безумный план. Граси было жаль всех. Чарли. Пилар. Себя. И если бы только…

— Если бы только я могла поговорить с его отцом, — сказала она, — я обязательно нашла бы способ остановить их. Я пыталась найти Альберто, но его словно след простыл.

Чарли пристально посмотрел ей в глаза.

— Насколько мне известно, вилла в Пуэрто Банус не была его постоянным местом жительства. — Внезапно он замолчал, будто испугавшись, что сказал то, чего говорить не следовало.

— Отлично! — воскликнула Граси. — Скажи же мне, где я могу найти его!

— Я плохо помню.

Чарли явно пытался скрыть правду. Но зачем ему это? Граси была готова рыдать от отчаяния.

— Пожалуйста, Чарли, постарайся вспомнить! — взмолилась она. — Это исключительно важно!

— По-моему, у него была какая-то ферма, ― нехотя промолвил Чарли. — Где-то у подножья гор… Ее наверняка уже продали. Одно время у Морадильо были трудности с деньгами.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: