Не надо

Спрашивать меня,

Зачем живут стихи больные.

Я понимаю,

Лучше было

Иметь запас здоровых слов.

Но что поделаешь,

У снов нельзя спросить,

Зачем приходят.

Зачем ночные палачи

Из ножен вынули мечи

И на меня идут гурьбою.

Зачем толпятся у дверей

Недетской памяти моей

Слепые, загнанные люди.

Огонь сжирал десятки судеб.

Но разве появился тот,

Кто па себя

Все зло возьмет?

(1984)

Не спится мне,

И времени не спится,

И тяжесть дня

Не даст

Сомкнуть ресницы.

Но непослушен,

Как он непослушен,

Мой проводник

По сумрачным лесам.

— Не спорь,

Устала ты,-

Я слышу тихий шепот. -

Не бойся ничего,

Иди за мной.

Там дивные сады,

И вечный день,

И дождь совсем не колкий.

Там целый год

На новогодней елке

Подарки дарит

Детям Дед-Мороз.

И не уколется

Душа твоя

О лица злые,

Увидишь бал цветов,

Он будет для тебя.

Я это счастье

Не дарю другому.

И будет вечен сон,

Так лучше для тебя. -

Не спится мне…

Пусть лучше

Мне не спится!

(1983)

Зачем все время говорить о том,

Что плох мой дом.

И тему пора сменить в стихах.

И стены, что стерегут мой сад,

Уж лучше заменить замком английским,

Если денег не хватает на собаку.

Что глупо каждый раз идти в атаку

На ветряные мельницы одной.

И что ко мне приходят не домой,

А в гости, торопясь скорей на волю.

И людям приношу я только горе.

Зачем тогда приходите опять

Туда, где уже нечего искать?

(1984)

Молчат пустые города,

Но путь мой только лишь туда.

В пыли, усталая, бреду.

Глаза потухшие витрин.

Здесь улицы, как поезда,

Жаль, стрелочник их позабыл.

Где, кто, когда, в какие дни

Здесь был?

Свинцовой пеленой

Висит молчанье надо мной,

И не вернуться мне домой.

И мне не надо платья,

Чтоб,

Как в былые времена,

Мне говорили: "Как мила!"

Соленый ветер, пот и пыль

Съедают кожу мне до дыр,

Но некому тут плакать,

А если слезы на глазах,

То не услышу где-то:

"Ах, над ней висит проклятье".

Пуст город!

Это, видно, дом,

Где не ужиться нам вдвоем.

(Италия 1985)

Спи, мой брат,

Я твоя колыбельная.

Одеяло твое -

Белый снег полей.

Под подушкой -

Разлив голубых морей,

Будет светлой дорога твоя

Я все боли себе взяла.

Ты усни,

А я посажу цветы.

Только им

Доверяй свои детские сны.

(1984)

Только уходят строки,

Путь у них,

Видно, дальний.

В старых, разбитых туфлях

Долгой дорогой бредут.

Это уходят годы,

Поздно кричать в отчаянье

И ожидать у пристани,

Их тебе не вернут.

(1984)

Спасибо за то,

Что распахнуты лица,

Что плачу

И слезы у вас на плече.

Что сердце вполнеба,

И души, что птицы.

Спасибо за то!

Я верю,

Что утро родится на счастье

Я ночь тороплю.

И знаю -

Надежда погубит ненастье,

Я верю в судьбу.

(1984)

Я поверила взгляду,

И не нужны слова,

Я поверила сразу,

Что бывает слеза

Солоней боли черной,

Слаще детского сна.

Загорится в полнеба

Голубая звезда.

Не держите в ладонях

Мотылька на огне.

Превратится в бессмертье

Жизнь его

На заре.

(1983)

Собирал Колизей

Много веков

Друзей и врагов.

И стоит у стен гул,

Камень до сих пор

Не уснул.

Проведу рукой

По ступеням лет,

Отпечатала эпоха

Здесь свой след.

Дикой кошки

Узкие глаза

Полоснут меня

Поострей ножа.

И не хватит сил

Повернуть назад —

На разрушенной стене

Вороны кричат.

(Рим 1985)

В маленьком ресторанчике,

Где терпко от запаха моря,

Звучит итальянская песня,

О чем-то поют двое.

Плиты, от солнца горячие

Даже сквозь босоножку,

И под столом бродит

За день уставшая кошка.

Лениво вино льется

В синеющие фужеры,

Нам было так спокойно.

Как быстро минуты летели.

Город похож на раковину,

Слышишь протяжное "у-у-у".

Ухает море радостно

На берег поутру.

Галька похожа на мидию,

Чуть солонит губы,

И синева неба -

Из васильков клумба.

Брызги, как крик чаек,

Не соберешь вместе,

И итальянским солнцем

Ты обжигаешь плечи.

(Италия — Абруцие 1985)

Чужие окна -

Немое кино.

Темно на улице -

В кадре светло.

Молча кричит ребенок,

Не я его качаю.

Бьется посуда к счастью,

Не я его получаю.

И в зале полно безбилетных

На этом сеансе молчанья.

Мое окно звуковое,

Подернуты стекла печалью.

(1985–1987)