Дружный вздох облегчения был ему ответом, и даже кузен Ната посмотрел на меня более дружелюбно, чем при знакомстве. Ну, что вам сказать, с одной стороны это радует, а с другой - просто даже как то обидно, чисто по-женски. Это  что ж,  я какая-то неправильная, что на роль спутницы жизни, так сказать, этому эльфу не подхожу? А, в общем, не суть, я же к этому не стремилась, поэтому тоже облегченно вздохнула и уселась на предложенное мне ребятами место.

Так вот у меня появилось еще пятеро друзей, мужского пола, ну не получается у меня почему-то завести подружек. Может, они, эти нужные мне подружки, бродят совсем в другом месте и никак со мной не пересекаются?

И вот теперь мы с Натом сидим, кушаем и наслаждаемся видом на море, красота.

      - Тат, - повернулся ко мне Нат.

      - М-м-м? - лениво ответила я, так и не отрывая взгляда от волн.

      - А почему ты до сих пор не вышла замуж, что-то я сомневаюсь, что не было желающих или что родственники не пытались найти тебе пару.

- Уже.

- Что уже? - удивился эльф, поднимая правую бровь.

- Была замужем, уже, - ответила я.

- Как? - опешил Нат.

- Вот так, - мне все-таки пришлось оторваться от умиротворяющего любования морем и повернуться к нему,- два раза уже побывала там и пока ничего интересного не нашла.

Эльф молча ждал продолжения, а я, тяжело вздохнув, сказала:

- Нат, как ты думаешь, сколько мне лет?

- Ну, знаю, что ты недавно закончила ХАИМ и сразу устроилась на работу к Ди, а в Академию обычно сразу после школы поступают, вот я и подумал, что ты совсем еще ... зеленая, кхм, прости. Ты же знаешь, как женщины реагируют на вопросы о возрасте, - немного стушевался он.

   - Да ничего, - усмехнулась я, - даже приятно.

   Я опять замолчала ненадолго.

   - И-и-и? - не отставал он.

   - Что «и-и-и»?- недовольно спросила я, вот же прицепился – не  отвяжешься. Посмотрела в его невинно хлопающие ресницами, просящие глаза и, не сдержавшись, улыбнулась. Ну, не могу я устоять перед таким взглядом этого прохвоста ушастого, а он уже просёк это и вовсю пользуется, зараза.

- Ладно,- устраиваясь поудобнее, сказала я,- сейчас расскажу и начну немного издалека.

 Когда мне было шестнадцать, умерла моя мама, и не надо на меня так смотреть, я правду говорю, сейчас папа женат во второй раз.

Наверное, надо было бы начать не с этого. Мои отношения с сестрами были не самыми простыми.  Я очень сильно отличалась от них; несмотря на то, что обе они были старше меня, я всегда была выше и крупнее их, у нас постоянно вспыхивали ссоры по любому, даже самому незначительному, поводу.

      Когда мне было тринадцать, а Данире и Ланике по шестнадцать и восемнадцать соответственно, во время драки я могла спокойно подмять их под себя. Они-то и дрались по-девчоночьи, а я, все детство проведшая с мальчишками, играя в 'кэдбол' или в 'хаврийцы-дананы' (ваш аналог 'эльфы-партизаны и дзерги-воители ), дралась по-пацански и им было против меня не выстоять. Благодаря занятиям с тхае я вполне могла контролировать свою трансформацию, но кого это тогда волновало?

Это было соперничество, но я всегда помнила, что мы семья, я всегда верила маминым словам, о том, что семье можно доверять. И... я в это верила.

А потом она умерла, заболела ... и за два месяца буквально сгорела. Старшие сестры были уже замужем, а я только заканчивала школу, о Матасе и говорить вообще нечего, ему было всего лишь шесть. Последний месяц она была без сознания, врачи сказали, что шансов нет и прописали делать внутримышечно иньекции обезболивающих с наркотическим эффектом, но у них не было времени приходить и делать их самим. Так я научилась ставить иньекции больным. За ней нужен был уход, ты знаешь, поменять белье, поставить судно и заставить хоть чуть-чуть что-то съесть.

Сестры отказались, сказав, что у них есть своя семья, и мужья против, если они будут пропадать где-то вне дома. С утра к нам приходила моя бабушка и сидела с ней полдня, пока я не приходила из школы, а все остальное время с ней была я.

    Готовка, стирка, уборка дома, присмотр за мамой, домашние задания тоже никто не отменял.  Это было тяжело. Но тяжелее всего было осознавать, что я со своей беспечностью и детским максимализмом думала, что мама будет всегда - ну, знаешь, там, типа, не надо меня обнимать, что за телячьи нежности - и... не говорила ей, насколько сильно я ее люблю. А потом,  сидя рядом с ней, я говорила, но до сих пор не знаю, слышала ли она меня, понимала ли.

     В один из дней к нам в дом пришли все старшие женщины нашего Рода, как они сказали, чтобы подготовить, убрать дом к похоронам. Я пыталась что-то сделать, но они меня отправили посидеть к маме. И был момент, когда глаза у нее немного открылись, мне показалось, что взгляд был ее осознанным и я, захлебываясь слезами, говорила ей, как сильно я ее люблю, как мне без нее плохо. Я до сих пор надеюсь, что тогда она меня услышала и поняла.

Я немного помолчала, пытаясь унять застарелую боль в груди и пытаясь проглотить ком в горле, и продолжила:

- Похороны прошли как-то мимо меня, а дальше была пустота.

Помолчав  еще немного, спросила:

- Что ты знаешь о наших законах, Нат?

- Ну, много чего, о том, что девушка до замужества находится под опекой семьи.

- Правильно, а еще есть закон, определяющий то, что, так как муж, естественно, не является близким кровным родственником жены, он не обязан держать по ней длительный траур и должен в течение месяца жениться, потому что у хаврийцев неженатый мужчина не вызывает доверия и его могут даже с работы уволить за это, - я немного помолчала и продолжила:

- Матас очень нуждался в маме.

- Ты тоже, - Нат посмотрел на меня.

- Я тоже..., но ему было нужнее, - тяжело вздохнув, я расправила плечи.

Я как раз закончила школу. Если ты знаешь немного о нас, то должен знать, что семья, когда выдает девушек замуж, дает им в приданое дом, который остается в ее пользовании всегда, даже после развода с мужем он не делится. Дом, в котором живет мать с семьей, после составления завещания, со смертью завещающей отходит младшей из сестер, у отца есть свой дом.

        Я опять замолчала, уплыв в воспоминания.

Хм, это сейчас я такая умная, а что тогда могла знать шестнадцатилетняя домашняя девочка?

Через полгода после смерти мамы ко мне пришли Данира и Ланика. Погладив по голове и поговорив со мной о том, что нужно юридически оформить дом, высказали следующую мысль. Они как две мои старшие сестры, беспокоятся о моем будущем, что мол, отец по наущению своей второй жены хочет держать меня под контролем и потому собирается мамин дом оформить на себя (мама ведь не успела составить завещание).

     Поэтому они обе, из самых благородных побуждений, готовы пойти со мной к архивариусу и, согласно закону, оформить этот дом сразу на нас троих.  А  потом, когда я буду выходить замуж, они мне эти части дома на свадьбу подарят.

 Так мы и решили, я ведь и думать не могла, что кто-то из семьи может поступить со мной плохо, кто б мне тогда сказал, что я могу сделать все по-другому, возможно, и жизнь у меня сложилась бы иначе, но... что сделано - то сделано.

А потом оказалось, что я совершенно всем в обузу. Нет, никто мне прямо этого не говорил, но... У отца была новая семья, сестры, боясь, что я буду висеть у них мертвым грузом на шее, пытались меня спихнуть побыстрее замуж и переложить всю ответственность на мужа.  Но все кандидаты в мужья с их стороны были безвольными и бездушными, теми, кто в семейной жизни скорее выступал бы больше в роли слабого пола, чем сильного, а мне так хотелось хотя бы иногда почувствовать себя просто слабой женщиной за надежной спиной своего мужа.

Как-то раз я встретила бывшего одноклассника, он спешил к своему знакомому, за какими-то редкими лекарствами для своей мамы, которые тот привез из Кесонского княжества. Мы давно не виделись, и я побежала с ним, чтоб хотя бы по дороге пообщаться. Так я встретила своего первого мужа.