Поиск
Каин
Так скоро?
Ада
Да, прошло
Лишь два часа с тех пор, как мы расстались,
Лишь два часа — по солнцу.
Каин
Я вблизи
Смотрел на это солнце, созерцал
Миры, что озарялись им когда-то,
Но никогда не озарятся больше,
И те миры, что солнечного света
Не ведали от века: мне казалось,
Что протекли года.
Ада
Едва часы.
Каин
Так, значит, дух наш время измеряет
Тем, что он видит: радость или скорбь,
Величье иль ничтожество; я видел
Деяния бессмертных, созерцал
Угасшие светила и, взирая
На вечное, участвовал, казалось,
И сам в его величии; теперь
Я снова — прах и снова понимаю,
Что я — ничто: дух истину сказал мне.
Ада
Нет, дух сказал неправду. Сам Иегóва
Не говорил нам этого.
Каин
Но создал
Ничтожеством; он поманил нас раем,
Бессмертием, но сотворил из праха
И в прах вернет — скажи, за что?
Ада
Ты знаешь,
За грех отца.
Каин
А мы — в чем мы виновны?
Он согрешил, пусть он и умирает.
Ада
Нехорошо сказал ты; это мысли
Того, кто был с тобой, а не твои.
Я умереть готова — лишь бы жили
Отец и мать.
Каин
Да, — если б можно было
Насытить этой жертвой Ненасытность
И если б этот мирно спящий крошка
И те, что от него произойдут,
Не испытали смерти и страданий.
Ада
Как знать, не будет ли когда-нибудь
Такою искупительною жертвой
Спасен весь род Адама?
Каин
Искупленье!
Но в чем мы виноваты? Почему
Я должен пасть за грех, не мной свершенный,
Иль от другого жертвы ждать за этот
Таинственный и безыменный грех,
Весь состоявший только в жажде знанья?
Ада
Увы! Ты говоришь, что ты не грешен,
А сам грешишь: твои слова — кощунство.
Каин
Тогда оставь меня.
Ада
О, никогда,
Хотя бы сам творец тебя оставил!
Каин
А это что такое?
Ада
Алтари.
Воздвигнутые Авелем. Он хочет
Свершить с тобою жертву.
Каин
Алтари!
А кто ему сказал, что я согласен
Делить его корыстные молитвы,
В которых вовсе нет благоговенья,
А есть лишь страх? Мне алтаря не нужно,
Мне нечего сжигать на нем.
Ада
Но богу
Всяк дар угоден, если этот дар
Приносится с душевным сокрушеньем
И кротостью: сожги цветы, плоды…
Каин
Я сеял, рыл, я был в поту, согласно
Проклятию; но что еще мне делать?
Смиренным быть — среди борьбы с стихией
За мой насущный хлеб? Быть благодарным
За то, что я во прахе пресмыкаюсь,
Зане я прах и возвращусь во прах?
Что я? Ничто. И я за это должен
Ханжою быть и делать вид, что очень
Доволен мукой? Каяться — но в чем?
В грехе отца? Но этот грех давно уж
Искуплен тем, что претерпели мы,
И выше всякой меры искупится
Веками мук, предсказанных в проклятье.
Он сладко спит, мой мальчик, и не знает,
Что в нем одном — зачатки вечной скорби
Для мириад сынов его! О, лучше б
Схватить его и раздробить о камни,
Чем дать ему…
Ада
Мой бог! Не тронь дитя —
Мое дитя! Твое дитя! О Каин!
Каин
Не бойся! За небесные светила,
За власть над ними я не потревожу
Ничем малютку, кроме поцелуя.
Ада
Но речь твоя ужасна!
Каин
Я сказал,
Что лучше умереть, чем жить в мученьях
И завещать их детям! Если ж это
Тебя пугает, скажем мягче: лучше б
Ему совсем на свет не появляться.
Ада
О нет, не говори так! А блаженство
Быть матерью — кормить, любить, лелеять?
Но чу! Он просыпается. Мой милый!
(Подходит к ребенку.)
О, посмотри, как полон жизни он,
Сил, красоты, здоровья! Как похож
Он на меня — и на тебя, но только
Когда ты кроток: мы ведь все тогда
Похожи друг на друга; правда, Каин?
Люби же нас — и самого себя,
Хоть ради нас, — ты нам обоим дорог!
Смотри, он засмеялся, протянул
К тебе ручонки, смотрит ясным взором
В твои глаза… Не говори о муках!
Тебе могли бы сами херувимы
Завидовать, — они детей не знают.
Благослови его.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: