– Шесть футов, немного больше? Мария кивнула.

– Около девяноста килограммов?

– Я думаю так, если это…

– Крупный мужчина?

– Да, – подтвердила она, сжимая и разжимая руки. – Крупный.

Резник открыл свой блокнот.

– В описании, которое вы дали ранее полицейскому, вы заявили, что оба человека были среднего или маленького роста. Это ваши слова. Синие джинсы в обтяжку, кожаные куртки. – Он откинулся в кресле. – Не очень много здесь такого, что указывало бы на солидные габариты хотя бы одного из них. Не так ли, миссис Рой?

– Понимаете…

– Как вы объясните это?

«Ублюдок! – подумала она. – Ты подловил меня и доволен этим»

– Должно быть, я ошиблась.

– Сейчас или в прошлый раз?

– В прошлый раз.

– Вы уверены?

– Да.

– Самое время поправиться.

У Марии пересохло во рту, ей хотелось подойти к холодильнику и выпить сока, но она знала, что не сможет, не должна двигаться.

– Просто у меня было время подумать обо всем, что случилось. Теперь я уверена.

– Больше ничего не стало теперь более ясным? По прошествии времени?

– Не думаю. – Она медленно покачала головой.

– Ничего, например, относительно сейфа?

– Что именно?

– Вы не сказали им, что он находится там?

– Конечно, нет. Какой дурак?..

– Просто открыли его для них.

– Нет.

– Нет?

– Я назвала им комбинацию. Один из них открыл его.

– Тот, который был похож на меня, или другой?

– Я не помню.

– Подумайте, миссис Рой. Не торопитесь. Она вдохнула:

– Это был другой.

– Тот, который не был похож на меня?

– Да.

– Щуплый?

– Да.

– И вы ничего не сказали, не сделали никакого намека, который мог бы дать им возможность понять, что в спальне есть сейф?

– Нет. Я же вам сказала.

– Думаю, так оно и есть.

– Я рассказала все это вашему полицейскому.

– С тех пор вы изменяли свое мнение.

– Не относительно этого.

– Хорошо, подойдем к этому с другой стороны. У вас не создалось впечатления, что грабители знали о сейфе, когда они вломились в дом? Не спешите с ответом.

Мария не торопилась.

– Я не уверена, – вымолвила она наконец.

– Они не направились прямо к нему?

– Нет. Я не знаю. Я не думаю, что это было тан. Меня там не было. Я имею в виду, я не была с ними все время, с ними обоими.

– Не были, когда они нашли сейф?

– Нет. Совершенно верно.

Резник удивил ее, когда встал, взял свои чашку и блюдце и понес их к мойке. На какое-то мгновение Мария подумала, что он собирается вымыть их.

– Это все? – спросила она.

Он повернулся к ней. Она увидела в его глазах что-то безжалостное, чего в них не было, ни когда она впустила его в дом, ни когда готовила чай. Это появилось, когда он почувствовал, что уловил… уловил запах чего-то.

– Больше вы ничего не вспомнили?

– Думаю, что нет.

– Если позволите, – произнес Резник, направляясь к двери, – я попрошу кого-нибудь прийти сюда и просмотреть вместе с вами список похищенного. Просто чтобы не было ошибок. – Он помолчал немного, потом добавил: – Позже я переговорю с вашим мужем.

– С Гарольдом? Зачем это нужно? Его же здесь не было, когда…

Резник улыбнулся краями губ.

– Попытайтесь уговорить его сделать что-либо с системой сигнализации. Вы же не хотите подвергать себя риску во второй раз. В конце концов, – он повернул ручку двери, – предположим: а вдруг им придет в голову вернуться?

– Ты видел это?

Грабянский посмотрел на Грайса сверху вниз. Даже стоя на дубовом стуле, он был вынужден вытягивать шею, чтобы правильно пристроить бинокль.

Грайс стоял в центре комнаты с газетой в одной руке и бутербродом с беконом и коричневым соусом в другой.

– Ты еще не читал это? Грабянский покачал головой.

– Вот эту информацию. Знаешь, сколько квартирных краж было совершено в прошлом году?

Грабянский этого не знал, то есть он точно знал о семнадцати, а что касается других, его познания были весьма туманны.

– Семьдесят три тысячи, – сообщил Грайс. – Семьдесят три.

Грабянский не знал, много это или нет, но цифра звучала солидно.

– Это меньше, чем в предыдущем году. Снижение на восемь процентов.

Грайс держал бутерброд во рту, пока расправлял газету. «Приветствуя это снижение, – читал он, – министр внутренних дел подчеркнул, что эффективные действия против преступлений требуют сотрудничества с полицией каждого сознательного гражданина».

Коричневый соус капал на газету.

– Наблюдение соседей друг за другом, – язвительно заметил Грабянский.

– Замки и запоры, – добавил Грайс.

– Системы сигнализации.

– Снижение на восемь процентов, в то время как, обрати на это внимание, нападения и мошенничество возросли до четырехсот двадцати в день. – Грайс покачал головой. А посчитай, сколько это будет в год?

Грабянский занялся подсчетом в уме.

– Не принимая в расчет Рождества и праздничных дней, около ста пятидесяти тысяч.

– Правильно! – возбужденно воскликнул Грайс. – В два раза с хвостиком больше, чем квартирных краж. И, если это ничего не говорит тебе о положении, в которое поставила себя страна, я не знаю, что еще тебе нужно.

Кивнув головой, Грабянский вновь повернулся к окну.

Резник стоял у стола суперинтенданта, борясь со странным чувством, что, хотя Джека Скелтона и не было в комнате, он должен вытянуться по стойке смирно. Это, наверное, шло уже от внешнего вида Скелтона: всегда прямая спина, каждая седая волосинка тщательно зачесана, ботинки всегда блестят как зеркало. К этому следовало добавить образцовый порядок во всем, что его окружало: к пресс-папье склонялись три ручки – черная, синяя и красная, бумаги располагались в соответствующих отделениях с приложенными резолюциями, написанными его четким почерком, в центре стола – черная книга-календарь с красной лентой-закладкой на сегодняшнем дне. Из одинаковых серебряных рамок смотрели жена и дочь Скелтона с выражением полного удовлетворения от своих похожих причесок и почти одинаковых платьев.

– Чарли.

– Сэр?

Повернувшись, Резник заметил, что манжеты накрахмаленной серой рубашки его начальника завернуты два раза.

Его галстук приколот скромным серебряным зажимом. Пиджак темно-серого костюма висел за дверью. Таким образом весь вид Джека Скелтона говорил, что он все еще, как-никак, действующий полицейский.

– Садитесь, Чарли.

– Спасибо, сэр.

Усевшись, Скелтон вначале открыл свой календарь, потом закрыл его снова.

– Относительно вторжения в дом на участке Харрисона. Возможно ли, что наши друзья могут нанести туда еще один визит?

– Вполне возможно, сэр.

– Вы уверены?

Резник облокотился локтем о край стола и тут же снял его. Здесь такое нельзя было позволить себе.

– Это были профессионалы. В этом не может быть никакого сомнения. Действовали тан же осторожно, как и в том случае в Пикфорде. Нет никаких оснований полагать, что грабители знали, что именно они найдут там. Видимо, они надеялись, что не потеряют напрасно время.

– А ведь это маловероятно, а, Чарли? Чтобы каждый раз выпадало двадцать одно очко?

«Или попадался серебряный трехпенсовик в каждом куске пудинга», – подумал Резник.

– И все-таки, сэр: большие старые дома, дорогая собственность. Если только все не уходит по закладным и на содержание детей в частных школах, здесь явно есть чем поживиться.

– Они брали драгоценности, деньги, меха, иногда неименные ценные бумаги и, насколько я помню, не интересовались видео– и стереоаппаратурой.

– Совершенно верно, сэр. И ничего из краденого не находилось. Каждый дом, в который они проникали, или совсем не имел установленной системы сигнализации, или же она не срабатывала. На стене дома семьи Рой тоже есть ящик с сигнализацией, но не видно никаких следов, указывающих, что предпринимались попытки отключить ее. Думаю, это не беспечность грабителей. Что же тогда остается? Удача?