Меонар, я не буду копаться у тебя в голове, не хочу знать истинного положения вещей. Но ты всё равно будешь наказан. Мною!

Вылечив всех оставшихся из племени сваргов, внушила им шанс на возрождение своего племени. И через силу, со слезами, дала им новые воспоминания — как они убивают и расправляются со всеми семьями виновных. Перекинула порталом в их деревню. Я помню, когда-то это было цветущее племя, пусть и главное ремесло — убийство, зато законы были справедливы.

Села, закрыла руками лицо и стала плакать. Мне не было дела до Лера, висящего на цепях, до Огненной, которую не мог никто найти, только вот Меонар…

Я делала плохое людям за что-то и никогда ради чего-то, а ты, Меонар?

Во мне сыграла решительность. Я слишком молода и глупа. Понимаю и признаю это. Возможно, когда-нибудь, я пожалею о своём выборе, но явно не сейчас!

Меонар, свароги ворвались в твой дом, разрушили всё, поставили на колени тебя и твоего друга, заперли в ящике Оглушающего, но заставили смотреть, как убивают ветер, что был тебе поистине дорог, ветер, ставший родным за маленькое время, ветер, который должен был стать твоим напарником на долгие времена… И ради чего? Ради артефакта забвения, который приносит власть. Твой ветер погиб навсегда из-за твоей жажды наживы, которую внушила Огненная.

Лер же видел, как умирает существо, дорогое другу. Да, этот мальчик действительно не хотел быть в связке с Огненной, но пришлось. Все годы, что он провёл здесь — прошли через боль. Лишь бы отвязаться от своего ветра, лишь бы уйти, но ему приходилось раз за разом выполнять приказы. Боялся сказать нет, боялся, что все узнают, что он — полукровка. И главное кого? Сын атлантки и южного ветра. Я улыбнулась, значит, союзы были возможны. Четыре вождя атлантов — женщины, в напарниках у них были мужчины — ветра. Вот он лежит передо мной — могущественный и слабый из-за своих страхов. Но теперь… Разбирайтесь в себе сами.

Видимо, я не прошла свой путь, не добилась того, чего желала, может, сделала неправильно… Но я сделала так, как посчитала нужным на данный момент. Меня ждёт дорога! Дорога в небеса…

Так я и улетела не попрощавшись с Вихрасом. Драконы провожали до самой земли. Путь, он как звезды, — вечен. Если это твой путь!

Вихрас читал газету одного из миров и улыбался в свою бороду, как к нему в зал влетел Меонар и упал на колени.

— Что случилось? — нахмурился старик.

— У меня был ветер. Она пришла…

— И?

— И её больше нет, — поднял глаза, полные боли, Мэй. Вот что значит, терять, правда?

— Почему? — мягко спросил Вихрас.

— Потому что… — начал рассказ истории мальчик, который став большим, понял ошибки прошлого.

— Знаешь, я ведь дал ей имя ветер Перемен, — сказал мальчик с необычными глазами.

— Атлант, сколько вас осталось в этих мирах? Чистокровных? — заскрипел старик убитым от горя голосом, не слушая собеседника.

— Мало. Мне правда жаль твою внучку. Я, конечно, не хотел, чтобы она влюблялась в Меонара, создавала семью, но не такой же ценой?

— А теперь её нет… Знал бы, что так будет, никогда не послушался тебя! Стер бы в порошок… — голос тихий, а на улице бурлили ураганы, остров распадался, а старик угасал на глазах от горя.

Атлант, возомнивший себя богом, правящий тысячи лет судьбами, отвернулся. Очень больно смотреть в глаза тому, кого уважаешь, с кем делил невзгоды, кто умирает по своей вине. Даже ветер стареет, а атлант так и останется ребенком из-за своего проклятья. Только ветер Перемен могла обратить всё вспять, а теперь… Надежды нет. Сам виноват. Не надо было играть судьбами, связываться с Огненной… Это была игра, когда скучно — все играют. Да только вот игры тоже бывают разными.

Послышались всхлипы старика, который сидел рядом, его тихое подвывание. Где-то вдалеке трубили драконы, оповещая всем о том, что солнце встало…

Меонар собирал свои вещи, но взгляд потухший, как у куклы.

— Я пойду с тобой! — сказал Лер. — Я слишком виноват.

— Все мы виноваты… — хрипло сказал Меонар, тяжело сглатывая. — А я ведь ей так и не сказал, что реомирчик ушел в один из миров, искать её. Ушел и не вернулся…

— Кто она? Я не понимаю, о чем вы… — спросил Оглушающий.

— Она нам помогала. И лекарство для Лера делала, и слона убила, — пояснил Меонар. — Она была моим ветром.

— Понятно. Сильна была малышка…Да не справилась, — пожал плечами Оглушающий.

Мэй резко вскочил, услышав эти слова, и стал кидать огненные шары один за другим, затем рухнул на пол. Лер и Оглушающий покачали головами. Им нечего было сказать друг другу, даже не заботило, что главная виновница всех бед — Огненная, бежала. Все виновны. Всем платить.

— Просто, Мэй… ты сделал всё ради наживы, ради власти. Подумай, а она бы сделала ради власти это всё?

— Нет, — спрятал руками лицо рыжик. — Она бы никогда не поступила так. Ради наживы — никогда. Только из принципа «вещь за вещь». Но она поплатилась за мой поступок.

— Теперь ничего не вернуть. Нужно жить дальше, — похлопал по плечу Оглушающий. Поддержка была так себе. Скоро уходить, нельзя оставаться на этом острове. Вихрас уже сметает всё на своём пути.