Сергея Привалова – сына своего века, получившего в Петербурге университетское образование, тоже коснулись эти веяния. Свой долг наследника богатств, созданных бесчеловечной эксплуатацией крепостных заводчан на неправедно отнятой у башкир земле, он видит в возмещении народу долга. «Чтобы не обидеть тех и других, – конкретизирует свою программу Привалов, – я должен отлично поставить заводы и тогда постепенно расплатиться со своими историческими кредиторами. В какой форме устроится все это – я еще теперь не могу вам сказать, но только скажу одно, – именно, что ни одной копейки не возьму лично себе…» Привалов, до решения крайне запутанного дела об освобождении от опеки заводов, начинает осуществлять строительство мельницы, намереваясь путем разумных отношений избавить крестьян, продающих по дешевке хлеб, от спекулянтов и торгашей, помочь им крепко встать на ноги, приобрести независимость В намерении взять на себя заводское дело, чтобы прибыль шла не заводовладельцу, а заводским рабочим и настоящим хозяевам земли – башкирам, явственно сказывается влияние романа Н. Г. Чернышевского «Что делать?». Сказывается также и глубокое, благородное убеждение русских интеллигентов, всегда являвшихся интернационалистами, бескорыстно служить народу, отдавать свою энергию, знания, опыт делу развития «малых» народностей России.

Эта программа находит отклик среди молодого поколения трудовой интеллигенции, близкой Привалову. Константин Бахарев, сотоварищ по студенческим годам в Петербурге, хоть и называет Привалова утопистом и мечтателем, но не осуждает его. Он также убежден, что богатства наживались за счет ограбления трудового люда. Ему, фанатику заводского дела, кажется, что силы следует употребить на расширение Шатровских заводов, на улучшение всей постановки дела, тогда «само собой» улучшится и благосостояние рабочих. Будущее ему представляется связанным с техническим прогрессом. К числу сторонников Привалова принадлежит сестра Бахарева, Надя. Даже беспринципный адвокат Веревкин берется вести дело о наследстве, считая Привалова глубоко порядочным человеком. Искания Привалова горячо поддерживает Максим Лоскутов, «замечательный человек», как его характеризуют даже противники. Лоскутов предлагает наиболее широкую программу действий, куда входят пункты и о всеобщем братстве, смене общественных отношений. «Вы спасете тысячи людей от эксплуатации», – говорит он Привалову, веря в то, что пример Привалова увлечет других заводовладельцев. Однако Лоскутов, учитывая сложность дела, предупреждает Привалова, что он неизбежно окажется лицом к лицу с организованной силой эксплуататоров и пассивным сопротивлением масс, ради которой собирается потрудиться. Лоскутов же говорит о необходимости обратить особое внимание на укрепление общественной нравственности, без которой дело Привалова не может быть осуществлено.

Внимательный читатель произведений Мамина-Сибиряка не мог не заметить, что в романе «Без названия», опубликованном через одиннадцать лет после «Приваловских миллионов», а именно в 1894 году, писатель развивает и углубляет опять-таки идеи Привалова о совершенном социальном будущем, основанном на разумных трудовых отношениях, так как они, эти идеи, дороги самому Мамину. Герой романа Окоемов, выходец из старинного дворянского рода, сколотивший солидное состояние в Америке, вернувшись в Россию намеревается с пользой употребить свои капиталы. Вкладывая деньги в приисковое дело на Урале, в развитие современного сельского хозяйства, рыбоводство, он привлекает интеллигенцию, лишенную возможности приложить знания, силы к общественно полезному труду. По мысли Окоемова все, кто принимает участие в осуществлении его планов, в том числе рабочие, должны стать равноправными пайщиками общего дела. Ему представляется возможным широко использовать все природные богатства Урала и Сибири на пользу человека. В этом он видит залог изменения социальных условия.

Мысли Окоемова о нравственной перестройке схожи с идеями Максима Лоскутова. «Вот я и верю в этот подъем общественной совести, – говорит Окоемов, – верю в то, что совестливых людей Сотни тысяч и что их будет все больше и больше. Золотой век, конечно, мечта, но это не мешает нам идти к нему». В этом убежден и сам автор, не однажды подчеркивавший на своих страницах веру в светлое будущее.

Но вернемся к «Приваловским миллионам». Молодая жизнь с новыми взглядами, мироощущением врывается в старинную раскольничью семью золотопромышленника Василия Бахарева. Глава дома – фигура для Урала примечательная. Он из породы тех талантливых русских самородков из низов, которые осваивали природные богатства, поднимали уральскую и сибирскую промышленность. Конечно, уж без всякой жалости и пощады к тем, кто вкладывал свой труд, потом и кровью создавая богатства хозяевам. Бахарев чутьем понимает новизну времени, могучую силу образования, которое он дает своим детям. Однако, втянувшись в новую среду, встречаясь с новыми людьми, он все же не может понять старшего сына Константина, в котором хотел бы видеть продолжателя своего дела. Константин Бахарев считает для себя позорным встать в ряды золотопромышленников. В то же время он целиком отдается совершенствованию заводского дела, видя в крупной промышленности ту силу, которая может помочь решить многие социальные проблемы.

Константин Бахарев, как Привалов, Окоемов и в конечном итоге сам Мамин-Сибиряк, будучи прекрасными, благородными людьми, наивно верили в то, что им удастся, рано или поздно, пробудить совесть у буржуазии, повернуть ее с пути безудержной наживы на путь бескорыстного служения народу, России.

Сестра Константина Бахарева и его единомышленница Надежда прямо говорит Привалову: «Мы живем паразитами, и от нашего богатства пахнет кровью тысяч бедняков… Согласитесь, что одно сознание такой истины в состоянии отравить жизнь…» Под влиянием брата она вникает в заводское дело, знакомится с людьми, связанными с ним, проникается чувством уважения к рабочим. «Что-то такое хорошее, новое, сильное чувствуется всякий раз, когда смотришь на заводское производство, – делится она с Приваловым. – Ведь это новая сила в полном смысле слова…»

Исследователи творчества Мамина-Сибиряка и его романа справедливо ставят образ Надежды Бахаревой в ряд с именами таких героинь русских романов, как Татьяна у Пушкина, Елена у Тургенева, Наташа у Толстого К ним можно добавить героинь поэмы Некрасова «Русские женщины». Нас пленяет чистота и ясность этих женщин, их верность долгу, готовность к самопожертвованию, ярко выраженный национальный характер, коренная, глубинная принадлежность к своему народу, нерасторжимая духовная связь с ним. В образе Надежды Бахаревой Мамин-Сибиряк нашел свои отличительные краски и оттенки. Она та русская женщина, которая уже осознала всю тяжесть положения своего народа, готовая даже малыми своими силами прийти к нему на помощь. Не бесплодное сострадание, не сентиментальность руководят ею, а трезвое осознание необходимости отдачи обездоленным своего труда. Только тогда у нее утихнет гнетущее ощущение паразитизма жизни за счет других. Это также отличительная черта русской интеллигенции – неприемлемость, паразитизма. Характер Надежды выделяется самоцветным сиянием драгоценных камней, особенно в сравнении с ложным блеском ее сверстниц, спекулирующих молодостью и женственностью.

Надежду Бахареву тяготит та среда, в которой она вынуждена вращаться. Она последовательна в своих поступках и действиях. Решительно порывает с семьей, хотя в ней и сильно чувство дочерней любви к родителям. Труд учительницы не только дает ей самостоятельность, но и отвечает потребности принести хоть малую пользу народу. Больше того, отважно и открыто соединяется она в гражданском браке с любимым человеком. В этом поступке она видит один из элементов раскрепощения женщины. Не страшит ее и то, что у нее будет незаконнорожденный по понятию близкой ей косной среды ребенок.

Мир новых людей в романе резко противопоставлен другому – миру «козырных тузов». Жалкой игрушкой в руках этих дельцов становится Сергей Привалов.