В 1902 году иеромонах Ераст (Вытропский), бывший письмоводитель старца Амвросия, выпустил в свет свое «Историческое описание Козельской Оптиной Пустыни и Предтечева Скита». Сюда по каким-то причинам не вошла «Летопись Скита Оптиной Пустыни», – вернее, выборка из нее за разные годы, сделанная рясофорным монахом Павлом (будущим старцем Варсонофием). Позднее эта выборка была опубликована. Она начиналась записью за июль 1845 года. «В начале сего июля, – написано там, – оправлена деревянная малая ветхая келлия, находящаяся возле озера, от церкви на северной стороне. Сделан под нее вновь каменный фундамент, обита тесом и покрыта черепицею с пристроенным для поклажи дров навесом. Эта келлия соблюдается доныне попечением настоятеля отца игумена Моисея; она служит памятником начального основания уединенного на сем месте жительства приснопамятного и многими уважаемого схимонаха Иоанникия, который, в сей келлии живши при малой пасеке добродетельно и кротко, скончался в 1815 году и погребен в Оптиной в северной колоннаде соборного храма Введенского (ныне сие место вошло внутрь придела преподобного Пафнутия). В начале основания Скита в 1821 году келлия сия по ветхости была в забвении, а бывший тогда настоятелем игумен Даниил назначил было употребить ее на дрова для выжеги извести, но отец Моисей (в то время еще бывши простым монахом и основателем Скита), желая соблюсти ее для памяти, просил о том благодетеля (козельского гражданина Дмитрия Васильевича Брюзгина), усердного к памяти схимонаха Иоанникия, и Брюзгин пожертвовал игумену вместо этой келлии нужное количество дров, чем и убедил оставить ее. Она прежде стояла возле скитских Святых ворот, а в 1833 году перенесена на теперешнее место и с того года живет в ней больной отец Диомид (Кондратьев, схимонах, ученик старца Леонида, – Сост.). В сентябре оштукатурили внутри стены, и печь новая».

Схимонах Иоанникий был из крестьян, родился в 1760 году. Перед поступлением в монастырь пономарил в селе Толстошееве Жиздринского уезда Калужской губернии. В Оптиной с 19 сентября 1796 года, 29 марта 1806 года пострижен в мантию, а в апреле 1810-го – в схиму. В материалах «Летописи Скита» по предыдущей истории, где говорится о кончине о. Иоанникия, значится: «В иноческих подвигах преуспевал, в особенности послушанием, тихостью и кротостью с блаженною простотою и незлобием, имел нелицемерную любовь к настоятелю, игумену Авраамию, и ко всей о Христе братии; к церкви Божией притекал первый и исходил последний». Жизнь на пасеке была почти отшельнической. Туда вела узкая тропа по вековому лесу, состоящему в основном из сосен, часто очень высоких, а также из лип, клёнов, ясеней, понизу кустарники, много орешника. Лес тихий, прохладный в летнюю жару, зимой заваленный снегом. Зверей было много, в том числе волки и медведи, но они не трогали монахов. Когда о. Моисей жил еще в Рославльских лесах у старца Афанасия, – и там был такой же лес. А о пасеке о. Иоанникия рассказал ему посетивший его в лесах схимонах Вассиан. О. Моисей, уже после кончины о. Иоанникия, несколько раз посетил это место. И когда возник вопрос о создании Скита, – он выбрал это место, которое и владыка Филарет, тогда Калужский епископ, посчитал самым подходящим.

Об о. Иоанникии мало что известно. Но можно обратить внимание на такое замечание летописца (высказанное в 1830-х годах): «Многие из окрестных жителей память его доселе почитают служением на его могиле панихид о упокоении его души». Это значит, что крестьяне посещали отшельника-пасечника и получали духовное утешение. Он, таким образом, здесь, на месте будущего Скита, прокладывал дорожку к будущим знаменитым старцам, и первый из них – о. Леонид – и жил первое время на пасеке, куда к нему приходили и монахи, и крестьяне. Для них о. Леонид был здесь не первым старцем, а уже вторым. Но о. Иоанникий остался как бы в тени, так как никем не оставлено было (и не записано) никаких воспоминаний о нем. О. Моисей, однако, чувствовал, что первый насельник этого благодатного места был не так прост. Поэтому и келлию его тщательно сохранял.

Скончался о. Иоанникий 30 апреля 1815 года, в пятницу пополудни, в исходе 4-го часа, а погребен в воскресенье 2 мая. Обширная надпись на чугунной надгробной плите завершалась словами: «Духовные мои отцы, братия и спостницы, егда молитеся, не забудьте мя во святых ваших молитвах ко Владыце Господу Богу, да учинит дух мой с праведными в вечном блаженстве».

Не впервые было монаху Моисею работать топориком, – там, в Рославльских лесах, он, почти без всякой помощи, один срубил ладную келлию для старца Афанасия, при котором сам и спасался, и где поселился брат его Александр, вскорости монах Антоний. О. Моисей был невысок ростом, на вид нисколько не силен, а брат Антоний превосходил его и ростом и силой, но никто за о. Моисеем угнаться не мог. Молится да тешет… Молится да укладывает… Молится да тянет корявый пень из земли… Впрочем, старался и брат его. Много сил полагал в устроении Скита и схимонах Вассиан. И несколько других братий и нанятых крестьян – те также работали без пощадения себя. Главное было расчистить место под Скит, – а это ведь был старый, матёрый лес, много вековых сосен, а между ними дубочки и липы и всякий кустарник. Пахло смолой, под ногами хрустела щепа, звук топора эхом разносился по лесу… Господи, благослови! Господи, помоги! И вот стоит келлия, пока – одна на всех. Но стоит и храм. А как всё делали – то вскоре записали и тем начали скитскую Летопись.

«Имея благословение Архипастыря, – писано было там, – призвав помощь Божию, отец Моисей с братиями и схимонахом Вассианом приступили к делу, начали рубить лес, находящийся на оном месте, большею частью сосновый, из коего и церковь скитская построена, – и очищать от корениев своими руками и наймом рабочих людей; в чем они много труда и нужды приняли, не смея обременять Обитель к содержанию их потребностями, но имели вспомоществование от Козельских граждан, купцов и впоследствии благотворителей и попечителей о устроении Скита и в оном церкви: Дмитрия Васильевича Брюзгина и Феодора Тимофеевича Третьякова. По очищении места, сколько возможно было, на первый раз выстроили для жития небольшую келлию на юго-восточной стороне и жили в оной все пятеро вкупе общежительно. Потом всё оное место обнесли вокруг дощатым забором и приступили к строению церкви во имя Собора Честнаго Славнаго Пророка Предтечи и Крестителя Господня Иоанна по благословению преосвященнейшего Филарета. 16-го числа августа после обедни отец игумен Даниил, взяв лопату, сказал: “Да будет на сем месте благословение Пустыни Иорданской и всех тамо безмолвствовавших!” Сделана закладка церкви того ж августа 18-го дня. После обедни с малым крестным ходом без звона (при чем были иеромонахи Феодосий и Иларий и иеродиакон Афанасий), и названа домовою церковью с келлиями при оной для Архиерейского приезда. Она сооружена деревянная на каменном фундаменте и под оную каменный выход: церковь покрыта листовым железом, а келлии тесом. По окончании строения 1822 года февраля 5-го дня освящена оная игумном Даниилом. Постройка производима была как церкви, так и братских келлий под надзором отца Моисея… Далее с построением церкви продолжалось строение братских деревянных келлий небольшими корпусами, каждый для двух или трех братий, расстоянием один от другого на вержение камня (по примеру древнего обыкновения святых Отцов). Между же келлиями и около церкви по всему Скиту насаждены плодовитые деревья разных сортов: яблони и дули (сливы. – Сост.) и прочие мелкие плодовитые кустарники. На восточной стороне Скита на малом протоке запружены два пруда, в одном из них имеется небольшое количества рыбы. Пруды оные служат более для поливки садовых деревьев и находящихся между оными овощных гряд и парников. На северной стороне за Скитом имеется пасека, корпус келлий и также плодовитые деревья и пруд, – всё оное обнесено деревянным забором и соединено со Скитом небольшими калитками. И сие всё устроено трудолюбием и надзором о. Моисея и брата его о. Антония. И с сего времени начали жительствовать в сем новосооруженном Ските братия за благословением Преосвященного Филарета, по назначению настоятеля Обители, желающие проходить тихую и безмолвную жизнь, – прежде в малом количестве – не более двунадесяти, – над коими поставлен был начальником отец Моисей».