Подмывает волна,

    Подымает челна,

На песках задремавшего, днище.

    Что ж? Ты в путь оснащен,

    Да и шквал укрощен,

Челн, мое подвижное жилище.

    До рассвета ночлег,

    А прилива разбег

Парусов лепетаньем приветим.

    Может быть, от кормы

    Тень не ляжет, как мы

Корабельщика Ангела встретим.

15 февраля

Нищий, в даре вижу чудо,

В чуде — длани Божьей дар,

На серебряное блюдо

Падает хрустальный шар.

Медь деньги по меди брякнет

(Старику до похорон

Благостыня не иссякнет) —

Сферы слышу тонкий звон.

Видит ангелов и землю

Взор угасший в хрустале…

Так бесславие приемлю,

Велисарий, на земле.

Верх и низ в тебе, как спицы

В колесе, небесный мяч,

С той поры как на зеницы

Мне покой пролил палач.

17 февраля

8 «Nudus salta![10] Цель искусства…»

«Nudus salta! Цель искусства —

Без покровов, без оков

Показать, кто ты таков,

Темные поведать чувства

Заповедных тайников —

Всё, что в омутах роится

Под блестящим, гладким льдом,—

Распечатать мертвый дом,

Где от бела дня таится

Подсознательный Содом».

«Мне священна муз ограда.

Жару чистых алтарей

Дар мой — агнец лучший стада

И плоды, первины сада,

Не гнездо нетопырей.

Музам горный ключ породы

Мил и в пустынях природы

Чобр, и тмин, и дикий злак.

Лей чистительные воды,

Отвратясь, в подземный мрак».

18 февраля

Не мне, надвинув на седины

Волхва халдейского колпак,

Провозглашать земной судьбины

Тебя владыкой, Зодиак.

Но, знать, недаром плыли Рыбы

Четой во сретенье Овна,

Когда из тучной, рыхлой глыбы

Моя прорезалась весна.

Февраль меня тревожит: снится

Мне смута недр земных; народ

Нетерпеливых душ теснится

У глухо замкнутых ворот.

И свят завет седых поверий:

Брамин первинами полей,

А Эллин розой анфестерий

Встречали навий сбор гостей.

21 февраля

Хирурги белые, склонясь к долине слез,

        О неба действенные силы,

Вы плоть нам режете, бесчувствия наркоз

        Вливая в трепетные жилы.

И, гнойник хульных язв, растленный Человек,

        Пособник Дьявола злорадный,

Исток отравленный несущих скверну рек,

        Не брошен вами Смерти жадной.

Целите вы, что тварь Творцу дает целить,

        И мнится вам, что не достанет

Христовой Крови всей — смоль мира убелить,

        Но капать Кровь не перестанет.

22 февраля

    Со двух дубов соседних

    Спор о судьбах последних

    Два ворона вели.

    С потопа числят годы;

    Пред ними сходят роды

    В покоища Земли.

Пророчил черный вод возврат,

А белый граял: «Арарат».

    Хвалились: «Белизною

    Я полюбился Ною;

    Он отпер мне ковчег.

    В волнах не сыщешь зерен;

    От мертвой снеди черен

    Стал этих перьев снег».

— «Я в радуге небесных врат

Стал, черный, бел, как Арарат».

    Со двух дубов соседних

    О временах последних

    Два врана спор вели,

    Два вещих сторожила,

    Два памяти светила

    Над забытьем Земли.

Пророчил черный вод возврат,

А белый славил Арарат.

24 февраля

    Поэзия, ты — слова день седьмой,

        Его покой, его суббота.

Шесть дней прошли — шесть злоб: как львица,

                               спит Забота;

И, в золоте песков увязшая кормой,

Дремотно глядючи на чуждых волн тревогу,

Святит в крылатом сне ладья живая Богу

И лепет паруса, и свой полет прямой.

26 апреля

Я посох мой доверил Богу

И не гадаю ни о чем.

Пусть выбирает Сам дорогу,

Какой меня ведет в Свой дом.

А где тот дом — от всех сокрыто;

Далече ль он — утаено.

Что в нем оставил я — забыто,

Но будет вновь обретено,

Когда, от чар земных излечен,

Я повернусь туда лицом,

Где — знает сердце — буду встречен

Меня дождавшимся Отцом.

28 февраля

Март, купель моих крестин,

Возродительной измены,

Бунта месяц, лома льдин

И ветров внезапной смены.

Ты, чей Марса славит звук,

Сеял бранные обиды;

Напрягая звездный лук,

Роковые слал нам иды;

Разъярял раздор, войну,

И восстанье, и возмездье:

Луч и меч отдай Овну —

Агнец стал в твоем созвездье.

По дорогам — вешний клир —

Миндалей в цвечу литии

Молятся: да снидет мир

В Благовещенье Марии.

1 марта

Налет, подобный трусу,—

Дом ходит ходуном,

Воздушных гарпий гром

Ужасен и не трусу.

Мы к смертному искусу

Приблизились и ждем;

Пречистой, Иисусу

Живот наш предаем.

3 марта

Себя надменно не кори,

Что большего не совершил;

О том, что мог, не говори,

Коль не нашлось на дело сил.

Кто стан свой знает, сердцем прост.

Не тот же ль твой, как ни тянись,

Останется природный рост?

За тенью славы не гонись.

Тень за тобой, не ты за ней;

Порой короче тень, чем ты,

Порой протянется длинней —

Чтоб исказить твои черты.

Будь слуха страж: твоя струна

(Звал душу лирою Платон)

Всегда ль равно напряжена

И верен ли звучанья тон?

Искусство ангельской руки.

В целительном наитьи сна

Так нагнетет твои колки,

Чтобы не лопнула струна.

16 марта

Тебе, заоблачный Пегас,

Ключи питье и злаки корм,

Пока стоянки длится час

На берегу раздельных форм.

Что поверяют боги снам,

Звучит на языке богов:

Не уловить земным струнам

Мелодии священных снов.

И в них поющая любовь

Останется земле нема,

Пока шатер мой — плоть и кровь,

А твой — лазурная тюрьма.

17 марта