— Иду, — согласился Максим, и их ладони встретились завершающим шлепком. Словно подписали договор.

— Так, Макс, — заметил Бобби. — Во-первых, тебе нужна моя фирменная кепка с длинным козырьком. Она закроет твое лицо от мусоров. По пути их может попасться немало.

— Верно, Сверчок. — согласился Максим.

— Оставшиеся часы дня посидим у меня, — сказал Бобби. — А ночью пойдем отрываться!

Голограммные заставки, горящие фонари своим светом поедали окружающую темноту. Было прохладно, градусов пятнадцать. Некоторые хорошо выпившие парни около бара стояли, курили. Смех, приколы, ласкающий ухо бурчащий звук двигателей классических моделей мотоциклов, цветной от голограмм сигаретный дым и пар. Из здания была слышна музыка. Здесь тусовались только местные слом-танцорыеры и байкеры. Прямо у входа стояли проститутки на любой вкус: блондинки, брюнетки, смуглые, белые, гладкие, высокие, низкие, худенькие, полные, малолетки, зрелые, в общем, какую хочешь — такую получишь. Они липли к каждому, кто входил. Ночь с такой девочкой с правилами, что хочешь то и делай, в границах гуманного, стоило всего от двухсот до трехсот рублей.

Начиная с сороковых, особенно в пятидесятых годах второго тысячелетия, в социальном обществе цена на женское тело резко упала, потому что виртуальный секс нахлынул на человечество, как наводнение. Женщина стала нужна, в основном, для продолжения рода, для размножения ну некоторым для настоящей любви. Искусственное оплодотворение, хоть и распространено, но не уважается. Что касается заболеваний и инфекций, передающихся половым путем, то о них давно забыли. Еще в две тысячи семнадцатом году люди научились активировать в крови каждого человека фермент, который делал организм невосприимчивым к такого рода вирусам.

— Ну, как тебе местечко?! — воскликнул Бобби.

Максим задрал голову и оглядел бар, провел глазами по проституткам, по толпам людей и ответил:

— Мрачновато! Это, наверно, единственное место на Гигзонде, где нет зелени?

— Нет, чувак, около лаборатории тоже нет зелени, — зовя жестом, уточнил Бобби. — Вон, видишь, слом-танцоры тусуются? Это мои корни! С их помощью я ворую оружие, а потом продаю.

— Так ты тоже преступник, — шабаркая синими широкими штанами сказал Максим. Черная кепка с переливающейся всеми цветами надписью «Бобби» закрывала ему весь обзор. Приходилось смотреть себе только под ноги. Свободная широкая футболка, надетая на голое тело, волновалась от слабого ветерка. В одной футболочке было холодно. Максима передергало, мурашки открыли новый сезон марафонов по телу.

— Здорово, парни! — поприветствовал своих корешей Бобби. — Как делишки, что пьете?

Толпа поприветствовала Бобби.

— Сверчок, давно не виделись! Как сам? — подскочил один из слом-танцоров. Высокий спортивного телосложения светленький парень. Его брови, даже ресницы с чуть- чуть заметной бородкой также были светлыми. — Все также оружием торгуешь? — Он глотнул светлого пива.

— Привет, Белый! А чем еще заниматься? На выступлениях миллионером не станешь.

— Ты это дело бросай, друг. вдруг мусора пронюхают, что знаменитый Гигзондский слом-танцор грабит оружейные транспорты. Посадят! А мы без тебя никуда! Ты у нас один из самых крутых мастеров слом-танца. А, может, еще и нас всех загребут.

Бобби взял у Белого баночку с пивом и допил все, что в ней осталось.

— Ладно, продам все оружие, что пока имеется, а потом посмотрим. — не закончил Сверчок, потому что ему захотелось рыгнуть.

— А это, кто? — Белый заметил Максима. — Новенький, что ли?

— Да не-е, Белый, это просто чувак, которого я сберег от мусоров. Он недавно купил у меня плазменную пушку, что я когда-то имел в своем ассортименте. Вроде, как за кем-то гоняется!.. Парень свой, путевый.

— Белый, — сказал слом-танцор блондин.

— Макс.

Они пожали друг другу руку.

— Ну, раз ты стал другом Сверчку, то, значит, друг и всем нам!

Максим тщетно осмотрел местность, приподнял кепку и сунул руки в карманы, как это делали окружающие.

— Думаю, Сверчок, здесь то не бывает ментов. Можно снять эту кепку?

— Здесь? Да никогда, чувак! Пару месяцев назад околачивались тут какие-то пижоны в томно-синей форме. Так байкеры их махом обработали! Связали им руки, привязали каждому к заднице по куску свежего мяса, натравили на них голодных овчарок и отпустили в путь добрый. Так никто и не знает, что с ними случилось.

Максим улыбнулся.

— Жжоте.

— Что-то прохладно сегодня ночью, — передрог Сверчок. — Пошли в бар, там не бывает холодно! А еще примешь стаканчик-другой водочки, так жарко станет. Еще увидимся, Белый.

Блондин кивнул в ответ и распечатал новую баночку пива.

Максим с Бобби вошли в помещение и уселись за стойку бара.

— Бармен! — крикнул Бобби. — Вали сюда, хватит протирать стаканы. Как не посмотришь не тебя — все драишь стекляшки, типа больше заняться нечем…

Максим снял кепку и положил ее рядом. Почесал голову, так как кепка была мала и надавила голову. Ощущение, что она все еще на голове продержалось долго.

Тусклое освещение, негромкая музыка, разговоры мужиков, редкие драки не из-за чего, просто по пьянке. Запахи спиртных напитков и сигаретного дыма до того пропитали все вокруг, что прочищало ноздри. Максим потрепал нос и резко вдохнул воздух. Дышать стало легче некуда. Он остановил взгляд на подкатившейся к нему стопке с прозрачной огненной водой.

Бобби взял свою стопку и поднял ее.

— Ну, что, первые пятьдесят граммов за знакомство! — прогремел его голос.

Максим поднял стопку, повертел ее и сказал:

— Пожалуй, я сегодня напьюсь! Давно я не пил.

Раздался звон стекла — они чокнулись, Бобби залпом влил в себя водку. Максим повторил его трюк. Выдыхая, Бобби прохрипел:

— Хорошо пошла. Значит, вторая не ждет!

Он снова наполнил стопки и пододвинул одну к Максиму. Вторая пошла еще лучше.

— Есть, чем закусить? — сухо спросил Максим.

— Эй, Бармен, а ну принеси мне и моему другу солененьких огурчиков! — приказал Бобби.

Огурчики приехали через пару секунд. Максим хлопнул один и разлил водку.

— Быстро ты въехал в дело, — сказал Бобби.

— Бобби, а как ты грабишь эти оружейные транспорты?

— А, да очень просто. У нас есть приборы ночного видения и грузовичок с небольшой фурой. Все их рейсы мы знаем наизусть. Мы просто преследуем транспорт по шоссе, с выключенными фарами. А ночи на Гигзонде ужас, какие темные! Ни хрена не видно за метр от себя!.. Короче подъезжаем сзади к транспорту, он нас не замечает, тихо открываем дверцы и перетаскиваем по ящику к себе.

— Умно. — сказал Максим и осушил третью стопку и закусил.

Бобби догнал его и стянул один огурчик из блюдца. Тот захрустел у него на зубах.

— Я сегодня совсем ничего не ел, — вымолвил Максим. Водка быстро ударила ему в голову.

— Да, чувак, если ты выпьешь еще одну, то тебя потом на себе придется тащить! Тебя и так уже хорошо зацепило!

Максим опустил голову и пробурчал:

— Закажи мне чего-нибудь поесть, а потом я смогу снова пить!

Бобби подозвал бармена и о чем-то поговорил с ним. Бобби давно его знал. Еще год тому назад, когда он только прилетел на Гигзонд, то первым делом зашел в этот бар. Напился до потери разума и подрался с каждым посетителем, а потом и с самим барменом. С тех пор он знает тут каждого. Недолго думая, он затянул всех в свое дело, а именно грабежи оружейных транспортов. С помощью одного мужика, который живет около пристани, подделал себе все необходимые документы.

Тарелка с жареной картошкой и мясом подъехала к Максиму и стукнула его в висок. Он приподнял голову, как ни в чем не бывало, и принялся есть.

— Только это, Макс, больше сегодня ничего нет, — сказал Бобби. Его самого уже штормило. Сто пятьдесят граммов водки дали о себе знать. Но Бобби опять разлил водочку. И поставил одну стопку около тарелки, из которой ел Максим, а сам осушил четвертую за сегодняшние сутки.