В дни буденновского кризиса Басаев то и дело твердил, что ему не удается найти с российской стороны ни одного человека, который отвечал бы за свои слова. Поэтому он и вынужден апеллировать на самый верх — к самому Черномырдину. Однако получилось так, что и Черномырдин своему слову не хозяин. В отличие от столь презираемого и поносимого всеми чеченского диверсанта, который, однако, выполнил все, что обещал.

Было хорошо видно, как премьера, проявившего склонность к мирным переговорам, обкладывают со всех сторон. Как спокойно, методично при этом действуют. Там взрыв, здесь взрыв… Там убийство русской семьи, здесь убийство русской семьи…

В один прекрасный день Черномырдина, олицетворявшего после Буденновска мирный курс в Чечне, небрежно, плечиком оттерли от чеченских дел — туда отправился Лобов, один из тех, кто, собственно, и затеял там бойню год назад…

Удержаться на мирной тропе не удалось. Вновь победила партия войны. Сигналом к ее возобновлению стало назначение выборов нового чеченского «президента». В сущности, кремлевские мудрецы снова вернулись к стратегии раскола чеченского общества — той самой стратегии, которую пытались реализовать до декабря 1994 года.

Конечно, расколотый народ легче скрутить в бараний рог, однако сегодня московские правители так же далеки от достижения этой своей первоначальной цели, как и год с лишним назад. Зато неисчислим урон, который они нанесли чеченской войной России. И самим себе.

Введя войска в Чечню, Ельцин, по существу, совершил политическое самоубийство. Он поставил крест на том Ельцине, за которого голосовала страна 12 июня 1991 года. И что бы он теперь ни сделал, он уже не сможет в глазах народа вернуть себе свой прежний образ.

Из-за ввода войск было подорвано доверие ко всей нынешней правящей верхушке. За минувшие месяцы люди, в нее входящие, не раз имели возможность в этом убедиться.

Наконец, без сомнения, чеченская авантюра — одна из главных причин, почему коммунисты победили на недавних выборах в Думу.

Конечно, марксисты-ленинцы и сами никогда не останавливались перед развязыванием войны. Нападения на Польшу, Финляндию, Венгрию, Чехословакию, Афганистан — это все (и многое другое) на их совести. Да и над самой Чечней они в былые времена немало поизгалялись. Однако, к их счастью, народ наш не помнит старые грехи… Как и вообще плохо помнит свое прошлое — об этом уже говорилось.

Не надо быть пророком, чтобы предсказать: если война будет продолжаться, большевики победят и на выборах президентских.

А потому самое малое, что следует сейчас сделать, — немедленно, пока до выборов еще остается какое-то время, вывести войска из Чечни. Других вариантов нет. Нелепый фарс с чеченским голосованием на «президентских выборах» — это последняя глупость из отпущенного российскому руководству лимита глупостей и ляпсусов.

При всем моем скептическом отношении к Черномырдину, мне иногда в голову приходит мысль: а может быть, именно он способен сыграть ключевую роль в выводе войск и, соответственно, стать главным выдвиженцем от демократических сил на президентских выборах? Возможно, все-таки он — единственный, у кого есть хоть какие-то шансы остановить рвущегося в президентские апартаменты Зюганова. Укрепление приобретенного после Буденновска имиджа миротворца, без сомнения, окажет ему в этом благородном деле существенную подмогу.

Таково было мое настроение в те дни. Его разделяли многие. Хотя о необходимости скорейшего вывода войск говорилось, пожалуй, не так уж часто. От властей требовали переговоров. И власти, подталкиваемые предвыборным общественным мнением, потихоньку поворачивались в эту сторону. Политические очки набирали те деятели, кто хотя бы сквозь зубы, с оговорками и экивоками, признавал: переговоры действительно необходимы. Здесь ярко высвечивалась одна из главных ценностей демократической выборной процедуры: возможность обменять свои голоса на разумные, осмысленные действия властей предержащих — на действия, которых в любом ином случае народу, скорее всего, не удалось бы добиться.

Черномырдина вовсе не обязательно было выставлять как альтернативу Ельцину, их вполне можно было бы выдвинуть кандидатами одновременно. Так, чтобы премьер играл роль президентского дублера. При том безнадежном рейтинге и при том состоянии здоровья, какие в тот момент были у Ельцина, такой дублер стал бы спасением и для самого президента, и для страны. В случае чего, если бы Ельцин сошел с дистанции (а мы теперь знаем, что он в самом деле не раз бывал на волоске от этого), премьер вполне мог бы его подменить, составить достойную альтернативу рвущимся к власти коммунистам.

Собственно говоря, многие ожидали именно такого развития событий. В одной из статей, опубликованной в «Известиях» 30 января, выдвигалось как раз такое предположение — что Ельцин и Черномырдин могут включиться в избирательную кампанию параллельно, что именно таков, в частности, тайный план «Нашего дома — России» (официально НДР поддерживал выдвижение одного Ельцина). Благодаря одновременному вступлению Ельцина и Черномырдина в предвыборную кампанию будет обеспечена более массированная атака на коммунистов. При этом, как полагал автор, не исключено, что на каком-то этапе один из этих двоих (не обязательно Черномырдин) снимет свою кандидатуру в пользу партнера. Утверждалось, что такая схема предлагается некоторыми аналитиками даже в президентском окружении.

Увы, особенности ельцинского характера были таковы, что он и слышать не хотел ни о каком дублере. Трудно сказать, чего в этом нежелании было больше — безграничной самоуверенности — я, мол, и так выиграю выборы — или ревности к потенциальному претенденту на его, Ельцина, кресло.

Зная об этих ельцинских настроениях и строго соблюдая правила аппаратного этикета, сам Черномырдин, как говорится, руками и ногами отмахивался от предложений вступить в президентскую гонку. А таких предложений становилось все больше и больше. В конце января появились сообщения, что в Санкт-Петербурге, Оренбурге, других городах создаются инициативные группы по выдвижению Черномырдина кандидатом в президенты.

30 января в северной столице состоялось собрание такой группы. В нем участвовали представители ДВР, «ДемРоссии», Христианско-демократического союза, других организаций (представителей НДР замечено не было). В принятом заявлении говорилось, что необходимо сохранить преемственность в отношении курса реформ и объединить реформаторские силы вокруг авторитетной политической фигуры, каковой является Виктор Черномырдин. В числе главных плюсов премьера были как раз отмечены его миротворческие шаги, связанные с войной в Чечне. Черномырдина просили дать согласие баллотироваться на пост президента.

Позднее сопредседатель «ДемРоссии» Галина Старовойтова так объясняла смысл этого выдвижения: «Мы хотим ему (Черномырдину. — О.М.) помочь и вбить клин между ним и Ельциным, мы играем на победу умеренных реформированных коммунистов — Черномырдина, Лужкова, Сосковца, Бакатина, Вольского, Гончара…»

Однако уже на следующий день, 31 января, в интервью ИТАР-ТАСС Черномырдин, находившийся в тот момент в США, довольно резко отозвался обо всех этих хлопотах. «Я этого не приемлю, — сказал он. — Я об этом не слышал, и я этого не приемлю. Мы работаем с президентом, все будет идти как надо. Я в эти игрушки не играю».

3 февраля Черномырдин неожиданно отправился в двухнедельный «плановый» отпуск в Сочи. В прессе этот отъезд тоже связали с возникшей вокруг его фигуры странной предвыборной суетой. Дескать, у премьера был неприятный разговор с президентом и тот посоветовал ему на время покинуть столицу.

«Независимая газета»:

«Тот факт, что инициативная группа в Петербурге выдвинула Черномырдина кандидатом в президенты, и несмолкающие разговоры о Черномырдине как едином кандидате от демократов произвели, как утверждают, на Ельцина самое неблагоприятное впечатление. Что и ожидалось. И двухнедельный отпуск «возник» как следствие тяжелого разговора, состоявшегося между президентом и премьер-министром, в ходе которого премьеру было рекомендовано отъехать из столицы на отдых и не смущать своим присутствием, не «соблазнять» своей персоной демократов…»