“Уолсли” мчался по сельской равнине, и чувствовалось, что девушка, сидевшая рядом с Эшем, достаточно опытный водитель, хотя Дэвид предпочел бы ехать чуть помедленнее. По обе стороны дороги стояли густые леса, жилье попадалось довольно редко. На одном из перекрестков им попалась телефонная будка с разбитыми стеклами, вокруг которой росла высокая трава. Грач клевал какой-то покрытый шерстью комочек, валявшийся возле обочины. Едва лишь машина проехала, птица подскакала к краю дороги, держа что-то в клюве. В редких просветах между деревьями мелькали немногочисленные поля и холмы.

Эш время от времени посматривал на девушку. Ему нравились нежные черты ее лица, особенно глаза, в которых прятались веселые, озорные искорки. Кристина напевала себе под нос какой-то простой мотивчик, похожий на детскую песенку, и машина, несмотря на преклонный возраст, шла очень легко и безукоризненно слушалась управления. Рука девушки грациозно лежала на руле, как будто ей не приходилось преодолевать никакого сопротивления.

День был унылым и серым, тучи сплошным пухлым покрывалом закрывали небо, их однообразно-свинцовый цвет местами имел более темный оттенок.

Кристина и Эш всю дорогу молчали, но время от времени она с улыбкой поворачивалась в его сторону и тут же вновь уделяла все внимание дороге, не позволяя ему даже ответить.

Вскоре машина свернула на подъездную аллею, перед въездом на которую были широко распахнуты массивные, украшенные орнаментом ворота. Перед ними оказалась посыпанная гравием и давно требующая ремонта дорога. После небольшой полоски леса по обе стороны дороги простирались поля и лужайки, но чем ближе “Уолсли” подъезжал к дому, тем все более замысловатым становился окружающий ландшафт. Цветочные клумбы, подстриженные газоны и живая изгородь представляли собой живописное зрелище и были сделаны таким образом, что с разных точек выглядели по-разному. Дом стоял вдалеке от газонов и лужаек, и создавалось впечатление, что архитектор стремился сделать так, чтобы здание не сливалось с окружающей природой, а доминировало над ней. Эдбрук производил неизгладимое впечатление: построенный из серого камня, он поражал холодной мрачностью, несмотря на полукруглые выступы и великолепно спроектированные эркеры и стеклянные фонари. Неожиданно в душе Эша что-то дрогнуло, настроение его резко упало, и он почувствовал себя странно усталым. Не отрывая взгляда от дома, он пытался понять, что же с ним происходит.

Кристина остановила машину возле каменных ступеней, ведущих к входу в дом. Выключив мотор, она выскочила из автомобиля и буквально вприпрыжку взбежала по лестнице к открывающейся двери.

Эш вышел спокойно и степенно, потом наклонился, чтобы взять из машины багаж, и еще некоторое время постоял, изучая окружающую обстановку.

В проеме открытой двери стояла женщина, с тревогой вглядываясь в прибывшего исследователя.

— Я опоздала, нянюшка, — услышал он голос Кристины, — но быстро разыскала нашего мистера Эша.

Он поднялся по ступеням, в то время как женщина, которую назвали нянюшкой, еще шире распахнула одну из двух створок двери. При дневном свете хорошо были видны ее седые волосы и морщинистое лицо. Она отступила назад, освобождая путь Кристине и Эшу, который приветствовал ее кивком головы.

— Здравствуйте, мисс Вебб, — произнес он.

Она с беспокойством всматривалась в Дэвида, словно сомневаясь в том, что это действительно он.

— Спасибо, что приехали, мистер Эш, — наконец ответила она, удовлетворенная результатами своего осмотра.

Потребовалось какое-то время, чтобы глаза Дэвида привыкли к сумраку полутемного холла, в котором он оказался. Дневной свет сюда практически не проникал, а темные дубовые панели еще более усугубляли темноту. Холл сужался к концу, где тоже была дверь, а прямо против входа широкая лестница вела на огражденную балюстрадой площадку.

У подножия лестницы стояли в ожидании двое мужчин.

Старшему из них, подумал Эш, должно быть лет тридцать пять или чуть больше. Он был одет в строгий костюм с галстуком и первым пошел навстречу Дэвиду, протягивая руку для приветствия.

— Разрешите представиться, — заговорил он, и тон его был столь же официальным, как и его костюм. — Я Роберт Мариэлл, а это мой брат Саймон.

Младший из мужчин приветствовал Эша не столь холодно и сдержанно, как его брат, однако его рукопожатие было вялым и слабым. Белая рубашка с открытым воротом, джемпер с V-образным вырезом и свободного покроя брюки, а также короткая стрижка придавали ему мальчишеский вид.

Внимание Эша привлекло какое-то движение за спинами мужчин. Темнота под лестницей расщепилась, словно кто-то приоткрывал пошире дверь, и тень скользнула вперед. Прежде чем стало ясно, что это собака, послышалось угрожающее рычание.

Эш невольно напрягся. Такого пса ему никогда не приходилось видеть: мощная холка, возвышающаяся фута на два над полом, черная жесткая шерсть, спутанная и не очень длинная, прямоугольной формы голова с плоским черепом и крепкими челюстями. Зверь крадущейся походкой шел навстречу Эшу, не отрывая от него овальной формы глаз.

— А это Охотник, — сказал Роберт Мариэлл, похлопывая собаку по боку. Пес высоко поднял голову, по-прежнему не сводя взгляда с непрошеного гостя. — Не позволяйте ему запугать вас, мистер Эш. Он очень быстро привыкает к незнакомым людям.

— Да, вероятно, если только его недавно покормили, — ответил Дэвид, который не то чтобы очень испугался, но чувствовал себя все же не слишком уютно.

— Мы не позволим ему приставать к вам, — весело расхохотался Саймон Мариэлл. — Уйди, Охотник, отправляйся на место. — Он подтолкнул собаку к открытой двери, и пес безропотно подчинился.

Заметив недоуменное выражение лица гостя, старший из братьев пояснил:

— Это фландрский бувье, мистер Эш. Бельгийская пастушья собака. Не правда ли, весьма необычный экстерьер? Они могут быть необычайно свирепыми, если их разозлить, и их мощь и сила вполне соответствуют внешнему виду. Великолепный помощник, если необходимо держать на расстоянии нежелательных посетителей.