БУМ!

В день, когда Завоеватель взял штурмом город, профессор Фина ди Минервэ проснулась рано. Что, в принципе, вполне понятно, поскольку штурм великий полководец начал с артиллерийской подготовки. Когда вокруг падают начинённые взрывной магией глыбы, спать затруднительно.

Впрочем, едва открыв глаза, Фина тут же забыла и о разбудившем её грохоте, и о содрогающихся стенах. О Завоевателе вместе с его армией ей забывать не пришлось, поскольку их существование и без того едва ли отпечаталось в её разуме. Такие мелочи, как великие генералы и их планы, не заслуживали внимания. По крайней мере, не тогда, когда на столике у кровати Фину ожидало совершенно потрясающее собрание старинных оркских легенд, записанное со слов самого Туго Тяжёлая Лапа! С комментариями! Приложениями! И - О-ооо! - ни разу ещё не читанное!

Едва вспомнив о столь восхитительном даре судьбы, Фина села на кровати, беспомощно мигая почти слепыми глазами, и начала ежеутреннюю процедуру поиска очков. Увы, даже легендарное эльфийское зрение не выдержало двух веков издевательств, которым подвергла его ценительница головоломных мелких шрифтов и полутёмных библиотечных помещений. Через две минуты беспорядочных метаний, одного опрокинутого стакана, и одной перевёрнутой вазы, очки всё-таки были найдены и водружены на нос. После этого, с хищным уханьем, которое издаёт сова, настигая, наконец, увёртливую мышь, Фина ди Минерве вцепилась в вожделенную книгу.

БУМ!

Стены содрогнулись от очередного удара.

Не отрывая взгляда от страницы, она направилась в ванную. Два столетия опыта, а также знакомство с расположением комнат в собственных апартаментах, позволили добраться до нужного места, не сталкиваясь с углами и стенами. Ну, почти. Однако пары новообретённых синяков было явно недостаточно, чтобы отвлечь госпожу профессора от чтения.

Утренний туалет всегда вызывал некоторые затруднения практического плана. Зубы прекрасно можно было чистить одной рукой, в то время как вторая удерживала бы перед глазами книгу. Но вот когда дело доходило до умывания... После пятнадцати минут переминания с ноги на ногу в тесном пространстве ванной комнаты, профессор дочитала до конца первой главы, и, со вздохом сожаления, отложила книгу и очки. Впрочем, только на те несколько секунд, которые понадобились, чтобы молниеносно плеснуть в лицо холодной водой, и тут же вернуться к чтению. Такой мелочью, как взгляд в зеркало, Фина традиционно пренебрегла.

БУМ!

Лампа угрожающе зашаталась, но так как свет продолжал падать на страницы, госпожа профессор не обратила на это никакого внимания.

Следующей в повестке дня следовала кухня. Тут процедура была отработана до мелочей. Книгу Фина осторожно водрузила на стол, и прижала страницы первым, что попалось под руку (мышеловкой и вилкой). Затем, не отрывая взгляда от захватывающего повествования, отошла не несколько шагов, чтобы заклинанием зажечь огонь, поставить на него котелок с водой, и достать из шкафчика очередную плитку шоколада. Через две минуты завтрак был готов: чай и сладкое. Фина искренне гордилась тем, что управляется и с домом, и с кухней сама, без помощи слуг. Правда, дом её был неимоверно захламлен и не утопал в пыли только благодаря встроенным в стены заклинаниям. А пища... Ну, сласти вкусны, съедобны, не портятся, не вынуждают часами стоять у плиты, и, самое важное, их можно поглощать не отрываясь от книги. Оставался, правда, ещё вопрос калорийности. После двух веков подобной диеты, госпожа ди Минервэ представляла собой нечто уникальное: единственная в мире полуэльфийка, страдающая избыточным весом. Она была твёрдо уверена, что дело в плохой наследственности по отцовской линии.

Скользя взглядом по строчкам, госпожа профессор съела объёмную плитку шоколада с орехами, запив его тремя стаканами горького травяного чая.

БУМ!!!

Близкое попадание. С потолка что-то посыпалось. Фина поморщилась, аккуратно стряхнув упавшую на страницы пыль. И, не глядя, отхлебнула из кружки, в которой растворялся приличный кусок штукатурки. Вкуса она не почувствовала.

Одевание. Сложный процесс. Профессор ди Минервэ одевалась на ощупь, извиваясь всем телом, но при этом взгляд её был неподвижно зафиксирован на полке, где стояла раскрытая книга. Одежда мешала и всё время оказывалась на пути познания: просторную робу, в которую должен был быть облачён маг воздуха, нацепить не просто, даже обращая внимание на то, что ты делаешь. Наконец, кое-как задрапировавшись, госпожа профессор прижала подбородком ткань, и извлекла булавки. Одну, украшенную изображением совы, она многоопытно закрепила около плеча. Второй, на которой была изображена свернувшаяся в клубок змея, требовалось сколоть складки возле горла. И тут подошло время переворачивать страницу...

Как ей удалось не заколоть себя, в это, или в любое другое утро, навсегда останется тайной за семью печатями. Наверное, в мире, на который давно махнули руками боги, ещё осталось место для маленьких чудес. В любом случае, госпожа профессор оказалась одета.

В некотором роде.

Следующими в списке трудностей значились чулки и обувь. Тут требовалось либо наклониться, упустив из вида книгу, либо балансировать на одной ноге, и пытаясь при этом нацепить что-нибудь на вторую. Удивительно, но проделывая подобные упражнения дважды в день в течение многих лет, Фине удалось развить неплохое чувство равновесия. По крайней мере, когда неподалёку шмякнулось потрясающее землю заклинание, и пол под госпожой ди Минервэ зашатался, она даже не покачнулась.

Перед выходом из дома госпожа профессор дочитала вторую главу, и всё-таки (с большой неохотой и весьма ненадолго) оторвала взгляд от книги, чтобы посмотреть в зеркало.

Даже студенты-полуорки после недельного запоя не позволяли себе появляться на лекциях в таком виде, в каком расхаживала обычно мастер воздуха, автор бесчисленных диссертаций и лауреат бесчисленных магических премий, госпожа ди Минервэ.

Роста Фина была невысокого, что, в сочетании с излишним весом, эффект создавало просто сногсшибательный. Из этой примечательной фигуры, задрапированной в метры чёрной ткани, торчали в разные стороны две острые булавки (Фина закалывала их, чтобы не дать своей робе упасть в самый неподходящий момент, а не затем, чтобы достичь какого-то эстетического эффекта). Лицо госпожи ди Минервэ состояло, казалось, из одних огромных очков, которые многократно увеличивали светло-карие глаза, смотрящие почему-то всегда или вглубь себя, или в книгу, но уж никак не на собеседника. Волосы её были непримечательного каштанового цвета и умели не лезть в глаза и не мешать чтению, а потому давным-давно забыли, что такое ножницы, да и расчёской были знакомы только постольку поскольку. Фина, будь она склонна замечать подобные мелочи, скорее всего при взгляде на собственную голову жизнерадостно привела бы аналогию с всколоченной шваброй. Какие аналогии могли придумать все остальные обитатели этого мира, её не интересовало ни в малейшей степени.

В целом, Фина ди Минервэ удивительно напоминала маленького, взъерошенного, вечно удивлённого совёнка. И прозвище это прилипло к ней сразу и навсегда.

Итак, в день, когда Завоеватель взял штурмом великий город, профессор Совёнок вышла из дома. Разумеется, на ходу она читала. Разумеется, всё остальное, помимо событий, разворачивающихся на страницах, едва ли регистрировалось её сознанием.

За долгие годы Фина освоила искусство передвижения-уткнувшись-носом-в-книгу в совершенстве. Какое-то шестое чувство, не имеющее ничего общего с обычным ясновидением, подсказывало её телу, как двигаться по знакомому маршруту, где затормозить, а где повернуть. Она никогда не сталкивалась с прохожими, умудряясь в последний момент сманеврировать и обойти любое препятствие, или, в крайнем случае, передвинуть его куда-нибудь подальше (например, за северный предел), причём делала это совершенно машинально, и позже часто не могла вспомнить, куда именно телепортировала очередного бедолагу.