— Ну вот. Теперь, думаю, мне нужно объяснить тебе кое-что.

— Что?

— Причину, по которой я здесь, и причину, которая не давала мне спать последние сорок восемь часов. Позволь начать с того, что я не поеду ни в Нью-Йорк, ни в Монтану, и будь я проклят, если отправлюсь в европейское турне! Если, конечно, ты не поедешь со мной.

Мэдисон в смятении смотрела на него.

— Я не понимаю.

У Стоуна вырвался смешок.

— Очевидно, нет. И в каком-то смысле это целиком моя вина. Я ни разу не сказал тебе кое-чего, когда мы занимались любовью.

Он заметил, как у Мэдисон перехватило дыхание.

— Чего же?

Он заглянул в глубину ее карих глаз.

— Что я люблю тебя.

Мэдисон смотрела на него, боясь поверить признанию, которое сделал Стоун.

— Но… но… я… я не знала, — задыхаясь, проговорила она.

Он коснулся ее губ кончиком пальца.

— Поэтому я здесь, Мэдисон. Я хочу, чтобы ты знала об этом. Мне кажется, я влюбился в тебя, когда впервые увидел в самолете, хотя мне понадобилось время, чтобы осознать свое чувство. Я должен был признаться тебе перед отъездом в Нью-Йорк, но я так спешил, что решил сделать это, когда вернусь. Поездка заняла больше времени, чем я полагал. Я тоже видел ту телепередачу, но мне не пришло в голову, что ты можешь поверить, будто это касается наших отношений. Когда эта журналистка брала у меня интервью, я специально не упомянул о тебе. Не хотел, чтобы наша любовь стала всеобщим достоянием. Кроме того, я не был уверен в твоих чувствах ко мне, так как мы ни разу не обсуждали наши отношения. — Стоун наклонился и приник к губам Мэдисон. — И я до сих пор не знаю, как ты относишься ко мне. Я люблю тебя, но ты еще ничего не сказала о своих чувствах.

Мэдисон обвила руками шею Стоуна, глядя на него глазами, светившимися от счастья, которым было переполнено ее сердце.

— Я люблю тебя, Стоун Уэстморленд, люблю всем сердцем. Мне кажется, что любовь проснулась во мне в тот момент, когда я посмотрела тебе в глаза. И я была страшно смущена, поняв, где была моя рука, едва не коснувшаяся некой части твоего тела. Но теперь я знаю, что это произошло не без причины, — сказала она, умышленно дотрагиваясь до него, и улыбнулась, почувствовав, как сильно возбужден Стоун. — Тогда я не знала, что и этой части твоего тела, и всему тебе суждено принадлежать мне, но сейчас у меня такое чувство, что я самая счастливая женщина на свете!

Глухой стон вырвался у Стоуна, когда он завладел ее губами. Мэдисон ответила на его глубокий поцелуй так, как он научил ее. Она наслаждалась страстью, которую, как они оба знали, всегда будут вызывать друг у друга. Вскоре Стоун отклонил голову назад и обхватил руками ее лицо.

— Ты выйдешь за меня замуж, Мэдисон? Ты согласишься прожить со мной всю оставшуюся нам жизнь и быть моей родственной душой? Я знаю, как сильно ты любишь Бостон, и не буду возражать, если ты захочешь остаться здесь. Мы можем устроить здесь наш дом и…

Мэдисон быстро прижала руку к его губам, чтобы остановить поток слов.

— Да, я выйду за тебя замуж, Стоун. Я люблю тебя, и мой дом всегда будет там, где ты. Я знаю, как ты любишь путешествовать, и теперь, побывав в Монтане и увидев ее удивительную красоту, я поняла, как много теряю, живя на одном месте. Теперь я хочу ездить повсюду вместе с тобой.

Эти слова растрогали Стоуна, и, заключив Мэдисон в объятия, он вновь принялся целовать ее.

— Я люблю тебя, люблю, — повторял он, неся ее в спальню. Положив Мэдисон на кровать, Стоун достал из кармана белую коробочку, обтянутую бархатом. — Я купил это для тебя в Нью-Йорке. Я намеревался просить тебя выйти за меня замуж, когда я возвращусь в Монтану. — Наклонившись, он протянул ей коробочку.

Слезы выступили у Мэдисон на глазах, когда дрожащими пальцами она открыла крышечку и увидела великолепное кольцо с бриллиантом. Оно было так красиво, что у нее перехватило дыхание.

— Я… я не знаю, что сказать.

Стоун рассмеялся.

— Детка, ты уже сказала все, что я хотел услышать! Нам остается только назначить день. Мне не хочется торопить тебя, но я мечтаю, чтобы мы поженились как можно скорее… Однако я пойму, если ты захочешь подождать и устроить пышную свадьбу в Бостоне.

Мэдисон отрицательно покачала головой.

— Нет, когда-то я хотела, чтобы у нас с Седриком была пышная свадьба, но для нас с тобой я не хочу ничего подобного. Нам это не нужно. Мы можем зарегистрировать брак у мирового судьи, и я буду счастлива. Я просто хочу стать твоей женой.

Стоун широко улыбнулся.

— И я больше всего на свете хочу стать твоим мужем. Когда я уезжал из Монтаны, дядя Кори предложил, чтобы все семейство Уэстморленд съехалось на его ранчо во вторую неделю августа. Он хочет, чтобы все познакомились с Эбби, его сыновьями и дочерью. Я знаю, что осталось только шесть недель, но как ты относишься к тому, чтобы мы поженились на горе Кори? — спросил он, надевая кольцо на палец Мэдисон. Ему понравилось, как оно смотрится на ней. Судя по всему, она тоже восхищается им. Подняв руку, Мэдисон с улыбкой любовалась блеском бриллианта.

Она взглянула на него.

— Я думаю, что август — чудесное время года. Но когда ты отправишься в Европу?

Стоун покачал головой.

— Я не дал согласия на эту поездку, Мэдисон. Все зависит от того, что ты захочешь делать.

Она потянулась к нему и приложила палец к его губам.

— Я никогда не забуду те ночи у Кори, когда ты приходил ко мне в спальню и читал отрывки из своей книги. Поэтому сейчас у меня возникло страстное желание заниматься тем, чем мне всегда хотелось, но на что прежде у меня не хватало смелости.

— Чем же?

Мэдисон задумчиво посмотрела на Стоуна.

— Сочинять музыку. Когда-то я показала подруге несколько своих произведений, и она сказала, что мне следует серьезно заняться творчеством. Мне кажется, что теперь я так и сделаю.

Он притянул ее в свои объятия.

— Это прекрасная идея, и я от души поддерживаю ее.

Она обхватила его за шею и потянула на кровать.

Когда выплеснулась оглушившая и ослепившая их страсть, Стоун понял, что осуществилось предвидение его родителей о любви с первого взгляда. До конца своих дней он будет любить Мэдисон.

Возвратившись в Монтану, Стоун и Мэдисон узнали, что Кори и Эбби передумали устраивать свадьбу на Рождество. Они захотели пожениться раньше. Так что все четверо — Кори, Эбби, Стоун и Мэдисон — решили сыграть обе свадьбы в августе. Мартин Куинн, бывший судья, изъявил готовность провести церемонию бракосочетания на горе Кори Уэстморленда.

Наступил день свадьбы, и Мэдисон, оглядываясь вокруг, поняла, что только Эбби Уинтерс могла внести столько стиля, изящества и элегантности в обе свадьбы — матери и дочери, — происходившие в суровых горах Монтаны. Почти все многочисленные родственники прилетели на самолете, приземлившемся на посадочной полосе, принадлежавшей нескольким владельцам местных ранчо. Эбби даже удалось пригласить оркестр, который вместе с персоналом известной в Бостоне компании по обслуживанию свадеб доставили по воздуху.

— Ты готова?

Она посмотрела на Стоуна, менее часа назад ставшего ее мужем, и поняла, что настало время познакомиться с его остальными родными и двоюродными братьями. Вечером она уже встретилась с его родителями, сестрой Дилейни, ее мужем принцем Джамалом Ари Ясиром и их сыном Ари. Почти все прилетели за час или два до свадьбы, и ей не удалось познакомиться с ними раньше.

— Да, готова, — сказала Мэдисон, делая глубокий вдох.

Стоун наклонился и нежно поцеловал Мэдисон в губы. Взяв молодую жену за руку, он повел ее к группе беседовавших людей. Некоторых из них она уже знала, но с большинством родственников ей предстояло познакомиться.

Сначала Стоун представил ее своим женатым братьям Дейру и Торну и их женам — Шелли и Таре. Мэдисон ясно почувствовала взаимную любовь супругов. Она с надеждой подумала, что их со Стоуном брак также будет крепким и полным любви.