– Курей-то опять заводить будем, Пашенька? – сказала она.

– Заведем,– угрюмо ответил Пал Палыч.– И курей заведем, и свинью. Не впервой. У Москаленковых щенок хороший есть – надо взять...– Он встал и принялся отряхивать снег с колен.

– Чисто немцы – энти-то,– сказала бабка, всхлипнув.

– При немцах ты б в погребе не отсиделась,– сказал Пал Палыч.– Да и мне бы не уйти... Ты вот что, мать... Ты об этом никому ни слова, и особенно про палку, что я принес, а ты сожгла.

– Да я же не знала, Пашенька!.. Палка и палка.

– Ладно – сожгла и сожгла. А рассказывать все равно не надо. До Олега Петровича дойдет – очень обидится, а я его обижать не хочу. А чтобы он на тебя сердился, тоже не хочу. Поняла?

– Да поняла,– сказала бабка.– А палка-то, ох и красиво же она горела, эта палка! И красным, и синеньким, и зеленым – ну чисто изумруд!.. А кто же это были, Пашенька? Неужели опять немцы?

– Викинги! – сказал Пал Палыч сердито.– Викинги это были, дикие, понятно?