- О, нет. Не думаю, что времени так мало. Если мне не отказывают мои внутренние часы, у нас есть еще почти сутки. До следующей полуночи.

   - Эй, а ваше имя точно не Золушка? - уточнил я, разворачиваясь вопреки всем правилам движения, через двойную сплошную.

   - Нет, - покачала головой Доминик, - определенно, нет. У этой сказки счастливого конца не будет, потому что... Потому что счастливый конец...

   - Никому не нужен? - встрял я в ее внутренний монолог.

   - Опасен, - поправила женщина. - Слишком опасен.

   ...Полный бред! Я тихо офигевал, потому что ОНА!!! Женщина с невероятными ногами, духами и призовыми тараканами в голове действительно поднималась ко мне в мою квартиру... черт, прибраться я там, конечно, и не подумал, но, надеюсь, хотя бы трусы с батареи убрал? Или нет? В подъезде было темно, и я тихо порадовался... Как оказалось - рано.

   - "Олегатор" - это про вас? - спросила она, и в ее мерзлом голосе впервые проскочили вполне человеческие нотки. Она - улыбалась?.. - Я вижу в темноте, - пояснила Доминик, в ответ на мой недоумевающий взгляд

   - Кто это вас так ласково?

   - Бывшая жена, - буркнул я.

   - А-а. Тогда понятно, - отозвалась Доминик с такой интонацией, будто и впрямь я ответил ей исчерпывающе. На все вопросы разом.

   Первое, что бросилось мне в глаза, когда я щелкнул выключателем - злосчастные трусы, которые, конечно, висели, себе, на батарее. Я метнулся, было, прикрыть, а потом... Пепельница у дивана, пустая чашка с потеками кофе прямо на телевизоре, стареньком, с жутко грязным экраном, оборванная занавеска, горшок с засохшим цветком и, как минимум, два кило пыли под диваном. Что в кухне творится - даже думать не буду. Доминик, кажется, спрашивала про желания? Так вот, есть у меня одно желание - немедленно провалиться сквозь землю.

   Я поднял глаза на свою чудесную гостью.

   - У тебя уютно, - улыбнулась она.

   Ага, вот, значит, как теперь интеллигентные девочки называют обычный холостяцкий свинарник. Уютом. Надо будет запомнить. В следующий раз, когда мама или бывшая супруга с официальным дружественным визитом заявятся и начнут опять зудеть, что я квартиру зас... А вот хрен вам, скажу я. У меня уют!

   Тут я кстати вспомнил, что, согласно гороскопу, который где-то прочитала Доминик, жить нам с ней осталось ровно сутки, так что и мамуля и Надюха неактуальны... И так мне от этого хорошо стало, что захотелось немедленно, прямо сейчас, выйти в окно и прогуляться по облакам. И что, что пятый этаж. Зато к звездам ближе!

   - Вы... пить что-нибудь будете?

   - А что у тебя есть?

   Я пожал плечами:

   - Надо посмотреть. Пиво точно есть. Кофе - возможно. Чай - если только старый. Шампанского точно нет.

   - Я не люблю шампанское, - сказала Доминик и, совершенно спокойно, не обращая никакого внимания на состояние пола, разулась.

   Это уж потом, задним числом, я сообразил, что на таких каблуках ходить, наверное, очень тяжело, все равно, что все время на цыпочках.

   - У меня тут тапки есть. Они вам... наверное, враз будут.

   - Бывшей жены? - поинтересовалась гостья.

   - Ну... в основном, - брякнул я, даже не подумав, что можно и соврать. Даже нужно, наверное. Просто - вот почему-то не совралось.

   - Путь будет пиво, - Доминик прошла по моему сто лет не чищеному паласу в тапочках, которые оказались ей все же чуть-чуть велики, и опустилась на диван, вытянув свои невероятные ноги. Тут я, наконец, бросил думать про трусы на батарее, отмер, пинком выкатил из угла небольшой пуфик, аккуратно приподнял это совершенство, обтянутое темными колготками, и уложил, как мне показалось, удобно...

   - Пиво сейчас будет. Вы... Вам в кружку или так не побрезгуете? Я так люблю.

   - Спасибо, я тоже люблю так.

   Пиво, хвала всем богам, у меня было вполне пристойное, светлый мюнхенский "Хеллес". К нему нашлись какие-то левые кальмары, пакетик сухариков, колбаса в нарезке и початая банка маринованных корнишонов. Все это я сервировал на разделочной доске, водрузив ее прямо на диван между нами. Просто подумалось - так лучше. Не хочу, чтобы Доминик решила, что я, пользуясь случаем, притащил ее сюда чтобы напоить пивом, а потом приставать начну. А вот не начну!

   - Да я и не думаю, - улыбнулась она.

   - Я что, сказал это вслух?

   Она покачала головой. Невозможные густо-синие глаза, даже не глаза - очи - смотрели спокойно и доверительно.

   - Просто все твои мысли на лбу крупным шрифтом пропечатаны, да еще с подсветкой. А я, ты уж извини, Олег, читать умею.

   - Что, правда, все? - ужаснулся я, - и про трусы?

   Она засмеялась. Она смеялась, слегка откинувшись на спинку дивана, долго, с удовольствием. Потом взяла свое пиво и мягко прикоснулась горлышком к горлышку моей бутылки.

   - За новое рождение, - тихо и непонятно сказала она, - пей, Олег. За это обязательно нужно выпить... хотя бы глоток. И переходи, наконец, на "ты".

   ...Это оказалась самая странная ночь в моей жизни. Изысканную, как многослойный коктейль, Доминик, не смутили ни огурцы прямо из банки, ни "левые" кальмары, ни "Емеля". Она спокойно отщипывала всего по чуть-чуть и отправляла в рот, так, словно я и впрямь угощал ее чем-то приличным. А у меня даже хлеба не оказалось! Но она не то что не поскандалила, как Надюха, она... Ей, кажется, все нравилось.

   Вторая странность заключалась в том, что пиво не кончалось. Мы сидели, грызли этот псевдопролетарский андеграунд, болтали ни о чем, смеялись, прихлебывали из бутылок, а там все еще было и было...

   В какой-то момент я убрал доску на пол и потянулся к ней. Ну, даст по морде, подумаешь! Большое дело. Мало я по морде получал? Зато потом всю жизнь вспоминать буду, какую женщину чуть не поцеловал!

   По морде я не получил. Ее губы оказались мягкими, нежными. Но, почему-то, никак не раскрывались.

   - Доминик... Я что-то не так делаю? Тебе не нравится? Ты скажи, как нравится - так и будет.

   - Мне нравится. Только я не знаю - как. Что нужно делать?

   Я сначала даже не понял... А потом, когда до меня, как до жирафа, дошло, наконец - я решил, что неправильно дошло. Не может же быть, чтобы она ни разу не целовалась? Ей, даже навскидку, лет тридцать точно есть. Не может быть!

   - Я должна была хранить себя, - тихо прошептала она, глядя мне прямо в глаза - до этой ночи. Сегодня мне все можно. Но я ничего не умею. Ты меня научишь?

   Что должен делать нормальный мужик, если к нему ночью в машину подсаживается взрослая дама в бриллиантах, напрашивается в гости, хлещет пиво, а потом объявляет, что она - девственница? Да выставить эту аферистку на улицу, как минимум, а то и в полицию сдать! Коту понятно, что...

   - Олег? - тихо позвала Доминик.

   - Педагог из меня, - фыркнул я, - Ты... В общем, слушай свое тело, оно все знает. И ничего не бойся. Давай сюда свое пиво, я поставлю. И - урок первый: улыбнись. С таким серьезным лицом впору в суде выступать. Анекдот тебе рассказать? Ползут три мыши с дискотеки...

   Она снова улыбалась, и, кажется, слегка расслабилась.

   - Вот эта часть мужской анатомии называется губы, - продолжил я, - Они такие же, как у тебя, только не накрашенные. А то, что внутри - это язык. Он хороший. Мягкий. Мокрый. Ласковый. Как у собаки. Тебя когда-нибудь собака в нос лизала? Ну вот, а я еще лучше собаки.

   Не знаю, смотрела ли Доминик мультик про Карлсона, но рассмешить ее получилось. А губы, готовые для смеха, считай, готовы и для поцелуя. В общем, через минуту она уже все поняла. А еще через полминуты я решил, что ничего не понимаю в этой жизни. Учитель, блин. Гуру. Я думал, что умею целоваться? Я умел делать что-то другое, технически, может быть и похожее. Но никогда раньше у меня под кожей не текло вместо крови жидкое электричество.

   - Доминик, - прошептал я, цепляясь за остатки разума, - вы помните, куда я пиво поставил?