Джоан остановилась, зажгла сигарету и повертела в руках погасшую спичку.

– Прости, – сказала она, – но ты сам спросил.

Когда-то у нее был живой ум, сейчас находившийся в полнейшем смятении. Он бы хотел помочь ей, но единственным, чего она хотела, или думала, что хотела, получить от него, была любовь, которую он не мог ей дать.

Она нервно переломила спичку.

– Мне нужно одеваться и идти на работу. Тебе что-нибудь нужно?

– Не могла бы ты одолжить мне немного денег?

Он почувствовал облегчение, снова вернувшись к практическим вопросам.

– Наличными у меня есть только десять фунтов.

– Сойдет для начала.

– Сколько еще тебе понадобится?

– Я не знаю точно, но фунтов двести должно хватить.

– Двести фунтов? Зачем тебе столько?

– В основном, заплатить за гостиницу.

– А ты не можешь остаться здесь?

Эббот покачал головой.

– Они могут решить снова обыскать твою квартиру. Это маловероятно, но вполне возможно.

Она выглядела разочарованной.

– Джоан, дорогая, я никогда и не планировал оставаться здесь больше, чем на день-два, – как раз достаточно, чтобы собрать кое-какую одежду и раздобыть немного денег.

Она достала из кошелька десять фунтов и протянула ему.

– Я схожу в банк в обеденный перерыв.

Затем, сделав паузу, будто бы эта мысль только что пришла ей в голову, она спросила:

– А ты не можешь пойти в свой банк?

Эббот объяснил, почему не может этого сделать, и добавил:

– Я дам тебе письмо для моего адвоката, чтобы он вернул тебе деньги. У него есть доверенность на управление счетом.

– Хорошо.

Теперь, когда женщина окончательно убедилась, что Ричард не останется, она потеряла всякий интерес к нему и его проблемам.

– Я опаздываю.

Джоан подошла к двери, затем обернулась.

– Со мной теперь легче, чем раньше.

Снова четко проявилось ее отчаяние. Но что он мог сказать? Только ложь, всегда остается только лгать. И наверное, это было самое простое, самое доброе, что он мог сказать.

– Когда я со всем разберусь, мы это обсудим.

Эббот ответил на незаданный вопрос, витавший в воздухе. В любом случае, ее помощь была необходима, а эта ложь доставляла удовольствие любой женщине. Лицо Джоан осветилось, она улыбнулась и пошла одеваться.

Что ж, была небольшая вероятность того, что она узнает правду, разве что в будущем все сложится совсем не так, как ему представляется. В будущем. А есть ли оно у него?

К девяти часам утра после серии звонков отчаяния и бессилия, полученных от Смита, начальник Департамента и министр уже вдвоем пытались убедить Нжала уехать из отеля.

Начальник Департамента уперто использовал те же аргументы, что и Смит, упирая на небезопасность отеля и необходимость переехать в более охраняемое место.

– И это действительно необходимо, Ваше Превосходительство. В конце концов, даже один из министров кабинета Ее Величества счел повод достаточно важным, чтобы приехать сюда со мной и...

Нжала поднял руку.

– Джентльмены, я глубоко потрясен вашим участием, – он коротко улыбнулся. – Если, конечно, все это не хитрая уловка, чтобы сбить цены на нефть.

Ответная улыбка начальника Департамента получилась слегка натянутой.

– Очень забавно, Ваше Превосходительство, крайне забавно.

– Однако теперь, когда ни у Вас, ни у мистера Смита ничего не вышло, кто попытает счастья следующим? Премьер-министр? Может быть, сама Королева?

– Здесь, – заговорил министр, – я боюсь, мне придется настаивать, чтобы Вы последовали нашему совету. Я действительно настаиваю.

Прохладность в его голосе была оценена по достоинству.

– Да вы хотя все настаивайте, господин министр, но я здесь и отсюда никуда не уеду.

В голосе Нжала отчетливо слышалась та же холодность.

– Со всем уважением, – снова вмешался начальник Департамента, – но мне кажется, что Ваше Превосходительство не совсем представляет себе, какой опасности подвергается.

Нжала пожал плечами.

– Подумать только! Вы получили сведения, что этот человек пытается меня убить. Что он находится в Лондоне. Хотя кто-нибудь из вас его видел? Говорил с ним?

– Нет, но...

– В общем, вы уверены, что вы не... ммм, преувеличиваете значение слухов и кривотолков?

– Вполне, Ваше Превосходительство.

– Ну вы прекрасно знаете, как это бывает, особенно в кругах служб безопасности. Русский траулер входит в док в Гулле, и МИ-5 посылает пару человек просто понаблюдать. Русские узнают, что за кораблем следят и посылают пар ребят из посольства последить за слежкой. Это подтверждает подозрения МИ-5, и они посылают еще людей. В итоге доходит до того, что обе стороны устраивают полноценную взаимную операцию. Зачем? Что они пытаются доказать? Что они жизненно необходимы. И бюджетные деньги, которые они тратят и за которые не обязаны официально отчитываться, тоже жизненно необходимы.

– Ваше Превосходительство, – снова вмешался начальник Департамента, начиная понимать отчаяние Смита, – у нас действительно есть все основания полагать...

Он остановился, когда в комнату вошел Смит.

– Прошу простить, Ваше Превосходительство, – сказал Смит. Затем он что-то негромко сказал начальнику Департамента, который кивнул, что-то мрачно пробормотал и снова обратился к Нжала.

– Этот, ммм, парень, о котором мы говорили, уже знает, что вы остановились в этом отеле.

Он хотел сказать "убийца", вместо "парень", но решил, что это будет звучать не по-британски и чересчур мелодраматично.

– Как он узнал? – вяло спросил пребывавший в чувственном полусне министр. Смит своим заявлением прервал его эротические мечтания о ласках чернокожей красавицы, оставшейся в Фулхэме.

– Он только что обзванивал крупные отели и просил соединить с Его Превосходительством.

– Но почему вы так уверены, что это был именно он?

– Потому что все звонки Его Превосходительству прослушиваются. На коммутаторе его попросили подождать, затем я взял трубку и спросил, с кем он хочет поговорить. С полковником Нжала, ответил он и произнес имя по буквам. Когда я спросил, кто он такой, он повесил трубку. Но я почти уверен, что это был его голос. В общем, я проверил другие отели, там та же история.

– Но почему, ради всего святого, вы не приказали на коммутаторе говорить, что никого с таким именем в отеле нет?

– И блокировать все официальные звонки, господин министр?

– Не говоря уже о неофициальных, – добавил Нжала.

– Простите, – сказал министр. – Не подумал.

И, выполнив свою часть программы, продолжил дремать.

– Теперь, я надеюсь, Ваше Превосходительство понимает всю сложность и опасность ситуации? – сказал начальник Департамента. – Если он так просто сумел вас найти... – Он пожал плечами.

Нжала вдруг устал спорить.

– Да, да, я понимаю.

– Тогда вы согласны переехать в наше загородное поместье?

Нжала, пристально смотревший на Смита, сказал:

– Мистер Смит, должно быть, очень умен.

Это было странное замечание, сделанное странным тоном.

– Простите? – переспросил начальник Департамента.

– Настолько умен, что смог узнать голос человека, с которым даже не знаком.

– Этому есть очень простое объяснение, – быстро сказал Смит, не имея вообще никакого объяснения, но уповая на то, что в нужный момент что-нибудь придет в голову.

– Тогда приберегите его, мистер Смит, – ответил Нжала, мгновенно теряя интерес к дискуссии, – на один из дождливых дней, таких частых здесь, на островах.

На короткую секунду Смит почти проникся к нему симпатией.

Придя на работу, Элис немедленно отправилась в отдел кадров. У нее оставалась неделя отпуска, и она попросила отпустить ее со следующего дня. Внезапность просьбы вызвала легкое удивление у начальника отдела, но Элис объяснила это тем, что хочет провести несколько дней с неважно чувствующей себя матерью.