— Оставьте все это! — сказал он. — На вашем месте я был бы рад, что получил шанс, вместо того чтобы обращать внимание на сумасшествие Дельгадо.

Мюррей принужденно улыбнулся.

— Это, конечно, будет разумным, так? Вы действительно правы. Лучше это, чем суп из кухни Армии Спасения.

* * *

Когда Лестер ушел, Мюррей закурил сигарету и задумчиво уставился на узор на матрасе.

Все это звучит весьма убедительно. Но несмотря на это, у меня такое чувство, что все это объясняется не так просто. За всем этим, несомненно, скрывается что-то еще.

Он внезапно решил попытаться разворошить это гадючье гнездо. Он постепенно становился все нетерпеливее. Эта проблема мешала ему по-настоящему хорошо играть на сцене.

Мюррей поднял матрас и оборвал тонкую проволочку. Потом он вытащил из матраса всю проволоку и, смотав ее, положил в пепельницу. Теперь на очереди был телевизор. Когда он остановился перед ним, ему пришло в голову, что лучше не трогать кабель голыми руками, если он, как утверждал Лестер, действительно находится под напряжением. Вместо этого он поднял весь аппарат — он был намного тяжелее, чем Мюррей ожидал, — и пронес его через комнату.

Когда кабель туго натянулся, он глубоко вздохнул, сделал большой шаг, ожидая, что кабель или оборвется, или вылетит из стены. Но ничего подобного не произошло. Еще два — два с половиной метра кабеля вытянулись из-под плинтуса, и Мюррей услышал звон и громкий треск в комнате номер 13.

Мюррей поднял брови и слегка улыбнулся. Потом он тщательно установил телевизор обратно на столик, засунул вылезший кабель обратно под плинтус и пошел к двери. Он чуть приоткрыл ее и выглянул в коридор. Чуть позже его терпение было вознаграждено: он увидел всегда спокойного Валентайна, бегущего по коридору.

Кто бы мог подумать?

Дверь в комнату номер 13 открылась и закрылась. Мюррей закрыл свою дверь и приложил ухо к стене, отделяющей его комнату от соседней. Однако он услышал только тихое звяканье и бренчание, словно Валентайн сметал там какие-то осколки.

Этого пока достаточно. Теперь остается только ждать реакции Дельгадо. Он покинул комнату и, насвистывая, спустился вниз.

10

Реакция была, но хотя это должно было вызвать недовольство у Дельгадо, его отчитал Близ-зард, и Мюррею пришлось ждать целый час после ужина.

Шел дождь. Мюррей слышал, как капли дождя стучат по стеклу; он разговаривал с Адрианом Гарднером. Потом он кое-что заметил. Здесь не было только Близ-зарда и Дельгадо; все остальные члены труппы собрались здесь, словно все люди вдруг начали постепенно страдать агорафобией. До сих пор еще никто не предложил посетить местные пивные, а также прогуляться по парку. На улице шел дождь, но другие вели себя так, словно там бушевал, по крайней мере, арктический буран.

Завтра после ужина мне, может быть, стоит немного прогуляться. Я не хочу оставаться здесь, как в заключении…

— Мюррей, я хочу поговорить с вами. Извините нас, Эд, речь идет об очень важном деле.

Мюррей оторвался от своих мыслей. Появился Близ-зард и сел напротив него. Адриан пожал плечами и встал, чтобы найти себе другого собеседника.

— Да, Сэм, что я могу сделать для вас? — спросил Мюррей.

— Вы должны перестать вести себя слишком докучливо, если вы хотите узнать все целиком, — ответил Близ-зард. Он достал из кармана сигару, откусил кончик и взял настольную зажигалку.

Мюррей подождал, пока Близ-зард раскурит сигару. Потом он сказал:

— Сэр, это всего лишь ирония, или вы действительно сердитесь на меня? В каком отношении я веду себя докучливо?

— Что вы сделали с телевизором в вашей комнате?

— Мне захотелось поставить его по другую сторону кровати, — солгал Мюррей. — Это что, запрещено?

Близ-зард бросил на него испытующий взгляд, но профессиональная маска Мюррея была непроницаема. Высокий мужчина наконец вздохнул.

— Хорошо, оставим это на будущее, — сказал он Мюррею. — Валентайна из-за вас чуть не хватил удар. Ваш телевизор вместе с остальными аппаратами связан в единый узел. Вы, очевидно, потянули за кабель своего аппарата и при этом уронили несколько приборов. Ущерб составляет 50 фунтов . — Он вытер лоб носовым платком. — Послушайте, Мюррей, мне, вероятно, не нужно вам объяснять, что мне дали на это предприятие больше денег, чем я когда-либо получал за свою продукцию. Но вы знаете, эти средства тоже не так уж неисчерпаемы.

— Ага, итак, теперь это общая система, — пробормотал Мюррей, не обращая внимания на Близ-зарда. — Как своеобразно! Лестер убежден, что это совершенно исключено! — Он посмотрел на Близ-зарда с улыбкой.

— Лестер! И это тоже ваша вина! Мюррей, чего вы, собственно, хотите? Ваша гордость чем-нибудь уязвлена? Еще раз проклятье, да говорите же! Если вам здесь не нравится, можно, конечно, распорядиться, чтобы вас уже завтра…

— Минуточку, — прервал его Мюррей. — Что я сделал Лестеру?

— Он перед ужином был у меня, чтобы всерьез предупредить о Дельгадо. — Близ-зард осмотрелся, словно боялся, что другие могут их подслушать. — Лестер считает Дельгадо слегка чокнутым, потому что вы рассказали ему о магнитофонах под кроватями. Мюррей, сделайте мне на будущее одолжение, держите язык за зубами.

Мюррей нагнулся вперед.

— Сэм, вы хотите превратить этот клуб в концлагерь? Вы хотите запретить нам быть любопытными? О Боже, разве вам не ясно, каких людей вы здесь собрали? Вы хотите вызвать массовую истерию?

— Именно этого я и не хочу, и именно это вызовет ваша безответственная болтовня. Послушайте, Мюррей. Мы знаем друг друга много лет — мы часто работали вместе, — так что вы можете не доверять мне только намеренно. Я отнюдь не доволен тем, что здесь под одной крышей собралась дюжина легко возбудимых людей и их безжалостно муштруют. Я никогда не слышал и не видел ничего подобного. Но это же методы Дельгадо, и если он на них настаивает, я тоже делаю это. Какое впечатление сложилось у вас о Дельгадо, Мюррей?

— Я еще ничего не могу сказать.

— Я уже четыре или пять месяцев имею с ним дело, с ним и его финансистом. — Близ-зард стряхнул пепел со своей сигары. — Вот что я думаю о Дельгадо. Этот человек — гений. Я нахожу его несимпатичным, но я испытываю к нему какое-то первобытное почтение. Вы понимаете, почему я так говорю об этом человеке, Мюррей?

— Нет.

— Хорошо, тогда, значит, мы не поняли друг друга. Он феноменально одарен. Его работы, финансирует один аргентинский мультимиллиардер, который, по-видимому, хочет доказать, какой высокой культурой обладает его родина, и он хочет приблизить ее культуру к европейской. Я должен держать всех этих невротиков под контролем… Мне очень жаль, что мне приходиться так изворачиваться.

— Мы все невротичны, — без всякого юмора заметил Мюррей.

— Верно. Прежде всего вы должны понять, что я не потерплю никаких отклонений. Эта бессмыслица только занимает время. Если Дельгадо убежден в пользе своей гипнопедии, он, пожалуй, должен ее попробовать. Почему вы так из-за этого волнуетесь? Если эта штука сработает, это хорошо; если она не сработает, нам всем это будет безразлично. Я никому не хочу запрещать быть любопытным. Я только хочу довести до конца постановку этой пьесы.

Мюррей немного поколебался.

— Вы должны были начать по-другому, Сэм, — произнес он наконец. — Я не строю никаких иллюзий, что меня поймут. Вы не должны считать меня из-за этого неблагодарным; я рад, что я получил этот шанс. Но помня фильм, снятый Дельгадо и его театральную пьесу, поставленную в Париже, вы должны были пригласить Флита Дикинсона… или что-нибудь не так?

Это тирада не была запланирована. Но Мюррею вспомнился разговор с Роджером Грэди. Агент рассказал ему об артисте, который отказался, как только ему было сделано такое предложение.

К счастью, Близ-зард не имел об этом никакого понятия.

— Дело не только в этом, Мюррей. Дельгадо ожидает, что его указания будут выполняться неукоснительно, это вы уже, несомненно, заметили. Большинству это не мешает, пока они воодушевлены своей ролью. Но я уже работал с Флитом Дикинсоном и знаю, что он не привык играть на босса. — Близ-зард смущенно покачал головой. — Что это на меня вдруг нашло? До сих пор я не говорил об этом еще ни с одним членом труппы.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: