— Не смей! — закричал Кермит и нырнул под лабораторный стол.

Собака попыталась было замедлить бег. Но огромные лапы несли ее слишком быстро.

Догфейс врезался в стол. Бутылочки и про­бирки взлетели в воздух, а потом рухнули на пол. Стол опрокинулся на Кермита. Полки слетели со стены. Все склянки, трубки и про­бирки посыпались на пол и разбились.

Все кругом было засыпано химикатами.

— Что за безобразие! — закричал Эван. — Какое жуткое безобразие!

Обозревая учиненный собакой беспорядок, он обернулся — и у него перехватило дух.

В дверях стояла тетушка Ди. От неожидан­ности она широко открыла рот, а ее глаза чуть не вывалились из орбит.

— Что здесь происходит? — вскричала она.

— Ух... ну... — начал Эван.

Что тут скажешь? Даже если ему удастся все рассказать, разве она поверит?

Тетя Ди уперла руку в бок и притопнула но­гой.

— Что здесь случилось? — строго повторила она.

— Ух... ну... — повторил Эван.

Но Кермит заговорил первым. Он указал пальцем на Эвана и закричал:

— Это Эван раздразнил собаку!

Тетушка Ди сердито смотрела на Эвана.

— Я плачу тебе за то, чтобы ты смотрел за Кермитом, — жестко проговорила она. — А не за то, чтобы ты затевал глупые игры с собакой и разрушал мой дом.

— Но... но... но... — начал, заикаясь, Эван.

— Эван не делал этого, — запротестовала Энди.

Но ее слова заглушил Кермит. Он заорал и разразился слезами.

— Я пытался остановить Эвана, — рыдая, го­ворил Кермит. — Я не хотел, чтобы он дразнил Догфейса! Но он меня не слушал! — И Кермит бросился в объятия своей мамочки.

— Все в порядке, — мягко сказала она. — Все хорошо, Кермит. Я уверена, что Эван больше не станет так поступать.

Она сердито смотрела на Эвана, а Кермит продолжал рыдать, прижавшись к ней, как ма­лое дитя.

Эван вопросительно взглянул на Энди. Та вместо ответа пожала плечами.

— Эван, вы с Энди можете начинать здесь уборку, — не терпящим возражения тоном ска­зала она. — Кермит очень чувствительный мальчик. Когда вы разыгрываете шутки, вроде этой, он очень расстраивается.

Кермит зарыдал еше громче. Мама нежно погладила его по голове.

— Все хорошо, Кермит. Все хорошо. Эван больше не будет дразнить Догфейса, — про­шептала она.

— Но... но... — опять попытался объяснить­ся Эван.

Как только мог этот Кермит сказать такое!

Он же намеренно вовлек его, Эвана, в беду. Они с Энди ни в чем не виноваты. Это все Кермит.

— Я правда не думаю... — начала Энди, Но тетя Ди подняла руку, призывая ее к мол­чанию.

— Сначала устраните весь этот беспорядок, идет? — сказала она. Затем, все еще поглажи­вая Кермита по голове, повернулась к Эвану:

— На этот раз я ничего не стану говорить тво­ей маме. Хочу дать тебе еще один шанс, хотя ты этого не заслуживаешь. Если бы ты не был моим племянником, я заставила бы тебя пла­тить за весь этот разгром. И нашла бы кого-нибудь другого, чтобы присматривать за Кер­митом.

— Спасибо, — пробормотал Эван.

— Эван все врет, — пробормотал Кермит, снимая очки, чтобы вытереть слезы. — Эван правда все врет.

«Вот маленький крысеныш!» — подумал Эван, но ничего не сказал, уставившись в пол.

— Кермит, надо привести тебя в порядок, — проговорила тетя Ди, ведя его к лестнице. — А потом сделаем ванну для собаки.

Она снова повернулась к Эвану и сказала, подняв палец:

— Всего только один шанс. Один только шанс.

В углу опять икнул Догфейс.

— Видишь, до чего ты довел собаку? — уко­рила Эвана тетя Ди. — Ты заставил бедного Догфейса икать!

— Но... но... — снова попытался объяснить­ся Эван.

Пока Эван искал подходяшие слова, Кермит и его мама исчезли на лестнице.

Через два часа Энди и Эван устало брели до­мой.

— Что это был за разгром! — воскликнул Эван. — Посмотри на меня, я весь в химичес­ких реактивах.

— Два часа, — пробормотала Энди, — це­лых два часа мы чистили этот подвал. А Дог­фейс стоял и наблюдал за нами, не переста­вая икать.

— Все-таки Кермит — маленький гаде­ныш, — изрек Эван, поддавая ногой камень, который покатился вдоль тротуара.

Энди сокрушенно покачала головой.

— К тому же он маленький лжец, — замети­ла она.

— А ты еще его выгораживала, — напомнил Эван. — Говорила, что он — гений. Помнишь? И была счастлива, что он решил вместо тебя задачи по математике. Называла его умницей.

Энди перекинула сумку на другое плечо и криво улыбнулась:

— Я забыла про задачи по математике, — призналась она. — Кермит, может быть, и не­годный мальчишка, и все же он — гений. Бла­годаря ему, я получу высшую отметку по мате­матике!

— Победители никогда не мошенничают, а мошенники никогда не побеждают, — заме­тил Эван.

Энди дружески подтолкнула его.

— Это ты сам только что придумал? Хорошо сказано.

— Оставь меня в покое, — сказал Эван.

Он повернулся, и зашагал домой, даже не попрощавшись.

Через пару вечеров Энди позвонила ему.

— Твой кузен Кермит законченный него­дяй! Ты знаешь, что он сделал? Ты можешь пред­ставить себе, что он сделал? — вопила Энди. Она кричала так громко, что Эвану пришлось ото­двинуть телефонную трубку от уха.

— Нет. А что? — спокойно спросил Эван.

— Он неверно решил все математические уравнения!

— Извини, я что-то не понял. — Эван и в са­мом деле не был уверен, что все расслышал правильно. — Гений и все сделал неверно?

— Намеренно! — объявила Энди. — Он ре­шил их неверно намеренно. Просто придумал ответы для каждого уравнения. Даже не про­читал их. Просто писал первое, что ему прихо­дило в голову.

— Но зачем? — удивленно спросил Эван.

— Зачем, зачем? Просто потому, что он — Кермит! — снова закричала Энди.

Эван судорожно глотнул. Бедная Энди, поду­мал он. Теперь она провалится по математике.

— Что за подлая, грязная шутка! — разоря­лась Энди. — Миссис Макгреди вызвала меня к доске и попросила объяснить ответы. Она удивилась, что я не справилась с такими про­стыми уравнениями. — Энди прерывисто вздохнула. — Конечно, я ничего не смогла объяснить ей. Так и стояла с открытым ртом. Думала, что провалюсь сквозь пол.

— После того как мы ушли, Кермит, навер­но, смеялся до потери сознания, — высказал предположение Эван.

— У этого щенка какое-то странное чувство юмора, — проныла Энди. — Нам надо отпла­тить ему, Эван. Сколько можно терпеть!

— Да, надо бы, — согласился Эван.

— Придется достать Дьявольскую кровь, — решила Энди. — Мы используем ее, чтобы по­квитаться с ним.

— Пожалуй, придется это сделать, — согла­сился Эван.

Но в этот же вечер Эван перезвонил Энди.

— Я передумал, — сказал он. — Не хочу ис­пользовать Дьявольскую кровь.

— Зачем ты создаешь проблемы? — возрази­ла Энди. — Кермит заслуживает этого. Ты же сам понимаешь.

— Дьявольская кровь очень опасна,— объяснял ей Эван. — Она превратила хомячка Каддлса в гиганта, в ревущего монстра. Я не хочу превращать Кермита в великана и реву­щее чудовище.

— Но и я тоже не хочу! — воскликнула Энди. — Я не хочу кормить его этим, Эван. Я предлагаю подбавить немного в его миксту­ры. Он думает, что очень умный и все может сделать. Я хочу посмотреть на его физионо­мию, когда все эти микстуры взбунтуются. — И она радостно засмеялась.

Что за дьявольский смех, подумал Эван.

— Вот будет весело! — продолжала Энди.

— Забудь об этом, — настаивал Эван. — Мне почти каждую ночь снится эта Дьявольская кровь. Не хочу видеть эту гадость еще раз. Ка­тегорически не хочу. Оставь ее взаперти, по­жалуйста.

— Но ты сам сказал, что мы должны ото­мстить! — взывала к нему Энди.

— Я ошибался, — признался Эван. — Не вы­нимай ее из ящика. Пусть лежит в своей бан­ке. Договорились?

Энди не ответила.