Прихрамывая, он пошел на свое прежнее место в зале. Новый начальник явно не заметил, что на заднице у него выдран приличный лоскут материала – сквозь дыру в штанах виднелись полосатые семейные трусы.

Маузер, глядя на смеющихся полицейских, продолжал орать:

– Прекратите ваш идиотский смех!

Глянув на физиономию капитана Маузера, полицейские засмеялись еще громче – от взрыва петарды все лицо капитана было черно от копоти, будто бы его намазали гуталином – на этом фоне разляпистым пятном краснел гадкий слюнявый рот.

МакКони повернулся к Ларвелу.

У него такой вид, будто бы он только что отсасывал,- сказал Джерри тихо, но не настолько, чтобы до Маузера не дошли его слова.

Лейтенант МакКони!- в ярости закричал Маузер,- я знаю, чьих рук это дело!…

МакКони, пристально посмотрев на капитана, заговорщеским тоном произнес:

Я тоже. Смех внезапно прекратился. Подойдя к Джерри, Маузер посмотрел ему в лицо.

Чьих же?- спросил он. МакКони улыбнулся.

– Я знаю, чьих рук это дело,- повторил он,- это дело рук Салдама.

– Почему вы так считаете, лейтенант МакКони?- спросил Маузер.

– А чьих же еще? В чьих еще интересах дискредитировать такое уважаемое начальство, как уже почти капитана Лестока,- он указал в его сторону,- и еще капитана Маузера?

Маузер, отерев рукавом копоть с лица, осторожно сел на стул рядом с Джерри.

– Лейтенант МакКони,- зашипел он,- мне надоели наши дурацкие шуточки! Вы уже имеете одно взыскание – за несоблюдение формы обращения к начальству!

– Имею,- спокойно согласился Джерри.

– Сегодня же я составлю второй рапорт на вас. А после третьего – надеюсь, мне недолго придется ждать удобного повода,- после третьего вам придется распрощаться с полицейской формой…

На следующий день, подойдя к Маузеру, МакКони сообщил:

– Как стало известно по агентурным данным, Салдам и его бандиты сегодня вечером будут находиться и одном баре недалеко от нас. У них там какая-то сходка. Они будут там то ли делить награбленное, то ли составлять план новых ограблений. Если мы не упустим этого шанса, то сможем накрыть их с поличным…

У Маузера заблестели глаза.

– Какая-то сходка, говорите? Делить награбленное, говорите? Очень интересно. Я думаю, что если я их накрою, то обязательно получу новое повышение по службе.

МакКони утвердительно закивал головой.

– Конечно, конечно, господин капитан. Маузер самодовольно улыбнулся.

– Интересно, интересно,- продолжил он свою мысль,- а что это за бар?

– «Голубая устрица».

– И когда же они собираются?

– Сегодня в восемь вечера. Господин капитан,- Джерри наклонился к уху Маузера,- только я бы на вашем месте пошел бы на это дело, переодевшись в гражданку – там собирается очень пристойная публика и, мне кажется, не стоит пугать людей полицейской формой, не стоит лишний раз привлекать к себе внимание…

– Что ж, спасибо за совет,- ответил капитан,- благодарю вас, МакКони. Вы свободны.

Джерри вышел на коридор, где его дожидались Ларвел и Шлегель.

– Ну как?- подтолкнул своего товарища локтем негр.

– Все отлично. Клюнул!

Маузер, потирая руки от нетерпения, вызвал по селектору Лестока.

– Лесток,- сказал капитан, когда тот появился у него в кабинете,- по моим агентурным сведениям стало известно, что Салдам и его бандиты сегодня в восемь вечера собираются в баре «Голубая устрица». Мы, переодевшись в

гражданское платье, отправимся туда вдвоем. Если нам удастся накрыть бандитов с поличным – а я думаю, что это удастся, у них на сегодня запланирована какая-то сходка – так вот, если нам это удастся, мы очень угодим начальству и незамедлительно получим повышения. А главное – покажем, что эти выскочки из Полицейской Академии…

– …эти ублюдки,- продолжил Лесток мысль начальника.

…эти козлы…

…эти желторотые птенцы…

…эти никчемные идиоты…

…неспособны на настоящую службу в ньюйоркской полиции,- закончил Лесток. Маузер захихикал:,

– Ты просто читаешь мои мысли, лейтенант, пока еще лейтенант. Как приятно иметь дело с проницательным человеком!…

Без четверти восемь небольшой белый джип «ниссанпатруль» без полицейской символики остановился около «Голубой устрицы». Из него неспешно вышли Маузер и Лесток и, закрыв дверцы машины, направились к ярко освещенному входу.

Маузер был одет в штаны немыслимого покроя и расцветки – ярко-красные, расклешенные, с какими-то разводами, и в подобную рубашку – такой наряд отвечал понятиям капитана о современной моде. На Лестоке наряд был несколько попроще – голубые джинсы и мохнатый голубой свитер, с надписью «Бэд бой»-«Плохой мальчик», который ему презентовал лейтенант Шлегель – пятна на свитере не оставляли сомнений, что он найден там же, где и бутылки.

Переодетые полицейские толкнули тяжелые двери и очутились в просторном холле. Поднявшись на второй этаж по лестнице, убранной ковровой дорожкой, они очутились перед дверью с неоновой надписью «Голубая устрица – только для настоящих мужчин».

– Ну что, пошли,- предложил Маузер и, поправив пистолет, который, не найдя лучшего места, он засунул в штаны, вошел в бар.

В баре было многолюдно, и полицейские уселись на единственное свободное место – рядом со звероподобным мужиком в кожаной куртке с блестящими заклепками.

Маузер вытащил из заднего кармана брюк пачку фотографий – это были снимки Салдама, сделанные в анфас и в профиль и, отобрав несколько, протянул их Лестоку.

– Держи, лейтенант. И хорошенько наблюдай за посетителями – если увидишь хоть что-то подобное на это рыло,- он кивнул на фотографии,- сразу же говори мне.

Внезапно на колени к Лестоку подсела какая-то дама. Лейтенант отпрянул.

– Мужчинка, угостите сигаретой,- кокетливо попросила девушка.

– Я не курю, мэм,- ответил тот.

Внезапно взгляд Лестока остановился на оголенных руках дамы – они были покрыты густой, как у орангутанга, шерстью.

– Нравится?- продолжала кокетничать подсевшая

– мне тоже. Все мужчины от меня без ума. Они находят, что

волосатые руки и грудь – признак мужественности. Лесток поперхнулся от неожиданности.

– Правда, некоторые предпочитают сбривать волосы,- как ни в чем не бывало, продолжала дама,- но мне кажется, что это излишне.

– Мэм,- официальным голосом начал было Маузер,- мы совсем не расположены шутить…

Та немножко обиделась.

– А я и не думаю шутить – я с вами заигрываю -

неужели вы этого не понимаете? Дама как-то странно заерзала на коленях у Лестока.

– Я с вами заигрываю,- продолжила она,- а вы обижаетесь. Разве можно обижаться на женщин,- дама поправила прическу,- особенно таких привлекательных, как я?

К столику подошел официант.

– Слушаю вас,- произнес он. Маузер замахал руками.

– Извините, мы еще не решили, что мы будем делать сегодня вечером. Не могли бы вы подойти несколько позже?

Официант удалился.

– Неужели вы еще не решили?- удивилась дама,- тогда зачем же вы пришли сюда?

Пистолет, засунутый Маузером в штаны, своим весом давил капитану на его архитектурные излишества. Осторожно расстегнув пуговицу, он попытался поправить оружие.

Движение Маузера не осталось незамеченным со стороны подсевшей девушки. – Что это ты там поправляешь?- поинтересовалась она. Маузер, поправив пистолет, быстро застегнул замокмолнию.

Да так, ничего…- пробормотал он. Девушка рассмеялась.

Понимаю, понимаю…

Что? Девушка рассмеялась вновь.

– Да так, вспомнила один анекдот, еще со школьных времен. Поспорили, значит, три кота, кто из них ленивей. Один говорит:«У меня такая хозяйка классная, каждый день покупает мне «Вискас», ешь – не хочу, аи лежу на кресле и не притрагиваюсь к еде. Вы думаете, и не голодный? Еще как голодный! Просто мне лень!» Другой кот говорит:«Это еще что! Вот у меня на помойке, где я живу, столько неудовлетворенных кошечек – и псе за мной ходят по пятам, просят, чтобы я их оттрахал, а я ни в какую! Думаете, я не голодный? Еще как голодный! Просто мне лень!» А третий им отвечает:«Это нее ерунда. Вы слышали, как прошлой ночью кот кричал?» «Слышали…- отвечают товарищи,- А кто это был?» «Это я кричал. Понимаете ли, во сне неловко повернулся и придавил себе яйца. Думаете, мне не больно? Еще как больно! А перевернуться – лень!…»