— И это всё, что ты мне хочешь сказать? — рявкнул Брент.
— А что ещё, Брент? — удивилась я. — Вот если бы ты был врачом — другое дело. Тогда бы я попросила у тебя кое-что.
— Что?!
Если женщина хочет спровоцировать мужчину на машинальный встречный вопрос, сделает она это легко. Вот и майор попался. Я скромно опустила глаза.
— Например, такую нужную вещь, как тест на беременность.
Майор внезапно успокоился и, чеканя шаг по хрупающим стекляшкам, ушёл. Я медленно вытянула ноги, скрестила их и медленно же сказала, глядя на дверь, хлопнуть которой, к сожалению, майору не удалось:
— Тра-та-та, тра-та-та, кошка стукнула кота…
Тайгер тоже смотрел на дверь.
— Ата, а такая возможность существует?
— Какая?
— Беременности.
— Нет, конечно. Хороша же я была бы, отправляясь с ребёнком в потенциально опасное путешествие.
Сидящий, как солдатик, которого при солидном стечении генералов пихнули в кресло, Тайгер наконец расслабился.
— Тогда зачем?..
— Что — зачем? Наврала майору? Нечего подозревать меня во всяких глупостях.
— Брент — хороший человек, только…
— Мне зарыдать от умиления прямо сейчас или дождаться, когда ты закончишь славословие хорошему человеку?
— … просто он очень устал в последнее время, — упрямо договорил Тайгер.
— Устал. Ага. Общаясь с такой бякой, как я, любой ангел озвереет. Это ты хотел сказать?.. Ладно-ладно, я пошутила.
Всё-таки лейтенант остался тем же юношей, и даже мальчишкой, каким я впервые увидела его в баре рядом с майором. Как он ни старался натянуть маску бывалого военного, чувства скрывать он так и не научился. Не знаю, насколько он хорош в качестве биосенса-профессионала, но военным от него и не пахло. Скорее всего, чин ему дан в иерархии специалистов, а не за заслуги на военно-полицейском поприще.
Потому-то он и сидел, нахохлившись, с надутыми губами, переживая за непосредственное начальство. Ничего, такие быстро переключаются, если найдётся желающий переключить.
— Кстати, а что там в коридоре случилось?
— Не знаю. Неисправное оборудование, наверное.
— В военной полиции — неисправное оборудование? Не верю. Скорее поверю, что на катер втихомолку забрался динозавр, который, наголодавшись, шляется по катеру в поисках нежной зелёной травки и не подозревает, бедняжка, что ароматной растительности полно именно здесь, в кают-компании. Ладно, не будем о грустном. Спроси у Брента, что там и где это там.
— Спросить — в смысле сходить? — не понял лейтенант.
— У слова только одно значение. Не хочешь спрашивать сам — могу я. — Поскольку я сидела рядом с нужным ухом, даже голоса повышать не пришлось: — Брент, ау! Что у вас там с динозавром?
Мне казалось, Тайгер побледнеет или покраснеет, уличённый в ношении секретного "связиста" вне экстремальной ситуации. Ничуть не бывало. Он лишь улыбнулся терпеливой улыбкой санитара при буйнопомешанном, прислушался и повторил за майором:
— Динозавр добрёл до медотсека. Не желаете полюбоваться на зверя и его следы?
— Идём. Нас приглашают на зрелище, достойное богов, — поднялась я.
Выяснилось, что ничего слишком страшного не произошло. Взорвалось всё не огнеупорное стекло, разлетелись мелкие, не закреплённые на месте вещи. Автоматика корабля не пострадала. Ведь чёртов Имбри сожрал преимущественно мою энергию. Кстати, выглядел парень очень даже ничего. Смуглый цвет лица вернулся, от безжизненно-серого не осталось и следа. Саймон Оукс, пилот и док по совместительству, объяснил, что с Имбри произошли какие-то оригинальные изменения, из-за чего он вышел из комы и, судя по показаниям приборов, сейчас крепко спит. Ликующий голос Оукса, подслушанный ранее, я сразу и не узнала. Узнав же, порадовалась за человека: дока переполняло такое счастье, что он только не подпрыгивал на месте, не зная, как его выразить.
Майор это тоже видел. Он представил меня доку, и Оукс долго, с воодушевлением тряс мне руку, пока Брент не вмешался.
— Отпусти её руку, дружище. Я, конечно, понимаю, что в твоих медицинских владениях две койки и что тебе хочется компании и сильной, и прекрасной половины человечества, но пока эти двое мне нужны на уборке ураганных последствий. Между прочим, никто не хочет высказать своё мнение о ЧП?
Я молчала в тряпочку, только машинально потёрла солнечное сплетение.
— Э-э, Имбри ведь сейчас легче? — начал лейтенант неуверенно. — Мне кажется, он интуитивный биосенс с хорошо развитой энергетикой. Когда тело на клеточном уровне осознало опасность, оно быстренько самозагрузилось доступной ему энергией и принялось за самолечение. Я думаю так.
— Возникает вопрос: откуда или у кого Имбри скачал энергию? — подозрительно глядя на меня, осведомился Брент. — С техникой всё в порядке.
— Из предметов, которые взорвались? — предположил Оукс. — Я как-то читал, что вещи буквально начинены энергией. Нужно только уметь её взять.
Майор поднял брови, но промолчал. С минуту мы все сосредоточенно пялились на Имбри, словно ожидая, что он вот-вот откроет глаза и всё объяснит. Но воплощённая тайна смирно лежала на кушетке и не желала раскрываться простым смертным. Впрочем, "смирно лежал" — это не про Имбри. Он как раз лежал собранно, точно ещё секунда — и он рванёт с себя провода, и вскочит, и сразу будет готов защищаться. Или нападать. Симпатичный малый.
— Симпатичный малый, — медленно повторила я. — Но Эдда я ему не прощу.
— А-а… — начал Брент, но махнул рукой как-то неопределённо и тут же велел: — Марш на уборку! "Черепашкам" с завалами не справиться!
— А-а… — тоже начал Оукс, но майор перебил:
— Остаёшься на месте и следишь за Имбри!
— Можно подумать, я могу что-то сделать сам.
Расстроенное ворчание пилота-медика сопровождало нас до поворота в кают-компанию, где вооружённые жесткими пакетами спецназовцы сгребали осколки в кучу. Синклер Мид и нам вручил по пакету с надписью "Герметично. Огнеопасно". С шуточками и подначками народ работал споро и без капризов. Вот только Барракуда жевал нижнюю губу да заметивший его состояние Тайгер тут же захалтурил.
13.
Профессора Аугустуса Кейда я возненавидела сразу, едва он появился на экране. Уродом он не был. Внешностью обладал достаточно привлекательной: голова чуть вытянута, зато черты лица гармоничны. Большие тёмные глаза под дугами бровей, запавшие щёки, небольшой тонкий нос и красные влажные губы сластолюбца заставили даже Бланш Кремер присвистнуть и с ухмылкой определить: "Лапуля!" Правда, минут через пять просмотра она же недовольно забормотала что-то и оглянулась на меня. Однажды наши оценки уже совпали, и брюнетка желала знать, что я думаю о Кейде. Я её правильно поняла, поэтому, не стесняясь, озвучила своё мнение:
— Гад ползучий.
— Э-э, неприятный человек, — машинально подтвердил Синклер Мид и на вопросительный взгляд майора пояснил: — Я встречался с ним на основной базе. Ярко выраженный образец эгоцентриста и тирана, но голова — золотая, мозги — чистый бриллиант, в этом ему не откажешь.
— Маньяк, в общем, — заключила Бланш и пересела ко мне.
Дальше мы, вдвоём, смотрели и слушали вполуха. Косметичка застила нам весь белый свет. Я с гордостью демонстрировала — Бланш с безумным интересом внимала и пробовала.
Когда она всё перебрала и обнюхала, мурлыча от удовольствия, её пальцы всё-таки наткнулись на что-то непонятное за шёлковым подкладом, и только тут до неё дошло, что стенки косметички слишком толсты. На её вопросительный взгляд я кивнула. Бланш азартно принялась ковырять сумочку, ни до чего не доковырялась, только нечаянно сбросила с коленей кучу дамских прибамбасов и раздражённо взвыла.
Майор начал было отчитывать нарушительниц тишины, но поперхнулся. Его остекленевший взгляд и несколько блаженное выражение лица заставил всех обернуться и восхищённо затаить дыхание. Я-то сидела паинькой, а вот Бланш, стоя и нагнувшись, собирала маленькие штучки, разлетевшиеся по сторонам. Её-то аккуратно вылепленный зад и заставил мужские глаза засиять.
Бланш плюхнулась на стул. Мужчины с мечтательным вздохом вновь повернулись к экрану. А я наконец показала брюнетке секретный замочек. Всё дело в старомодной защёлке. Если приглядеться, можно заметить, что защёлкивающий замочек работает за счёт двух "шишечек". И если эти "шишечки" жёстко дожать не вперёд или назад, а в стороны, открывались двойные стенки сумочки. От косметической мелочи Бланш пришла в восторг. А содержимое тайников привело просто в экстаз. Она благоговейно рассматривала каждый тщательно сложенный предмет и вскоре не выдержала:
