Автор: Козловский Евгений

Я далеко-далеко не в первый раз возвращаюсь из-за бугра в родную деревню Гадюкино, - однако никогда еще моя депрессия, вызванная этим событием, не была так глубока и беспросветна. Никогда я еще столь ясно не ощущал, что отстали мы "нафсекта", как проезжая (из аэропорта) мимо лужковских бизнес-небоскребов, - это-то после шэньчженьских, гонконгских и токийских. Нет, я отнюдь не полагаю, что народ наш не способен на взлет, подобный японскому, - просто так почему-то (веками!) получается, что на ногах (на крыльях?) его энергичной, остроумной, предприимчивой части вечно висит тяжелейшими гирями часть косная, государственническая, чиновная. Да просто, что называется, большинство, безусловным выразителем воли которого и являются наши власти. А как пойдешь против большинства? Оно ведь, в который раз пытающееся вернуть на площадь железного Феликса, в свое время и в Гражданской войне победило: вот он, подлинный референдум. Vox populi.

Впрочем, довольно этого горького культур-повидла, как сказал бы коллега Голубицкий, перейдем к сути. В начале сентября московская Epson вывезла группу журналистов, интересующихся проекторными технологиями (по какому поводу попал туда и я), далеко на восток. Целями были завод по производству проекторов в Шэньчжене (осоллбая экономическая зона Китая), предприятие, где, собственно, эпсоновские проекторы разрабатываются и где делают некоторые тончайшие их детали - неподалеку от Мацумото (Япония), а также пара токийских салонов Hi-Fi- и Hi-End-электроники, один из которых располагается в знаменитой Акихабаре: японской "Горбушке", примерно так же относящейся к нашей, как токийские небоскребы (в массе) к лужковским. Ну а поскольку Шэньчжень находится от Гонконга в каких-нибудь сорока-пятидесяти километрах (хотя оба принадлежат одному и тому же Китаю, визы нужно брать разные и границу с таможней проходить покруче, чем когда едешь в Китай из, скажем, России), - поселили нас на первые пару дней как раз в Гонконге. Уж не знаю: то ли чтобы добавить немного экскурсионно-ползлналвалтельной составляющей, то ли - чтобы гарантировать ту самую "возвращальную" депрессию.

В Гонконге я побывал уже в третий раз, и всегда, когда в него возвращаешься, обнаруживаешь новый рекордный небоскреб: на сей раз его достраивают на материковой части, на Коулуне, и, пока верх достраивают, в нижней половине уже вовсю кипит жизнь. Гонконг вообще-то традиционно перерабатывает деньги, поэтому его жизнь с жизнью Токио, их производялщелго, не сравнить. Да и его небоскребный облик как бы является некой релклламной заставкой, завлекалкой, - не случайно идет такая борьба лейблов и платятся такие суммы за право поместить на том или ином островном небоскребе свой логотип, чтобы он хорошо был виден при взгляде с Коулуна, с набережной Звезд: эдакие сцена и зрительный зал. Выше всех, вот уже который год, красуется Philips; Epson’у тоже нашлось достойное место неподалеку, а где-то внизу появился и Samsung. Выглядит все это невероятно эффектно, особенно ночью, под лазерное шоу, - тем не менее, если бы впереди не было Токио, моя депрессия не была бы столь глубока или даже ее вообще бы не было. Так сказать, две провинции: Гонконг и Москва. Ну, одна - побогаче и погламурнее.

Впрочем, довольно Гонконга, поехали в Шэньчжень. У него тоже есть свой эффектный занавес из небоскребов, особенно выгодно представлялюлщийся со спелциальной смотровой площадки, расположенной на Новых территориях Гонконга и сделанной, похоже, исключительно для туристов и китайцев-эмигрантов. Помните, у Вертинского: "Ах, как сладко, как больно сквозь слезы хоть взглянуть на родную страну…"? Когда же попадаешь за кулисы, очень мнолгое вокруг начинает напоминать промышленные задворки Москвы: и разбитые долролги, и непонятные заборы, и не то склады, не то свалки чего-то низколтехлноллолгического… Но при этом не стоит забывать, что, в отличие от Москвы, Шэньчжень вырос на совершенно пустом месте всего каких-то лет сорок назад. Впрочем, завод Epson расположен за Шэньчженем, в полях, среди зелени ухоженных, прямо-таки английских, газонов и чистеньких шарообразных кустов. Построен он совсем недавно, но уже работает на полную, невообразимую, мощность, так что в Японии сейчас производится всего 0,3% проекторов, остальные - здесь.

Внутри огромного стильного параллелепипеда на обширных производственных пространствах стоят сотни китаянок и делают свое дело, с которым в доброй половине случаев легко справился бы и автомат. Даже не робот, а вот именно - автомат; говорю как инженер прошлой жизни, поработавший на разных заводах. Если б меня к этому процессу как-нибудь принудили, я бы не прожил и недели. Впрочем, у работниц на лицах написано безмятежное довольство, и складывается ощущение, что им не трудно, а напротив - сильно повезло. Тем не менее я задал вопрос по поводу стояния работниц и неавтоматизированности мелких рутинных процессов (вроде насаживания на стержень проекторной лампы зеркального шарика-отражателя). Мне ответили, что проекторы - в отличие, например, от принтеров или картриджей - очень разнятся и переделывать производственную линию под каждую новую модель слишком накладно (по крайней мере - пока). А вот подумать над тем, чтоб посадить работниц на стулья, - пообещали.

Но если оставить в стороне детали, общее впечатление от производства проекторов - просто потрясение. Только тут видно, из каких многих и совершенно разных частей состоит давным-давно привычная нам пролекторная коробочка, некоторые модели которых уже продают дешевле средних мобильников: и лампы, и оптика, и тончайшая световодно-светолделлительная призменная система, и сложнейшая электроника, для сборки которых потребовались даже освещенные желтым светом "чистые комнаты". И как непросто все это свести в одно: едва ли не четверть рабочих площадей (ну, так мне показалось) была занята внимательными, вдумчивыми людьми, юстирующими готовые проекторы на специальных экранах…