Эдип
Бесстыдный человек! Мы оба стары —
1000 Меня позоришь или сам себя?
Убийством, браком, нищетой моей
Ты укорял меня, — а я невинен!
Того желали боги… Может быть,
То их старинный гнев на весь наш род…
Во мне самом, поверь, не обнаружишь
Преступности, да и с чего бы я
Стал прегрешать во зло себе и близким?
Сам посуди: коль предсказали боги
Отцу погибнуть от своих детей, —
1010 Что ж обвинять меня? Все предрешилось,
Когда отец еще отцом мне не был,
Еще и мать меня не зачала!
Но если я, родясь себе на горе,
Повздоривши с отцом, убил его,
Не зная сам, что и над кем творю,
Ужель меня корить за грех невольный?
Тебе не стыдно заставлять меня
О браке с матерью, сестрой твоею,
Вслух говорить? О нет, молчать не стану,
1020 Коль вынудил безбожный твой язык.
Да… мать… она мне мать… О, горе, горе!
Но я не знал, не знала и она…
Потом — позор! — детей мне принесла…
Одно лишь знаю: ты по доброй воле
Меня язвишь, а грех мой был невольным,
И против воли речь о нем веду.
Я не преступник, нет, я не повинен
В кровосмешенье и отцеубийстве,
В которых злобно ты винишь меня.
1030 Ответь лишь на один вопрос: когда бы
Тебя убить задумал кто-нибудь,
Безвинного, тут рассуждать ты стал бы,
Расспрашивать, отец ли он тебе?
Жизнь каждому мила. Без оправданий
Обидчику ты, верно, отомстил бы!
Вот так и я попал в беду, ведомый
Бессмертными… Когда б вернулся к жизни
Родитель мой, и он судил бы так.
Тебе ж, бесчестный, все слова пригодны,
1040 Ты не умеешь вовремя смолчать
И вот меня коришь при этих людях!
Ты рад хвалить Тесея и Афины,
Превознося их образцовый строй,
Но ты забыл в хвалениях своих,
Что если где-нибудь в почете боги,
То этот край все страны превзошел.
А ты меня, просителя и старца,
Отсюда похищаешь с дочерьми!
Вот отчего богинь я призываю
1050 И заклинаю помощь нам подать,
Поратовать за нас! — Тогда узнаешь,
Каким мужам доверен этот град.