Некоторое время спустя, переварив услышанное, я спросил:

– Не знаешь ли ты итальянца, крепкого, плечистого, с зигзагообразным шрамом на правой щеке, по имени Карло?

Мэтьюс покачал головой.

– С таким не знаком. А какое отношение он имеет к этой истории?

– Пока я сам не понимаю, но мне очень хотелось бы выяснить. Очень прошу тебя, Джим, если ты про него что-нибудь проведаешь, сообщи мне.

– Ну, конечно! Но, может быть, ты мне все же объяснишь, откуда такой повышенный интерес к Зетти? Что это означает?

– Поверь, что пока я ничего не могу сказать. Однако я даю слово, что, если в дальнейшем мне удастся выяснить что-то для тебя интересное, я сразу же дам тебе знать.

Он поморщился.

– Не люблю, когда от меня что-то скрывают, – он пожал плечами. – Ну ладно, по крайней мере, ленч был хорош… Если я тебе больше не нужен, я пошел. У меня еще много работы. Еще что-нибудь хочешь узнать? Спрашивай, пока я не окунулся в повседневные заботы.

– Пока нет, но я оставляю за собой право позвонить тебе в случае необходимости.

– Прекрасно. Не стесняйся, звони. А, может, ты уже пронюхал, где прячется Зетти?

– Если пронюхаю, скажу.

Мэтьюс поднялся. Печально покачав головой, он сказал:

– Свежо предание, но верится с трудом. Скорее я скажу жене, что у меня новенькая секретарша, и у нее такие же ножки и бюст, как у Джен Рассел. Ладно, пока, дружок. Не сомневайся, если я с тобой не увижусь в этом мире, то на твои похороны непременно приду!

После его ухода я в течение примерно десяти минут переваривал полученные сведения. Как мне казалось, деньги, потраченные на ленч, ушли не зря.

К тому времени, когда я вернулся домой, мне удалось продумать, что именно я сообщу в своем первом послании к Чалмерсу. Пока что разумнее быть предельно осторожным. «Сырой» материал подавать шефу не стоит.

Перед дверью своей квартиры я увидел ожидавшего меня человека. Сердце мое сжалось, когда я узнал Карлотти. Он обернулся на звук моих шагов и посмотрел на меня внимательным и пристальным взглядом, который меня несколько напугал. Я постарался заговорить непринужденным тоном:

– Привет, лейтенант! Надеюсь, вам не пришлось меня слишком долго ждать?

– Я только что пришел. Мне надо вас кое о чем спросить.

Я нащупал в кармане ключ и, открыв дверь, пропустил его вперед.

– Входите, прошу вас.

Он вошел в гостиную походкой, какой гробовщик входит в комнату, где выставлен покойник. Он разместился спиной к окну так, чтобы видеть мое лицо в полном свете. У меня не было желания давать ему такое преимущество. Поэтому я уселся на свой рабочий стол, стоявший в темном углу. Карлотти пришлось повернуться, чтобы видеть меня.

– Так в чем проблема, лейтенант? – спросил я, закуривая и пытаясь успокоиться.

Он оглянулся, нашел кресло, стоящее поближе ко мне, и уселся.

– Очень сожалею, но коронер больше не может считать, что смерть Элен Чалмерс произошла в результате несчастного случая. Многое остается неясным. Я попросил продлить следствие.

Я спокойно выдержал его холодный взгляд.

– И…

– У синьорины было много друзей мужчин. Мы располагаем сведениями, что она с большой выгодой использовала свои прелести…

– Если это перевести на простой язык, лейтенант, то вы утверждаете, что она вела непорядочный образ жизни?

Он кивнул головой.

– Боюсь, что так.

– Вряд ли мистер Чалмерс будет доволен вашим утверждением.

Он нетерпеливо махнул рукой.

– Конечно. Мы предполагаем, что один из ее друзей и убил ее. Таким образом, начинается уголовное следствие. Я уже узнал имена некоторых, с которыми она встречалась. И ваше имя в том числе.

– Вы утверждаете, что я находился с ней в аморальной связи? – воскликнул я, выдерживая его взгляд. – Если это так, то я с большим удовольствием подам на вас в суд за диффамацию.

– Я ничего не утверждаю, синьор. Вы знали мисс Чалмерс. Я просто выясняю обстановку. Мы решили, что ее убил человек, который ее хорошо знал. Может быть, вы будете настолько любезны, что поможете нам. Начните с того, что объясните нам, где вы находились в день ее смерти.

Мне казалось, что я ожидал этого вопроса уже несколько лет. Неузнаваемым голосом я ответил:

– Вы воображаете, что это я ее убил?

– Нет, я этого не думаю. Но я обязан проверить весь список ее знакомых мужского пола. Около имени я записываю, где синьор в тот день находился. Таким образом, я выигрываю много времени, и мне остается лишь проверить тех, кто дал недостоверные сведения.

– Понятно…

Я глубоко вздохнул.

– Вас интересует, где я был четыре дня назад?

– Да, прошу вас…

– Дело нехитрое. Это первый день моего отпуска. Я собирался отправиться в Венецию, но заблаговременно не забронировал себе номер в отеле. Сообразив это, я остался работать дома над своим романом. На следующее утро…

– Следующее утро меня не интересует, – оборвал меня Карлотти. – Мне надо знать, где вы находились 29 числа.

– Находился здесь, в этой самой квартире. Писал свой роман. Проработал целый день и еще часть ночи и из дома не выходил.

Карлотти принялся разглядывать носки своих отполированных ботинок.

– Может быть, к вам кто-нибудь приходил?

– Никто не приходил, так как все считали, что я в Венеции.

– Тогда звонили по телефону?

– Нет, по той же причине.

Наступило долгое неловкое молчание, во время которого он продолжал любоваться своими ботинками, потом резко поднял голову. Его взгляд резанул меня по глазам, как фотовспышка. Наконец он встал.

– Ну, что ж, благодарю вас, синьор. Дело усложняется. Только расспрашивая заинтересованных лиц, мы сумеем добиться правды… Очень сожалею, что отнял у вас столько времени.

– Ничего страшного, – ответил я, чувствуя, насколько пересох мой рот. Ладони же, наоборот, были мокрыми от пота.

– Мы еще увидимся, если мне понадобится что-нибудь выяснить у вас.

Он двинулся к выходу, но задержался у двери.

– Вам больше нечего добавить? Вы ничего не упустили? Не позабыли?

– Не знаю, до сих пор память меня не подводила.

Карлотти пристально посмотрел на меня.

– Вы зря так легкомысленно относитесь к этому делу. Советую вам, подумайте. И, возможно, что-нибудь придет вам на ум.

– Можете не сомневаться, этого не случится. Но если все же что-то вспомню, я немедленно дам вам знать.

– Буду очень благодарен.

Он церемонно наклонил голову, открыл дверь и прошел в переднюю. Я настолько потерял самообладание, что не мог заставить себя подняться и пойти проводить его до дверей. Впрочем, лейтенант открыл их и сам. Только когда я услышал, как хлопнула входная дверь, я заставил себя подойти к окну.

Я бездумно наблюдал за оживленным движением у Форума. Темные облака подымались за могучим силуэтом Колизея. Ночь снова будет дождливая. Я увидел, как Карлотти забрался в полицейскую машину, и та умчалась прочь.

Я оставался неподвижен и напряженно размышлял. Я слишком хорошо знал Карлотти, чтобы допустить, что он не поймет значения пропавших пленок. Стало быть, о них придется сообщить Чалмерсу.

Я понял, что времени у меня катастрофически мало. Я должен отыскать этого таинственного Икса до того, как Карлотти выйдет на меня. Карлотти нельзя недооценивать. Он и так подобрался слишком близко ко мне.

Зазвонил телефон. Я снял трубку. Это была Джина.

– Вы обещали мне позвонить вчера. Что случилось, объясните?

Нет, у меня больше не было морального права посвящать ее в свои неприятности, после того, как Карлотти определенно знал, что речь идет об убийстве. Ведь Джину могли обвинить в соучастии, если станет известно, что это я был Дугласом Шеррардом.

– Знаете, я сейчас очень спешу, – ответил я. – Хлопот по горло. Дайте мне пару дней, и я все вам расскажу.

– Но, Эд, вы же собирались со мной посоветоваться о чем-то важном. Может, встретимся вечером?