Девушка не спускала глаз со своего врага. Он же, не оборачиваясь, все смотрел вдаль, явно не ожидая каких-либо неприятностей с тыла. Харр тоже повернул головку в направлении, куда глядел незнакомец. Не исключено, что он вел мысленный поиск, сообщая результаты новому компаньону.

Рука девушки наткнулась на камень. Им можно оглушить этого человека! А вдруг она промажет? Нет, кидать камень не стоит, но пусть он будет при ней на случай, если незнакомец попытается захватить ее силой. Непрерывно передвигаясь, Дзанта уже почти доползла до гребня, преодолев который надеялась оказаться в безопасности. Сейчас или никогда!

В этот момент незнакомец повернулся. Сбросив очки ночного видения, он с удивлением обнаружил девушку совсем не там, где оставил ее. Она сидела, опершись спиной о скалу. В руке зажат каменный обломок — первое оружие ее далеких предков.

— В чем дело? — этот вопрос он задал на знакомом Дзанте всегалактическом языке.

Вместо ответа она подняла камень. На этом человеке не видно оружия, к тому же он наверняка ослабел после всего, что перенес…

— Не подходи!

— Почему?

Дзанта не видела выражения его лица — оно было в тени. Но удивление в голосе разозлило ее. Он еще удивляется, прекрасно зная, что они — смертельные враги?

— Стой! — крикнула она.

Но он двинулся к ней. Зачем, зачем она вывела его из транса! Идиотка, доверилась Харру! Он же заодно с Яссой, Орном, со всеми, для кого она — только орудие, а не живой человек.

— Почему ты боишься? — мягко проговорил сенситив. — Я не желаю тебе зла.

— Не желаешь зла? Я понимаю — всего лишь приятная прогулка к Координатору, а там — стирание…

— Нет!

Он воскликнул это слишком горячо, чтобы поверить ему. Она не такая дура, чтобы не понимать, что ее ждет после всего, что она сделала (кстати, и для него тоже). Ей известно, чем кончили сенситивы, работавшие на Унию и попавшие в руки Патрулей.

— Послушай, пойми наконец…

Собрав, как могла, силы, Дзанта швырнула обломок, использовав свой последний шанс остаться свободной. Но в миг, когда камень оторвался от руки, в ее голове взорвалась боль — настолько ужасная, всепоглощающая, что у нее не хватило сил даже исторгнуть вопль, который рвался с губ. Сраженная этим ударом, девушка рухнула наземь…

…Шторм. Он подступил вплотную. Ей нужно быть в Башне. Лурла — они неподвижны, они не хотят повиноваться ее приказам. Необходимо заставить их работать, иначе ее сбросят со стены в бушующие волны, а Глаза отдадут той, что сумеет лучше, чем она, защищать Норнох. Почему на Лурла не действуют Глаза? Что с ними? О море — кристаллы стали тусклыми, по ним побежали трещины. Вот они уже раскалы-ваютя, рассыпаются в пыль, просачиваются между пальцев… Их нет — и она осталась совершенно безоружной перед лицом яростной стихии…

Они притаились на высоком холме и смотрят вниз, где расположилась вражеская армия. Над лагерем повстанцев непрерывно барражируют самолеты, посылая убийственные лучи, а она не знает, как защитить от крылатой смерти своих людей. Ловушка, из которой нет выхода. Когда западня захлопнется окончательно и враги окружат лагерь, ей останется одно: умереть быстро и без мучений. Попасть в плен к этим, из Сингакокха, — это страшнее смерти. Она Винтра, дочь своего племени! Она не хочет, чтобы ее водили по улицам и враги осыпали ее насмешками! Конец уже близок — самолеты прямо над ними. Их лучи расплавляют укрытые между скал орудия. Это — смерть, и она, Винтра, приветствует ее!

Тепло… Свет… Она жива… Зачем? О горе — она в плену. Нет! У нее есть руки, есть ноги — враги сейчас узнают их силу! Но почему не удается двинуться? Ранена? Откуда эта тяжесть во всем теле? Она умирает?..

Она очнулась, подняла глаза к безоблачному небу. Вокруг скалы. Ну да, она среди родных гор Кэйута. Тишина, не слышно ни рокота самолетов, ничего. Лагерь уничтожен? Она одна осталась в живых? Нет, и ее путь лежит туда, где она встретится со своими погибшими товарищами. Она зовет смерть…

Шаги… Кто это? Один из повстанцев? Она попросит у него удар милосердия. Это ее священное право… Винтра не должна попасть в руки врагов!

Винтра… Но ведь у нее есть и другое имя… Эрия!

Да, но еще и Дзанта! Имена всплывали и каждое формировало вокруг нее другой, непохожий мир. Кто же она? Нужно собрать мысли… Дзанта! Вот это правильно. Кто швырнул ее туда, в чужие времена? Необходимо зацепиться в своем мире. Она Дзанта! Дзанта…

Ее память… Она вся распалась на лоскутки, вся в прорехах. Что это за мохнатое чудовище, склонившееся над ней, пугающее ее взглядом круглых глаз?

Она знает. Надо только вспомнить… Харр! Он пришел на выручку…

В этот миг память восстановилась полностью. Харр — не друг, а враг! Бежать! Но она не в силах шевельнуться. Что с ней? Извернувшись, Дзанта обнаружила, что спутана прочной бечевкой. Теперь она — пленница, теперь ей дано полностью разделить ненависть и отчаяние забытой в эпохах отважной Винтры…

Харр продолжал стоять над ней. То, что он изменил, перестало удивлять Дзанту. На него не распространялись законы цивилизованного мира, ему не угрожало стирание разума. Да и есть ли у этого существа разум, мораль, интеллект в человеческом смысле? Факт остается фактом: Харр теперь помогает Патрулям так же истово, как прежде помогал Орну. Понимает ли он, что стал предателем? Скорее всего, ему гтрогто недоступна мораль, вот и все.

Дзанта даже не пыталась вступить с бывшим союзником в ментальный контакт. К чему? Она убедилась, как рьяно Харр сотрудничает с незнакомцем. Как настойчиво требовал он, чтобы она вернула его нового покровителя из призрачные миров! Можно ли винить Харра? Нет, это она — идиотка, согласившаяся на такое! Она отвернулась, не желая видеть это нелепое создание Теперь перед глазами были только скалы, освещенные ярким солнцем. Место отличалось от ложбины, где ее поразил тот жуткий удар. А чуть в стороне Дзанта увидела незнакомца.

Он лежал на животе у края обрыва, всматриваясь вниз. Там слышались выстрелы — где-то под ними шел бой.

Харр защелкал клювом, пытаясь, очевидно, привлечь ее внимание. Девушка упрямо лежала, отвернувшись, наглухо закрыв свой мозг. Но вот она почувствовала боль: Харр тянул ее за волосы. Дзанта была вынуждена повернуть голову, но тут же зажмурилась, не желая видеть его взгляда и игнорируя настойчивые попытки пробиться зондом через ее барьер. Впрочем, стоит ли тратить силы на эту борьбу? Они могут понадобиться в более важный момент. Она опустила барьер.

«Почему ты боишься?» — Харр глядел на нее невинными глазенками.

Дзанта далее задохнулась от этого вопроса: будто этому паршивцу неизвестно, что ее ждет.

«Ты… Ты выдал меня Патрулю, и еще смеешь спрашивать! Они… они убьют мой талант, превратят меня в ничто!»

«Нет! — Харр возбужденно дрожал. — Человек просто хочет понять… Без него ты бы уже погибла…»

Ей вспомнилось, как этот сенситив помог ей покинуть каменную темницу, в которую попала Эрия. Лучше бы она погибла там — то, что останется после стирания, уже не будет Дзантой!

«Лучше бы я погибла!» — передала она, с презрением глядя в круглые глаза Харра. Внезапно он убрал щупальце с ее волос, оборвал контакт и устремился прочь. Она глядела, как он на бегу щелкает клювом, будто пережевывая полученную информацию. Вот Харр подбежал к лежащему у обрыва незнакомцу и обвил свое щупальце вокруг его руки. Тот повернулся, посмотрел на Харра — Дзанта была убеждена, что сейчас они общаются между собой, но не сделала попытки узнать их мысленный диалог.

Незнакомец повернулся к ней, но встретил ненавидящий взгляд. Он пожал плечами и снова прильнул к обрыву, считая, видимо, происходящее внизу событием более важным.

Вдруг скалы задрожали от оглушительного грохота. Над утесами показался нос корабля, направленный в небо. Вот корпус приподнялся на столбах пламени — и звездолет растаял в небесах, оставив оглушенных людей среди клочьев жирной копоти.

Это не Эль-Ви Орна: маленькая шлюпка не способна на такой эффектный взлет. Значит, она видела корабль пиратов — свою последнюю надежду ускользнуть от Патрулей. Что ей делать теперь? Кричать, плакать, умолять о пощаде? Но гордость заставила ее упрямо сжать губы, ничем не выказать смятение и страх.