У меня есть подруга, подумала она, чувствуя, как от радости повлажнели глаза. Теперь они будут сражаться против этого мира вдвоем. Она стала думать о будущем, о Голливуде, о «Студио-клаб», где собиралась жить Ферн.

Это, наверное, что-то вроде женского общежития в университете, где жила Луанна. Там много девушек, они друг друга причесывают, красят друг другу ногти, подбегают к телефону, когда звонят их молодые люди. Только с той разницей, что в «Студио-клаб» девушки учатся петь, танцевать чечетку, а звонят им ребята вроде Рори Кэлуна или Роберта Вагнера. Ух ты, как здорово. Она подумала о Кэри Гранте, но это было глупо. Слишком стар, слишком серьезен.

И вообще она не сможет жить в «Студио-клаб». Она не сможет даже притворяться, что хочет стать актрисой. Да уж, даже сама мысль о том, что надо стоять перед всем классом и читать свои стихи, пугала ее до смерти. Она вздрогнула, вспоминая свои ощущения. Все смотрят. Мальчики на задних рядах – с презрением и скукой, а девочки – с надеждой, что она, Барнз, провалится. Щеки горят, коленки трясутся. Кошмар!..

Они подъезжали сейчас к Сан-Франциско, и вид из окна был восхитительный. Округлые холмы были усыпаны разноцветными домиками, тесно прижавшимися друг к другу. Такси и самые разнообразные автомобили сновали по крутым улицам, похожим на саночные трассы. Мимо них с лязгом пронеслась симпатичная кабинка подвесной дороги, и люди, сидевшие в ней, помахали им. На каждом углу стояли прилавки со множеством самых разнообразных и ярких цветов. Ферн заворочалась.

– Ферн, смотри, как красиво, – с восторгом произнесла Бет, дергая подругу за руку. – Посмотри на все эти цветы. Посмотри на подвесную дорогу. Правда, очаровательные? Прямо как игрушечные! Здорово, а?

– Мммм, – произнесла Ферн, с недовольной гримасой сбрасывая руку Бет и вынимая из сумочки свою пудреницу. – О Боже, ну и страшила!

– Да нет, не очень, – тактично произнесла Бет. Ферн посмотрела на очередь в проходе.

– В туалет попадешь через сто лет, – пробормотала она. – Черт, так писать хочется.

Она вытащила баночку крема «Пондз» и салфетку и стала стирать косметику. Она аккуратно отцепила полоску накладных ресниц, которая ночью отклеилась, затем и остальные тоже.

Бет с интересом смотрела на ее беззащитное, ничем не примечательное девчоночье личико.

– Ну что уставилась? – огрызнулась Ферн. – Никогда не видела, как снимают грим?

– Прости, – поспешно сказала Бет и опять отвернулась к окну. Еще одна с дурным настроением по утрам, подумала она. Совсем как Луанна. С той невозможно разговаривать, пока она не выпьет литр кофе и не выкурит дюжину сигарет.

– Юнион-сквер, стоянка пять минут, – объявил водитель.

Люди вокруг них стали собирать свои вещи. Ферн громко вздохнула и двинулась по проходу. Даже в такой час кто-то присвистнул, а кто-то из парней засмеялся.

Вот это уже настоящий город, подумала Бет. Такой красивый. Высокие белые дома, а между ними зеленые скверы с деревьями и клумбами. Она прижалась лбом к стеклу, чтобы читать названия улиц и магазинов, мимо которых они проезжали.

Вот «Ай-Магнин» – высокое здание, в витринах которого видны манекены в шикарных одеждах. «Париж-Сити», «Сакс Пятой авеню», «Гамп» – в его витринах виднелись лакированные столики, китайские вазы. Перед зданием с большим красным навесом над входом стоял черный «кадиллак». Швейцар открыл дверь, и из нее вышли две великолепно одетые дамы в шляпах и перчатках. Гостиница «Св. Франциска». Ого, это так здорово! Просто трудно поверить, что она действительно здесь. Взглянув на небо, она увидела, что сгущаются облака и собирается дождь.

Автобус остановился на невероятно мрачном автовокзале, все начали выходить, но Ферн все еще не появилась из туалета. Бет с тревогой смотрела в проход, думая, что ей стоит подойти туда и спросить, не случилось ли чего. Она медленно пошла в заднюю часть автобуса, думая о том, что там могло случиться. Может быть, Ферн потеряла сознание. Затем она сообразила: Ферн там с мужчиной. Наверняка. Она почувствовала, как краснеет, представив, как она бы постучала в дверь и помешала бы им. Да, это было бы ужасно, подумала она, выскакивая из автобуса и ища глазами дамский туалет.

Она стояла у умывальника, сняв блузку и протираясь влажным бумажным полотенцем. До чего же они с Ферн нелепая пара, подумала она. Ферн – обычная шлюха, а кто она, Бет Кэрол? Очевидно, просто сбежавшая из сумасшедшего дома. И до настоящего момента неудачница во всем. Она решила, что не станет рассказывать Ферн о том, что пыталась с собой сделать. Она все равно не поймет. Как ее отец бил Бадди! Как будто они были обыкновенными совокупляющимися дворнягами. Она и сейчас вся съежилась, вспомнив об этом.

За пятнадцать минут до отправления автобуса Бет уже стояла на платформе, глядя по сторонам. Она пыталась найти Ферн, но нигде ее не видела. Она также не видела группы молодых парней, которые могли бы сгрудиться вокруг Ферн. Уже почти все сидели на своих местах, и водитель включил двигатель, он уже было стал закрывать дверь, а Ферн еще не появлялась. О Господи, что же с ней случилось, думала Бет Кэрол, прошмыгнув в автобус. Но вот ее сумка. Стоит прямо под сиденьем, где она ее оставила. Может быть, она и вовсе не выходила. Ладно, это ее дела, с улыбкой подумала Бет. Ну и пройдоха.

И тут появилась Ферн. Она стояла прямо перед автобусом и что-то с серьезным видом шептала в ухо высокому солдату, наклонившемуся к ней. Она переоделась. Теперь на ней был розовый облегающий джемпер с большим вырезом, в который была видна верхняя часть груди. Она прошла по проходу в сопровождении на сей раз лишь одного солдата. Проходя, она даже не взглянула на Бет, не улыбнулась ей.

Бет поняла, что она нашла кого-то, из кого сможет выкачать немного денег. Ферн именно так и относилась к жизни. Она сама это говорила. Интересно, что подумают об этом в «Студио-клаб», подумала Бет. Она ни на секунду не сомневалась, что там вряд ли примирятся с тем, что Ферн будет заниматься этим за деньги. В конце концов, это же что-то вроде общежития. И кто же захочет жить с ней в одной комнате. Но Ферн на это наплевать. Ферн может делать что захочет, считая, что так и должно быть. Однако Бет все же испытывала какое-то странное чувство. Она не могла не признать, что ей было от всего этого немного не по себе. Однако надо привыкать к жизни такой, как она есть.

Сан-Франциско, со всеми своими очаровательными домиками, притулившимися на холмах, постепенно стал таять в тумане. Теперь они мчались по широкой автостраде, движение здесь было сильнее. По обеим сторонам дороги зеленели поля. Вскоре пошел дождь. Они проехали мимо автобуса-ресторана, и Бет успела разглядеть столики с розами в серебряных вазочках и женщину в нарядной шляпке, наклонившуюся к мужчине, который давал ей прикурить.

В Монтерее большинство солдат вышло из автобуса, чтобы направиться в Форт-Орд. Бет стала искать глазами Ферн, но так и не нашла. В автобус села еще одна группа солдат, и он снова отправился. Путь их лежал вдоль побережья огромного сверкающего Тихого океана, изгибающегося синей лентой, с участками песчаных пляжей, заполненных загорающими людьми и плескающимися в прибрежных волнах ребятишками. Она ненадолго задремала, и во сне ей снилось, как Бадди обнимает ее. Только у него было лицо ее отца.

Она проснулась из-за смутного чувства тревоги: Ферн все еще не вернулась на свое место. Что положено в такой ситуации делать подруге? Пойти в заднюю часть автобуса и посмотреть, где там она сидит. Спросить, все ли у нее в порядке. Но раздавшийся откуда-то гортанный смех ее успокоил. Это смеялась Ферн. У нее все хорошо, она там прекрасно проводит время.

Шоссе здесь было просто забито машинами. Большинство автомобилей были с открытым верхом, и пассажиры их казались того же возраста, что и она. Как здорово они смотрелись – светловолосые, загорелые. Вдоль берега виднелось множество пляжных домиков на сваях, некоторые стояли совсем вплотную, как бы поддерживая друг друга. Сквозь открытое окно она слышала крики чаек, время от времени ныряющих в море, и грохот волн, бьющих по песчаному берегу.