Красивый голубь, с лохматыми лапками, может, был и не почтовым, но лететь не отказался. Голубиная дорога в воздухе была проложена от дворца Павлина, до голубятни пансионата 'Павлин', недалеко от административного корпуса с кабинетом директора. Этого она не знала, но у голубятни крутились голубятники из пансионата, обычные любители голубей.

Один мужчина заметил бумажку на ноге голубя и подпись: Лиана. Весь пансионат знал о ее исчезновение. Мужчина не счел за труд и пешком пошел к Илье. Илья посмотрел на рисунок и догадался, что произошла еще она история, но чем он в ней мог помочь и кому? Однако сказал спасибо мужчине за помощь и глубокомысленно пошел искать Павла.

Павел понял все и сразу. Илья улавливал ход его мысли, когда Павел ему рассказал про свою поездку и поиск Лианы. Судя по всему, терпит крушение морской трамвайчик, а Лиана все еще пленница. Илья позвонил в морское пароходство, сообщил, что есть данные, что морской трамвайчик терпит бедствие в районе третьей остановки своего маршрута. Там ответили, что примут все меры для спасенья людей и судна.

Алла по-своему переживала за подругу, срок их отъезда неумолимо приближался, но еще она ее ревновала к Юлию Ильичу, а помочь ей и себе она ничем не могла.

Филипп был рад тому, что Алла с ним. Павел волновался за Лиану, но было понятно, что если ее не освободят, то он все равно уедет к себе домой, а в пансионат приедут другие люди, хотя пансионат пополнялся постоянно, и постоянно кто-то уезжал.

Не было единых заездов и отъездов. Я почувствовала усталость, мне не хотелось брать кисточку в руки, надо было, восстановить силы. У горничной я спросила про бассейн, оказалось, что он существует, мне добавили, что там есть купальник для меня. Я пошла в роскошный бассейн, пустой и прохладный от мрамора. Потом я отправилась на обед, с аппетитом съела все, что мне подали, и уснула с чувством выполненного долга. Я открыла глаза и увидела Юлия Ильича.

– Лиана, я хочу выполнить, твою мечту: получить права на вождение машины и получить саму машину.

– За, что такое счастье?

– За твою картину. Она действительно хорошо получается. Ты закончишь писать картину и получишь ключи от новой машины, тебе помогут ее освоить, и ты сдашь на права в нашем городе.

– И я на ней смогу поехать домой?

– Пожалуй, да. Но, если ты захочешь остаться в этом дворце Павлина, то я тебе могу предоставить весь второй этаж. Сейчас ты живешь в комнате на третьем этаже, а то весь бельэтаж будет твой.

– У меня есть выбор?

– У тебя есть выбор, но выбора нет у меня. Предлагаю тебе быть домоправительницей и художницей. Я ни с кем не был зарегистрирован в браке, и не хочу. С Аллой бракосочетание было шуткой. Повторять с тобой эту шутку не хочу. Я хочу, чтобы ты жила в этом дворце, а если ты меня хоть раз полюбишь, то это будет счастье, но без брака.

– Я буду иметь право на перемещение в пространстве вне дворца?

– Да, здесь есть выход с другой стороны на шоссе, можешь покидать дворец, когда захочешь, ехать куда хочешь, но к вечеру возвращаться.

– Можно я подумаю сутки? За это время я закончу писать эту картину.

– Думай, – сказал Юлий Ильич и ушел по своим многочисленным делам.

Через сутки я сказала, что согласна остаться во дворце Павлина. Юлий Ильич ответил, что машина меня ждет. С моей точки зренья, мне несказанно повезло, я получила работу, целый этаж жилплощади, с восточной стороны которой был балкон для загара с шезлонгами, а этажом ниже я могла пользоваться бассейном. У меня намечалась личная, художественная мастерская, и машина. Но Юлий Ильич не был бы собой, если бы так легко отдавал половину своего жилья. В Лиане он увидел серьезную девушку, на нее можно было оставить заброшенное жилье. Да, именно заброшенное жилье.

Городок не имел своего вокзала, не было в нем аэропорта, был незначительный порт для местного водного транспорта. Новая квартира князя была готова в соседнем городе, бизнес его процветал в игровых залах, он был владельцем сказочного казино. Его прекрасное лицо внушало доверие приезжим гостям города. Люди, а точнее их деньги текли рекой в игровые автоматы, на карточные столы. Рулетка съедала остальные финансовые запасы.

Из пансионата вышли Павел, Филипп и Алла. Они ждали рейсового автобуса, который бы их отвез в соседний город, на вокзал. Последние их слова были о Лиане.

Естественно, она тут же появилась на новенькой машине, и предложила довести их до соседнего города. Павел таял при одном взгляде на нее, но она была необыкновенно серьезна, и предложила сесть ему за руль. Он отказался, из-за отсутствия водительских прав.

У нее водительские права были, она их получила практически одновременно с машиной, а машину водила еще вместе с отцом, так, что за рулем она не была новичком. Успех Лианы не давал покоя Алле, она кусала локти, она красивее ее, она была первой у князя, а все досталось подруге. Несправедливо. У Филиппа мыслей по этому поводу не было. С Аллой они ехали в разные города, а до Лианы ему дела не было.

Я ровно вела машину по дороге, карту дорог этой местности я изучила, на вопросы друзей по отдыху не отвечала, еще я прощалась с ними и прежней жизнью. Решение – остаться у Юлия Ильича, было твердым и обсуждению не поддавалось. Машина проехала через центральные улицы соседнего города. По дороге я увидела сверкающее казино и портрет человека, чье лицо было смутно знакомо. Но узнать лицо князя в иллюминации друзья и подруга не догадались. Все трое ехали на одном поезде в столицу, но Алле предстояло выйти на остановку раньше, чем молодым мужчинам.

Я проводила приятелей с каменным лицом, попросила, чтобы Алла поговорила с моими родителями, и уволила бы меня с работы, при этом я протянула заявление на увольнение с фабрики, где расписывают шкатулки. Павел нутром почувствовал, что здесь ему больше не светит, махнул рукой и поезд уехал на север, в столицу. Я спокойно села в машину и поехала в обратный путь. У казино города я приостановила машину, еще раз взглянула на сверкающий портрет и без труда узнала в нем князя. Улыбнулась портрету и поехала к себе домой, в его бывший дворец Павлина. Кое-что до меня стало доходить, но я решила для безопасности вопросов Юлию Ильичу не задавать, а выполнять те функции, ради которых меня оставили во дворце.