Нет, она не боялась его. Страха не было. Было… что-то вроде отчаяния. Хотелось закрыть лицо руками, заткнуть уши и закричать, выталкивая изнутри клокочущий комок разочарования.

А может, правильнее запереть его, пока он спит, и побежать в милицию? Сообщить, что тот, кого они ищут, здесь рядом, у нее?

Ай да умница, отважная девочка Лина! Беги, давай, доноси на беспомощного! Может, орден получишь, пионерка-героиня!

Лина почувствовала, как запылали щеки. Никогда не была фискалкой. Надо сначала самой разобраться, что за фрукт этот Сергей. Может, все не так, как поведала тетя Клава?

«Надо прямо спросить, — решила она. — Пусть ответит. А если набросится на меня, то… ножи я спрятала, а сил у него немного, не сладит со мной. В конце концов, тогда орать начну, на помощь звать… И ему в любом случае скажу, что иду заявлять. Не могу исподтишка. И потом… какой он, к дьяволу, убийца?!»

Белесый парень с бесцветными глазами медленно поднимал пистолет. Дуло поворачивалось вслед за Сергеем то вправо, то влево. Еще секунда, и этот гад нажмет курок…

— Ну, стреляй же, стреляй! — крикнул Сергей.

Альбинос засмеялся, прицелился и выстрелил.

Пуля вжикнула мимо щеки и унеслась.

— Промазал, гад! — заорал Сергей.

Но тут сзади раздался короткий вскрик.

Он в ужасе обернулся.

Катя поворачивала к нему лицо с широко распахнутыми удивленными глазами. А по ее спине, под лопаткой растекалось по кофточке липкое багровое пятно.

— Катю убили! — вырываясь из серого вязкого тумана, закричал он. — Катю убили! За что?! Что же делать? Надо бежать! Теперь только одно — бежать!

Сергей открыл глаза и облегченно вздохнул: это сон, просто сон, кошмар… Кому нужно убивать Катьку? Пригрезится же такое.

Незнакомая комната тонула в сумеречном полумраке. Угадывался стол, накрытый цветастой скатеркой, нелепый громоздкий шкаф, узкое окошко с плотной шторкой.

Где-то за этим окном задиристо кричал петух, дребезжало пустое ведро, потом замычала корова…

Совсем не московские, не городские звуки.

Сергей потянулся под стеганым одеялом лениво и разнеженно.

«Где я? — вяло подумал он. — В деревне? Видно, крепко вчера выпил с ребятами — ни хрена не помню. А где же все? Фу, черт! Даже не соображу, с кем и куда заехал. И чего это у меня все тело гудит? Били меня, что ли?»

Он приподнялся на локте и хриплым со сна голосом позвал:

— Мужики, попить дайте!

— Сейчас, — отозвался девичий голосок, и в комнату с кружкой в руках вошла белокурая девушка.

— Лина? — произнес Сергей невесть откуда пришедшее на ум имя.

И вспомнил.

Нет, это был не сон. Катьку убили. И ему действительно надо бежать.

Зубы нервно клацнули о край эмалированной кружки.

Вот только что, минуту назад ему показалось, что все хорошо, все по-старому, а теперь в груди засвербел противный леденящий холодок и захотелось разреветься в отчаянии, как маленькому.

Господи, как будет плакать Ванюшка, когда узнает страшную, переворачивающую всю его жизнь весть.

— Я долго спал?

Лина попыталась улыбнуться, но что-то в ее позе выдавало настороженность.

— В общей сложности два дня. Голова больше не болит?

— Терпимо.

Сергей встал и прошелся по комнате, разминая ноги. Лина следила за ним взглядом.

— Ужинать… будешь? — с запинкой спросила она.

— Честно говоря, поел бы.

В пустом животе заурчало от мысли о еде. В тот злополучный день Сергей успел только позавтракать, вполне резонно рассчитывая на вкусный Катькин ужин после перестановки мебели. Значит, если посчитать, он не ел почти трое суток.

— Я сейчас, — Лина вышла и вернулась с его одеждой, чистой и отглаженной.

Сергей быстро оделся и сел к столу. Он даже не чувствовал вкуса еды, хотя ноздри щекотал вкусный запах, глотал куски торопливо, не успевая прожевывать, все подряд — курицу, бульон, дымящуюся яичницу, хрусткую свежезасоленную капусту, снова курицу…

Лина ела вяло и как-то странно смотрела на него.

— Кто такая Катя? — вдруг спросила она.

Сергей поперхнулся. Кусок встал комом в горле.

— Это… моя одноклассница, — ответил он, даже не поинтересовавшись, откуда Лине известно это имя.

— Ты звал ее во сне, — сказала Лина. — Если хочешь, я ей сообщу, что ты здесь.

Она ждала какой угодно реакции, но только не этой. Сергей отшатнулся, как от удара, и стиснул зубы.

— Некому сообщать, — глухо сказал он. — Ее больше нет.

— Ты ее убил? — буднично-просто спросила Лина и напряглась, готовая тут же сорваться с места, чтобы отскочить подальше.

Но он посмотрел на нее удивленно и обреченно.

— Ты тоже так думаешь, — он не спрашивал, а скорее, утверждал. — А ведь это альбинос сделал…

«Он сумасшедший, — подумала Лина. — Он выпадает из реальности и не помнит, что делает… Типичный бред… Альбинос какой-то…»

— Если бы я не покупал эту менажницу… Надо было идти быстрее. Зачем ей теперь этот хрусталь? Ведь свадьбы не будет…

«Не бред! Они готовились к свадьбе… А потом он ее приревновал и убил. Точно. Тетя Клава говорила, что он знакомится, шуры-муры…»

— Всего полчаса, — словно сам себе говорил Сергей, — а вся судьба моя вверх ногами. Все могло быть иначе… — Он посмотрел на Лину, перевел взгляд на свою забинтованную руку и спросил: — Или не могло?

«Она смотрит на меня, как на сумасшедшего… Я, наверное, правда схожу с ума… Ведь все, что случилось, я знал наперед! Знал! Только не хотел верить… Боже, ну как можно поверить в такую чушь? Старуха цыганка набормотала невесть что. Любой на моем месте пропустил бы это мимо ушей».

Но другой голос возражал ему запальчиво:

«А если бы не пропустил? Я смог бы все изменить?»

— Ты решишь, что я сошел с ума, — грустно сказал он Лине. — Но мне не так давно цыганка по руке гадала. Я об этом и думать забыл. Сейчас только вспомнилось. И знаешь, все случилось именно так, как она говорила. Стал бездомным, бегаю, как заяц. И кровь была.

«Кровь человеческая окропит руки твои и оставит на тебе свой след. Переменит долюшку твою», — зазвучал в ушах шамкающий голосок гадалки Груши.

— Тебе нагадали, что ты убьешь Катю? — спросила Лина.

— Что без вины виноватым стану, — вздохнул Сергей. — Когда я вошел, они уже были мертвы, она и охранник. Я подумал сначала, что она спит. Она лежала головой на столе… Я поднял ее, чтобы посмотреть, может, еще жива? А тут РУОПовцы. У Катьки палец на кнопке сигнализации был… Они чуть-чуть опоздали… Как и я…

Голос у него был тусклый и обреченный. Лина почувствовала, как потихоньку отпускает ее душу противное опасливое напряжение.

Сергей говорит так буднично и устало. Похоже, говорит правду.

Ей вдруг стало так жаль его, так больно, словно игла впилась в сердце. Она потянулась к нему через стол и спросила, глядя в глаза:

— Значит, ты опоздал?

Сергей кивнул.

— Я покупал ей подарок. Такие хрустальные салатницы, знаешь? Катька замуж собиралась. — Он поднял голову и добавил удивленно, словно только что сообразил: — А вообще, я пришел вовремя, минута в минуту. Я специально не торопился, гулял. Ей еще полчаса до конца работы оставалось. Я и подумал: «Что я там торчать буду? Все равно, пока инкассаторы приедут, деньги посчитают, Катька все опечатает — мне на улице придется торчать». У них в обменном пункте строго: когда валюту сдают — никого посторонних.

Лина вдруг поняла, как он мучается, обвиняет себя в том, что не использовал, может быть, единственный шанс сохранить жизнь своей подруге. Ей захотелось погладить его по голове, прижать к себе, утешить.

Как странно, что еще несколько минут назад она его боялась.

…Непостижима женская душа. Всегда готова распахнуться навстречу слабому и обиженному.

Кто же обидел этого сильного с виду мужчину? Судьба?

Лине так захотелось помочь ему чем-то. Что она могла сделать? Только выслушать внимательно и участливо, дать ему выговорить, выплеснуть то, что тяжким грузом лежало на сердце, чтобы он не оставался один на один с обрушившимся на него несчастьем.