— Ну, давай разбираться, — Лина взяла лежавшую рядом с аппаратом инструкцию. — Что именно ты нажал?

— Два… пять… один…

Лина перелистала книжечку. Похоже, это память исходящих номеров. Вот эта кнопочка покажет время звонка…

«05–30» — высветилось в окошке.

Полшестого утра… Да это же домашний телефон следователя. Сергей звонил ему тогда именно в половине шестого. А после этого они считали оставшиеся им часы…

Лина быстро вернула номер и списала его на бумажку.

Сама судьба дала ей в руки необходимую ниточку.

— Алло, — отозвался на том конце провода капризный женский голос.

— Можно Геннадия?

— А кто это? — насторожилась женщина.

— Я по делу…

— По делу на работу звоните, — раздраженно сказала она и спохватилась: — А как вас зовут?

— Дайте, пожалуйста, рабочий телефон.

— Как вас зовут, девушка? — настойчиво допытывалась жена.

— Это меня, Мусик? — послышался в трубке мужской голос. — Девушка? А ты ревнуешь?

— Вот еще!

— Ревнуешь… — Геннадий довольно хохотнул и сказал: — Слушаю.

— Я знакомая Сергея Грачева. Мне необходимо с ним срочно увидеться, — торопливо выпалила Лина. — Пожалуйста, это очень важно.

— Сергей Грачев, — внушительно сказал Геннадий, — подозревается в особо тяжком преступлении, и свидания с ним запрещены.

— Так разрешите! — Лина чуть не топнула ногой. — А за это я вам помогу.

— Вы и так обязаны оказывать помощь следствию. Это ваш гражданский долг.

— Ах, так? — она оглянулась на Ваню и прикрыла трубку рукой. — А я могла бы устроить так, чтобы вы взяли с поличным… прямо на месте… всех… Тогда вы убедитесь, что Сергей не имеет к этому отношения.

У Дементьева пересохло в горле.

— Когда? — просипел он. — Где?

— А вот это я скажу только Сергею.

— Ну ладно, — сдался Геннадий. — Завтра приходите в прокуратуру, я выпишу пропуск.

Пусть заявится, он не выпустит ее из кабинета, пока она не расскажет ему все, что ей известно. Видимо, она тоже связана с бандой.

— Нет, — возразила Лина, — встретимся прямо там. Где он? В Бутырке? Значит, у входа.

— Мне надо знать, на чье имя выписывать пропуск. Фамилия, имя, отчество.

«Сейчас срочно по компьютеру установить адрес и выслать к ней наряд…»

«Держи карман шире!» — подумала Лина.

— Я приду с паспортом. Сразу и напишете.

Она вырвала у Дементьева согласие и облегченно вздохнула. Завтра она успокоит Сергея, пусть не думает, что она сидит сложа руки. Он должен обрадоваться, когда узнает, как ловко она все подстроила.

А потом назовет следователю время и место, где ему устраивать засаду на бандитов. И расскажет ему правду о Юрии Варламове. Один и тот же человек знаком с двумя жертвами — тут даже дубу понятно, что именно он организатор ограбления.

Лишь бы Варламов рискнул…

Шаги гулко отдавались в пустом коридоре.

С лязгом хлопнула тяжелая железная дверь… Поворот… Еще одна дверь…

Лина спиной чувствовала дыхание охранника.

Он проводил ее в пустую комнату с прикрученным к полу столом и такими же стульями и остался У двери.

Томительно-длинное ожидание… и снова по коридору шаги…

Сергей!

Он вошел в комнату и замер, глядя на Лину. Руки за спиной, плечи ссутулены. На похудевшем лице вновь пробилась тонкая щетинка усов.

Кто эта стильная девушка в дорогой шубе? Неужели Лина?

Она стремительно шагнула к нему, хотела обнять.

— Назад, — властно остановил ее охранник.

Он отомкнул ключом наручники, и Сергей стал растирать кисти.

— Зачем ты пришла? — глухо спросил Сергей. — А с кем он?

— Все в порядке, — торопливо заверила Лина. — Все просто великолепно.

— Называйте имена полностью, — вмешался охранник. — Иначе я прекращу свидание.

— Извините, — обезоруживающе улыбнулась ему Лина и повернулась к Сергею. — Ты удивлен? Я хорошо выгляжу?

Сергей глядел на нее с недоумением.

— У меня такой рома-ан… — протянула Лина, часто моргая глазами. — Он такой блондин, глаза серые. В Перово живет. Это я для него принарядилась.

Сергей похолодел. Она намекает на Юрия? Познакомилась с ним? Зачем?

— Это имя можно не называть? — она кокетливо повернулась к охраннику.

Тот промолчал, сохраняя каменное выражение лица. В глубине души ему стало даже жаль арестованного. Стоит мужику попасть в переплет, как эти дряни тут же находят замену. И еще на свиданки являются, чтобы помучить. Шлюхи.

— Я тебя очень прошу, — выдавил Сергей. — Прекрати с ним встречаться. Это добром не кончится.

У Лины озорно заблестели глаза.

— Почему? Я ему очень понравилась. Я ведь теперь кассиром работаю в итальянском мебельном салоне. Думаю, что через несколько дней он меня со своими друзьями познакомит…

— Ты с ума сошла! — ахнул Сергей.

Она изо всех сил старается казаться веселой и бесшабашной, а в глубине глаз… Да, он ясно видит: страх. Она запуталась, заигралась. Дурочка! Авантюристка! Если бы он был на свободе…

Боже, это она ради него заварила такую кашу!

— Ты не рад за меня? — спросила Лина. — А я собиралась денька через три и Геночку с ними свести. Мы бы так здорово все вместе повеселились.

— Слушай меня внимательно, — холодно процедил Сергей. — Если ты меня хоть капельку любишь, то немедленно прекратишь этот свой дурацкий… роман.

Она упрямо мотнула головой.

— Ни за что.

Охранник недобро глянул на Лину и стиснул челюсти.

Сучка. А этот фраерок еще унижается, упрашивает ее не крутить хвостом, пока он тут нары проминает. Хватит. Поговорили. На его месте он бы выбросил эту стерву из головы.

— Свидание окончено.

И на запястьях Сергея снова сухо щелкнули наручники.

— Геннадий Иванович, с вашим подопечным неладное что-то творится, — доложили Дементьеву. — Трясется весь, рычит. Не то заболел, не то «косит».

— Доктора требует?

— Нет, вас. На допрос просится. Немедленно. А на больного все-таки похож: вырвало его за обедом.

— Ну, это еще не показатель. Кормили-то, небось, не пирогами?

— Синий весь. Как бы не сотворил над собой чего.

— А что говорит?

— Говорит — чрезвычайная информация. Изложит только следователю Дементьеву лично.

— Ладно, еду. Это, пожалуй, быстрее будет, чем везти его в прокуратуру.

Геннадия и самого охватила нервная дрожь. Что-то случилось. Он терялся в догадках.

Не обманулся ли он в своем доверии к Грачеву?

А вдруг тот все же совершил это тяжкое преступление? Наплел ему с три короба, а теперь под влиянием тюремных будней решил покаяться.

Может, к этому был какой-то толчок? К примеру, увидел на соседних нарах кого-то из подельников и понял, что тот его заложит, да еще сделает «паровозом». И лучше уж самому все рассказать, первому…

Почему-то от этого предположения Геннадию стало больно. Почти физически. Точно пырнули его в солнечное сплетение маленьким «перышком».

Но больно задевало не то, что его смогли обвести вокруг пальца. Нет, мучило другое: очень не хотелось верить, что Сергей все-таки оказался подонком. Ну просто очень не хотелось.

Оказывается, те новые отношения, которые едва-едва возникли между ними, стали Дементьеву дороги. Какая-то мужская общность, единомыслие, суровое, без всяких сантиментов, взаимопонимание.

Так уж получилось, что по жизни Геннадий был лишен настоящей мужской дружбы. Скорее всего, по собственной вине. А то, что родилось недавно в его рабочем кабинете, могло бы — он чувствовал — со временем перерасти в дружбу. Конечно, лишь при известных обстоятельствах: если бы с Сергея удалось снять обвинение.

Вот этого — эфемерного, едва родившегося, — ему и было безумно жаль.

Пусть, пусть Грачев окажется невиновен!