Веру в божественную сущность собаки разделяли и многие ученые древности, корифеи точнейших наук.

…Когда древний математик Пифагор возвратился из Египта в родную Грецию, он настоятельно рекомендовал своим последователям держать собаку у рта умирающего, поскольку именно это животное наиболее достойно получить отлетающую душу и навсегда сохранить ее добродетели.

В существование бога в образе собаки некогда верили различные племена Эфиопии. Они усматривали одобрение какого-либо деяния по вилянию собачьего хвоста. Чем активнее было виляние, тем, конечно, богоугоднее деяние…

Вылизывание же псом человека или части его тела, по мнению предков эфиопов, означало великую милость всевышнего, можно сказать, сверхнаграду. И наоборот, злобный лай собаки однозначно трактовался как явное божье недовольство. А рычание пса на подданного могло стоить тому головы…

И по сей день папуасы Новой Гвинеи твердо убеждены, что если гремит гром, то это лают собаки, охраняя границы государства мертвецов, — каждый заблуждается по-своему.

Новогвинейские собаки во всяком случае от этого лишь выгадывают: островитяне весьма их уважают, всюду носят с собой на руках или в мешке за спиной. Правда, собаки на острове Новая Гвинея мелкие, особой тяжестью не отличаются. Догов и сенбернаров на этом острове не водится…

Культ собаки был свойствен и древней Месопотамии, куда еще в незапамятные времена были завезены собаки с Тибетского плоскогорья. О них упоминает клинообразная письменность приблизительно в четвертом тысячелетии до нашей эры.

В период более поздней ассиро-вавилонской культуры собаки применялись для охоты на крупных зверей и использовались в качестве боевых псов, о чем свидетельствуют дошедшие до нас каменные изображения. Мощные мастифы были непременными спутниками царя царей Ашурбанипала в его охоте на львов, которые 2500 лет назад в тех краях еще водились.

Древние ассирийцы и вавилоняне считали избиение собаки отвратительным преступлением; среди них утвердилось мнение, что убить человека — меньший грех, нежели скормить собаке дурную пищу. Ибо — заявляли древние мудрецы — «не может дом существовать сам по себе, без овчарной собаки, без домашнего пса».

Хотя оговоримся: существовал у вавилонян в отношении собак и обычай, который сейчас вряд ли может вызвать одобрение. На растерзание собакам швыряли нежеланных детей.

По преданию древних жителей Месопотамии, именно собаке — псу с четырьмя желтыми глазами была поручена охрана важнейшей тамошней «коммуникации» — моста в потусторонний мир, через который надлежало проследовать душе покойника. Регулируя безопасное движение месопотамских мертвых душ, пес облаивал силы тьмы, держа их в надлежащих рамках, не допуская с их стороны никаких злокозненных действий…

И поныне племена Северного Борнео полагают, будто огнедышащая собака охраняет врата рая, обладая за свою верную службу особой привилегией: ей принадлежат все поступающие в рай девственницы.

Образ собаки-«вахтера» потустороннего мира усопших и пастыря их душ имел также свои аналоги в культах древней общественности Греции, Рима, Индии, Ирана, Мексики, других стран.

Еще пример из жизни древнегреческих канисов фамилиарисов: как свидетельствует великий Гомер, только верный пес Аргус сразу признал постаревшего Одиссея, когда тот после долгих лет странствий и похождений вернулся наконец в родной дом и стал наводить там надлежащий порядок.

Вот как это было.

…Медленно продолжали свой путь Эвмей-свинопас с Одиссеем. Наконец приблизились они к дворцу Одиссея. Оттуда неслись звуки кифары и пение. Пир женихов был в самом разгаре. Эвмей и Одиссей, громко разговаривая друг с другом, вошли во двор. Там на куче навоза у самых ворот лежала старая собака Одиссея, Аргус. Едва только услыхала она голос своего хозяина, как насторожила уши. Почуял верный Аргус своего господина, вильнул хвостом и хотел подняться, чтобы броситься ему навстречу, но был уже не в силах двинуться.

Всеми брошенный, старый, он издыхал. Узнал своего верного Аргуса и Одиссей. Слеза скатилась из его глаз; поскорее смахнул он слезу рукой, чтобы не заметил ее Эвмей.

Шевельнулся Аргус и издох. Двадцать лет ждал он своего господина и сразу узнал его, даже под видом нищего.

Так рассказывает Гомер.

Область почитания собаки распространилась у древних греков и на небесные сферы. Восход звезды Собаки, Сириуса, знаменовал собой начало нового года у афинян, а собака могучего охотника Ориона в порядке поощрения была превращена древнегреческими астрономами в ярчайшее созвездие на небосводе.

И конечно, согласно древнегреческой мифологии, трехглавый адский пес Цербер, на шее которого с грозным шипением шевелились змеи, сторожил выход из мрачного царства Аида, неумолимого брата Зевса, не допуская возврата душ умерших в общество живых людей.

Там, в царстве Аида — по-древнеримски Плутона, — на берегах священной реки Стикса (не путать с Летой!) водились чудовищные собаки. Они сопровождали свиту великой богини Гекаты, которая блуждала безлунными ночами в глубокой тьме по дорогам и у могил, сопровождаемая (помимо стигийских собак) всякого рода привидениями и чудовищами, насылая на спящих людей жуткие кошмары и тяжкие сны. Геката слыла помощницей в колдовстве и по совместительству — против колдовства; чтобы задобрить ее, люди приносили в жертву собак.

Пес рангом ниже Цербера — всего лишь двухголовый, по кличке Орфо, — согласно древнегреческим мифам, пас коров любимца богов Гериона.

Использовали собак боги древних греков и на охоте — взять хотя бы ту же Артемиду, которая превратила в оленя охотника Актеона (он тоже охотился с собаками) за то, что несчастный юноша застал богиню за раздеванием. Суровые, надо сказать, нравы царили в древности!

Кстати сказать, собак Актеона — они тоже ведь таращили глаза на обнаженную богиню! — суровая девственница никак не покарала. Ибо в Древней Греции собака даже у богов пользовалась уважением. Понятно, почему никто в Греции в те времена не удивлялся, когда философ Сократ то и дело клялся собакой, а премудрый Платон считал собаку тоже большим философом…

В переводе с французского это слово означает «бабочка»: ушки собаки, окрас которых — черный, красный или песочного цвета — частично переходит на белую мордочку, напоминают крылья бабочки.

Папильон — это карликовый спаниель со стоячими ушами, выведенный в Испании и Италии в XV–XVI веках. Не исключено, что в формировании породы папильон принимали участие мексиканские собачки чихуахуа.

Разновидность папильонов с висячими ушами во Франции называется «карликовый спаниель с висячими ушами».

Папильон, как считают специалисты, поколениями выращивался с единственной целью — для дамского времяпрепровождения. Известно, что папильоны долгое время пользовались большой популярностью при дворе французских Людовиков. Собачка из породы папильон была любимицей казненной французской королевы Марии-Антуанетты, которая не расставалась с ней до самой плахи.

И ныне папильоны, изящные миниатюрные собаки, словно самой природой предназначенные в спутники человеку городскому, во Франции в большой чести: несмотря на кажущуюся хрупкость, папильон легко переносит резкие смены температур, не боится ни жары, ни зимних холодов.